Прижимая к груди альбом, Сэнди крепко зажмуривала глаза и чувствовала на себе тяжелое тело Гейба. Она тихо плакала, а непогода билась в окно. В конце концов, когда она, казалось, вот-вот превратится в безнадежную развалину, ей удалось выработать план действий. Она знала, что необходимо сделать прежде всего. Во-первых, выяснить, где может быть Гейб, и попытаться найти его, а затем продолжить расследование Люка Эвери.

Она отправилась к Дену Арлену, директору программы новостей, чтобы убедить его в необходимости ее участия в работе над программой о нефтеносных участках Хейгов в Силвертон-Каунти, которая готовилась для «Американского дневника». Если программа предназначена для домохозяек, аргументировала свою просьбу Сэнди, то прямой смысл именно женщине предоставить право прокомментировать эту экономическую эпопею.

Арлен, который гордился тем, что умел распознавать будущих звезд, объяснил ей, что он уже собирался подключить ее к работе вместе с Биллом Уокером. Но действовать они будут в разных направлениях. Ее задача — отразить человеческий аспект жизни Силвертона. Так или иначе, сообщил он конфиденциально, но уж он ее пристроит.

Сэнди не стала обращать внимания на эту последнюю ложку дегтя. Сгорая от нетерпения, она быстро собралась в дорогу. Маленький блицкриг, и она отхватила серьезный репортаж — а это было больше, чем когда-либо мог сделать для нее ее менеджер, — да и к Гейбу она будет поближе. А если дела пойдут хорошо, то у нее будут основания обратиться с просьбой разрешить ей продолжить расследование дела Коннери, начатое Люком Эвери.

Уилл Нельсон однажды воспел полет в Техас на золотом реактивном лайнере, и, хотя самолет, на котором летела Сэнди, был серебристого цвета, золотая аура сопровождала его прибытие. Сэнди могла это почувствовать, когда лайнер начал снижаться над Пэрришем, широко раскинувшимся сверкающим городом, метрополией Силвертон-Каунти. У нее закружилась голова, когда самолет пронесся над огромными мерцающими монолитами, тянущимися к небу из парков и с площадей. Вечная в своей незыблемости башня была увенчана вращающимся рестораном, который присматривал за площадью с блистательными зданиями офисов, похожими на струящиеся светом скульптуры. Сэнди понимала, что где-то в Пэррише есть и трущобы, но предусмотрительные отцы города, видно, прикрыли их эстакадами, так что взгляд задерживался только на великолепии стеклянных плоскостей.

Это был Солнечный пояс, новый рай Америки, мировая столица миллиардеров, куда из тусклых мегаполисов низвергался поток денег, выжатых из энергетики, сельского хозяйства и военной промышленности. Из этих дворцов новые магнаты распоряжались источниками сырья, отсюда они контролировали цены и распределение энергии и продовольствия для всей нации. В эти разрастающиеся районы Солнечного пояса, где утром можно было купить дом за двести тысяч долларов, а к вечеру продать его за триста, устремлялись преуспевающие переселенцы, спасающиеся бегством с холодного, кишащего крысами северо-востока с его потухшими очагами, мертвыми заводами и разоренными городами. Они обосновывались здесь, в обласканном солнцем райском саду, где дарованное американцам свыше право делать деньги благоговейно воспевалось едва ли не в религиозных гимнах.

Расширение Солнечного пояса и усиление его влияния на северо-восток казались настолько поразительными, что различные редакции новостей засылали сюда многочисленные группы журналистов с единственной целью: разгадать феномен Солнечного пояса. Выдающиеся журналисты со свитой технических сотрудников окунались в жизнь огромных, сверкающих огнями кварталов, чтобы запечатлеть множество развлечений и беззаботной великосветской жизни. В треволнениях посадки в аэропорту Пэрриша Сэнди почти позабыла о своем страстном желании увидеть Гейба.

