От компьютерного стола поднялась женщина в белом лабораторном халате. Она пристально рассматривала Канаме.

— Это она?

— Да. Начинай проверку прямо сейчас, — ответил Гаурон.

— Проверку? — удивилась Канаме. — Что за проверку вы имеете…

— Надевай, — скомандовала женщина, сунув ей голубую больничную рубашку.

— Зачем?

— На твоей школьной форме есть металлические пуговицы, — ответила лаборантка на безупречном японском. Или, может быть, ее правильнее было называть доктором? Она явно имела ученую степень. — И если у тебя лифчик с крючками — тоже снимай.

«Что происходит? — спрашивала себя Канаме. — Почему все террористы выглядят и говорят как нормальные японцы?»

— Вы хотите сделать мне рентген?

— Что-то подобное. Но процедуры гораздо более продвинутые: ПЭТ59, МРИ60, МЕГ61 и ультразвуковая диагностика. Еще обязательно нужен инфракрасный спектроскопический анализ крови. Для начала.

Канаме в жизни не слышала таких ученых слов.

— Мне сказали, что вы собираетесь сделать видеозапись…

— Переодевайся быстрее, — бросила женщина.

— Не буду! Что за глупости?! С какой стати я должна…

Бах!

Острая боль стрельнула в затылке Канаме, и она потеряла сознание.

— Иначе это никогда не кончится, — проворчал ударивший ее Гаурон, поддерживая тело бесчувственной девушки, чтобы оно не упало. — Помоги мне ее раздеть.

— Вы — идиот! Что, если это отразится на результатах исследований?!

— Не переживай. Все, что нам нужно, это узнать — настоящая ли она.

Ученая с раздражением набросилась на Гаурона:

— Вы что, не понимаете, что такое «Посвященные», и насколько они ценны?!

— Прекрасно понимаю, — холодно ответил Гаурон.

— Ну, еще бы! Неспроста же вы притащили с собой совершенно секретный «Чодар62».

— Даже в теперешнем незаконченном виде я смогу уничтожить на нем целый батальон. Но это всего лишь предосторожность — на случай, если наши гостеприимные хозяева вдруг передумают.

— Больше похоже не на предосторожность, а на трусость! А ведь вы же знаете, что ваши дни сочтены.

Гаурон выпустил бесчувственную Канаме, позволив ей упасть на пол. Его правая рука молниеносно выстрелила вперед, безошибочно сцапав женщину за горло.

— Не испытывай судьбу, шлюха, — процедил он, и в его голосе странным образом смешались угроза и радостное предвкушение. — Замолкни и делай работу, за которую тебе заплатили. Или ты хочешь меня рассердить? Хочешь, чтобы я сделал тебе больно? А?

Его пальцы стискивали горло женщины, пока ее глаза не подернулись пеленой, а с губ не сорвался хриплый конвульсивный стон. Гаурон хмыкнул, отпустил ее и швырнул на лабораторный стол.

— Когда ждать результатов? — спросил он задыхающуюся и кашляющую женщину.

Она, наконец, восстановила дыхание и с трудом ответила:

— З-завтра… утром.

— А побыстрей?

— Препарат подействует не ранее чем через шесть часов после того, как я его введу. Помимо того, необходимы еще и другие предварительные процедуры и анализы.

— Тогда лучше бы приступить сразу к делу, — заметил Гаурон. — Иначе мне придется убить и тебя.

К счастью, никто из троих вошедших мужчин не заметил Соске, скорчившегося среди багажа. Хотя один из них прошел достаточно близко, что он смог бы дотронуться до него рукой. Повернув голову в своем укрытии, Соске мог уголком глаза видеть их спины в пиджаках. Это были не северокорейские солдаты из персонала авиабазы, а террористы из тех, что захватили аэробус.

— Где она? — спросил один.

— Тут должна быть. Единственный контейнер желтого цвета. Ага, вот!

Они сдвинули желтый ящик, и отсек наполнился низким рокотом нагруженных изрядной тяжестью шарикоподшипников.

— Сама по себе не рванет? — нервно спросил второй террорист.