Решив сначала поймать такси, Сэнди поставила свои вещи на тележку носильщика и широким шагом двинулась по оборудованным по последнему слову техники залам аэропорта Пэрриша, комплекс сооружений которого был больше иных американских городов. Ее горящий от волнения взгляд окидывал потоки людей, движущихся в обоих направлениях, оживленную человеческую суету. Казалось, что в самой атмосфере аэропорта царило всеобщее возбуждение. Сэнди ловила предназначенные ей откровенные, оценивающие взгляды и знала, что в облике слегка проглядывает что-то лисье: в свободно развевающихся светлых волосах, в фигуре, затянутой в замшу и легкую шерстяную ткань. Она вышла на богатый рынок Пэрриша и вполне ему соответствовала.

Внутренне она приготовилась любым путем процарапать и прогрызть себе дорогу в логово семейства Хейгов, самого богатого и могущественного клана в Солнечном поясе, чьи ранчо и фермы занимали одну шестнадцатую всей площади Силвертон-Каунти. Рубен Хейг и его сыновья владели нефтяными скважинами, газопроводами, залежами полезных ископаемых, несколькими горнодобывающими компаниями и в настоящее время одерживали верх в борьбе за Юго-Западную энергетическую корпорацию, пятнадцатую в списке крупнейших промышленных компаний Соединенных Штатов. Это была жестокая финансовая война, где в ход шли любые приемы, и Хейги в борьбе за первенство бросили вызов крупнейшим финансово-промышленным группам. Сэнди отдавала себе отчет, что Рубен и его подручные готовы начать стрельбу при одном появлении журналистов, и в какой-то момент даже склонялась к мысли, что Люк был убит именно из-за Хейгов, а не из-за Ли Коннери. Но она быстро отказалась от этой мысли. Убийство Коннери таило намного более взрывоопасный материал, чем финансовые махинации даже таких масштабов. Хотя сама мысль об участвующих в деле миллиардах потрясала ее воображение.

Ден Арлен предполагал, что она удовольствуется общением с первыми великосветскими красавицами Техаса и, может быть, прокатится на механическом быке во время открытия большого музыкального салона в Пэррише, но Сэнди решила во что бы то ни стало взять интервью у самого Хейга — это действительно удивило бы Дена! Она вышла из аэропорта в сорокаградусную жару сухой пустыни, залитой солнечным светом, с несколькими телефонными номерами в записной книжке и с сердцем, бешено колотящимся от избытка адреналина в крови.

Надев большие круглые солнцезащитные очки, Сэнди осмотрелась в поисках такси, не обратив особого внимания на белый «кадиллак», припаркованный у обочины тротуара. Такие шикарные автомобили были скорее правилом, чем исключением, в Силвертон-Каунти, и Сэнди решила, что машина принадлежит какому-нибудь нефтяному магнату. Она уже отвернулась, когда водитель произнес ее имя.

Он дважды окликнул ее, прежде чем она услышала и повернула голову. Водитель улыбался ей и приглашал сесть в машину. У Сэнди сразу зачастил пульс.

— У меня багаж, — попыталась она отговориться.

— О нем позаботятся, — продолжал улыбаться водитель.

Он был в стетсоновской шляпе и кремовой рубашке с галстуком-шнурком. Его туфли были подороже, чем те, в которых ходил Ден Арлен. Если таков водитель, каков же, черт побери, должен быть пассажир?

Сэнди поискала взглядом носильщика. Он уже подходил с багажом. Вздохнув, она направилась к машине и смущенно улыбнулась водителю.

— Вы уверены, что вас послали за мной?

Водитель коснулся рукой полей шляпы и почтительно объяснил:

— Мэм, если вы Сэнди Меррит из «Американского дневника», то мой босс приказал мне предложить вам эту машину.

Глубокий вдох и резкий выдох.

— Да, это я. Кого мне благодарить за оказанную любезность?

— Рубена Хейга, — ответил водитель.

Лишь благодаря привычке сдерживать эмоции Сэнди удержалась от крепкого ругательства, она только на мгновение закрыла глаза, почувствовав, что близка к обмороку. Когда же вновь их открыла, то отважилась на небрежную улыбку.

— Приятный сюрприз! — только и сказала она.