— Не дрейфь. Пока вручную не замкнешь электроцепь, она стопроцентно безопасна, — третий мужчина приподнял крышку, заглянул внутрь и присвистнул. — Ого! Больше, чем я думал.

— Мы не собирались оставлять ни шанса, особенно на случай, если придется запускать ее на земле. Так, там сзади должен быть красный провод. Сними со штепселя изоленту и вставь его в разъем номер три.

— Ясно. Вставляю.

— Погоди. Я еще не готов. Ага, вот так. Давай, засовывай.

Донесся щелчок и электронный писк.

— Готово?

— Да, больше ничего не трогай. И еще — использовать переносные радиостанции в радиусе тридцати метров запрещается.

Хлопнула и закрылась крышка. Соске услышал, как кто-то из террористов похлопал по обшлагам пиджака, стряхивая пыль.

— Кто еще знает?

— Только Сакамото, босс и мы. Местные не в курсе.

— Хорошо. Однако, такая жалость — в самолете полно на редкость красивых старшеклассниц. Жалко тратить их зазря. Может быть, прихватим парочку в качестве сувенира?..

— Дурак, что ли?! Солдаты заметят, да и босс нас всех потом убьет.

— А зачем ему знать?

— Я сам на тебя доложу! Не желаю, чтобы он меня прикончил с особой жестокостью.

— Ладно, расслабься, я просто пошутил, — испуганно ответил террорист-собеседник, и вся троица покинула грузовой отсек.

Быстро освободившись от наваленных сверху сумок, Соске подбежал к желтому багажному контейнеру. Немного выждав, он приоткрыл крышку.

Посветив внутрь фонариком, Соске вздрогнул: подтвердились его худшие подозрения.

«Ублюдки».

Бомба была огромной.

Если быть точным, ящик содержал в себе два цилиндрических бака полутораметровой высоты. Их содержимое, по всей видимости, представляло собой жидкую бинарную взрывчатку — того самого типа, что использовалась в автоматических пушках бронероботов. На баке была закреплена небольшая коробочка с электронными схемами: основной и дублирующей. Соске интерпретировал мигающий красный светодиод как сигнал того, что бомба могла быть приведена в действие в любой момент.

Если заряд такого размера взорвется, он разнесет Боинг вдребезги. Одно нажатие кнопки — и четыреста пассажиров в пламени и дыму вознесутся на небеса.

Соске знал о взрывных устройствах гораздо больше, чем обычный солдат, но специалистом-сапером он все же не являлся. Кроме того, у него не было и необходимых для разоружения бомбы инструментов. Соске отчетливо понял, что разрядить бомбу ему не удастся — всего вероятней, такая попытка закончится ошибкой, и он лишь взорвет заряд раньше времени.

Видимо, террористы собираются погубить всех пассажиров, чтобы скрыть похищение Чидори. В этом есть свой резон: если бы они вернули всех, кроме Канаме, обязательно возникли бы вопросы. Легко представить, как они позволят лайнеру взлететь и направиться домой, в Японию, а потом взорвут его над океаном. Там, где даже невозможно будет собрать обломки. Никто никогда не узнает, что Канаме не было на борту, и никто не заподозрит, что это была операция по похищению.

Катастрофа аэробуса поставит северокорейское правительство в трудное положение, но все же, едва ли из-за этого разразится вооруженный конфликт. Террористы наверняка приняли все это во внимание, когда разрабатывали свой план.

Но почему же они избрали столь сложный, опасный и людоедский вариант, чтобы замести следы похищения одной девушки? Неужели секреты, прячущиеся в голове у Канаме, действительно стоят нескольких сотен человеческих жизней?

Нет. Дело в том, что этот человек искренне наслаждается убийствами. Именно поэтому он задумал чудовищную гекатомбу.

Прикрыв крышку, Соске решительно направился по отсеку в сторону носовой части аэробуса. Он пробирался темными технологическими переходами, пролезал в узкие лючки, пока не добрался до нужной дверцы, скрывающей трап, ведущий в нишу, куда пряталось после взлета одно из громоздких многоколесных носовых шасси. Это был единственный более-менее незаметный путь, через который он мог выбраться из самолета.