Винсент ощутил себя так, словно ему предательски всадили кинжал в сердце. Король ждал от него благодарности, но какой? Их взгляды схлестнулись - и в этот миг непонимание Винсента стремительно рухнуло под напором той уверенной насмешки, что жила в серых внимательных глазах монарха. Адри оказался не готов осознать до конца, чем принято благодарить короля за такие роскошные подарки.

   Филипп все понял без слов и сделал странную рокировку в обмене любезностями.

   - Сегодня будет теплый вечер, барон. Мы с вами проведем его в саду. Вы любите музыку?

   - Да, - просто ответил Адри.

   Король отпустил его руку.

   - Я жду вас ровно в семь в розарии. Оденьтесь теплее и не опаздывайте.

   Дождавшись, пока Винсент склонится в почтительном поклоне, Филипп переключил свое внимание на принца Ботри. Они снова стали обсуждать Сафо. Чуть позже, король подозвал к себе Ферье и что-то нежно шепнул ему на ухо - когда Филипп делал это, Сэйлин почему-то взглянул на Адри, а потом с многозначительной улыбкой опустил глаза.

   Винсент готов был провалиться сквозь землю от отчаяния и тоски, а ему пришлось провести остаток дня в бессмысленных беседах с гостями Филиппа. Внимания Адри теперь хотели многие, даже Ферье, однако ждать от графа любезностей было бесполезно - он подошел, когда вся королевская свита отправилась назад во дворец, а потом сделал так, чтобы они с Винсентом ненавязчиво отстали. Ботри в это время рассказывал новые шутки, а потому исчезновения адъютанта и фаворита монарха никто особенно не заметил. Кипарисовая аллея укрыла их в своих сетях из тени и золотых жилок склоняющегося к горизонту солнца.

   - Почему у вас такой унылый вид, Адри? - с тонкой льдинкой в голосе спросил Ферье, неторопливо ступая по тропинке - шаг его был невесом, а голубые глаза спокойно провожали смеющуюся над шутками принца толпу. - Вы должны гордиться собой - не каждый день Филипп настолько безрассуден и щедр.

   - Он должен был подарить Сафо вам, - честно признался Винсент и увидел, как ровные губы графа надломились ироничной раздраженной улыбкой.

   - Я переживу эту потерю, не терзайтесь. Неужели вы полагаете, что я настолько мелочен?

   - Когда дело касается вас, Ферье, ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Вы для меня загадка, и ваши мысли перед моим взором так же темны, как черная бездна ночных небес.

   - А вы не суйте свой нос в мои мысли, барон, - с напускным дружелюбием предупредил Сэйлин, приветливо кивнув какой-то молоденькой даме, которая обернулась и ненадолго задержала на нем взгляд. - У вас без этого забот хватает. Через два часа король будет ждать вас в розарии. Маленькую полянку со стриженой травой покроют теплыми покрывалами, принесут вина и изысканных блюд, кованые узорные медные фонари, на чьих тонких прочных стеблях мертвыми силуэтами застыли бабочки - когда зажигают огонь, кажется, их крылья дрожат, словно пытаясь спастись от жаркого дыхания беспощадного пламени. И вы услышите музыку и страстные песни, которые предназначены не вашему слуху и не вам.

   - Я не понимаю, - замешкался Винсент, вспомнив, как Филипп шептал на ухо Сэйлину - не об этом ли? - Вам известно о приглашении короля?

   - Разумеется, - фыркнул граф, - я ведь тоже был приглашен, и много раньше, чем вы. Но меня интересует совсем другое, барон, почему король сегодня настолько милостив, что зовет вас туда, где должны быть только двое?

   Адри не знал ответа на этот вопрос, собственно, как и то, почему Филипп с ним милостив вообще, а задумываться над подобным ему отчего-то не хотелось. Но Ферье сейчас заставил его сделать именно это - попытаться найти причину - причину, которой не было.

   - Боюсь, что мне нечего вам ответить, потому что я не знаю, - сказал Винсент совершенно искренне.

   Ферье остановился и, сжав губы, пытливо взглянул на него - изучал, стараясь уличить во лжи.

   Глаза в глаза - близко и с вызовом. Сердце в груди Адри забилось чаще, но он даже не моргнул. Его совесть была чиста, и совершенно зря граф полагал, что за его спиной Винсент плетет интриги, отвоевывает внимание короля, стремится возвыситься.

   - Я буду петь для Филиппа. Отвесите хоть один слезливый комментарий в мой адрес сегодня, и я клянусь, Адри, что превращу вашу жизнь на ближайшую неделю в настоящий кошмар.

   Попирая свою честь дворянина, Винсент промолчал. Цена за любовь каждому назначается своя - по силам или нет - не важно. Главное другое: кто и как ее выплачивает. Терпя почти ежедневные насмешки графа, Адри думал, ради его голубых глаз возможно и не стоит спускать подобных унижений, но по-другому нельзя. Нельзя, если хочешь победить или устоять под жестоким натиском оледеневшего сердца. Неужели с Филиппом Ферье совсем другой - нежный, страстный, отзывчивый и покорный? Возможно ли это?

   Вечер благоухал головокружительным ароматом распустившихся роз - нежно-персиковых, на поляне, которой их пышные заросли послужили сплошными стенами, скрывая от любопытных глаз ровный четырехугольник газона. Звездное небо в ярких россыпях бриллиантовой пыли нависло над этим маленьким раем балдахином цвета индиго и с этого прекраснейшего творения богини Виты редко срывались маленькие искорки - устремлялись к земле, царапая небосклон тонкими иглами загаданных желаний.

   Лежа на огромном покрывале, закиданном черпаками из альторрийской пряжи, Ферье лениво перебирал струны лютни - делал он это так искусно, что Адри хотелось остаться на этой поляне навечно и слушать, как радуется и плачет инструмент под умелыми тонкими пальцами Сэйлина, как в простых аккордах грустью льется в мир нежность любви, как радостными нотками в музыке вдруг оживает надежда. И словно сама жизнь открывает в простом собрании ласковых звуков все свои самые яркие чувства и тайны! Это было прекрасное чувство, сгладившее то неприятное, что произошло днем. Адри до сих пор ощущал себя неловко, когда Ферье бросал в его сторону внимательные взгляды - делал он это тайком от Филиппа, который возлегал у колен своего фаворита подобно могучему гордому льву, охранявшему свою добычу. Король задумчиво жевал травинку в зубах. Винсента поражало, с какой простотой Филипп мог менять свои образы: если утром в роскошных богатых одеждах он держался по-королевски, со свойственной его власти надменностью, то сейчас - в сорочке и узких штанах, он был так же небрежно прост и беспечен, как обычный крестьянин.

   - Я надеюсь, дорогой Ферье, вы не в обиде на меня за то, что я подарил Сафо барону? - вкрадчиво спросил Филипп, с трудом сдерживая самодовольную улыбку.

   Граф беззлобно усмехнулся, словно речь шла совсем о какой-то мелочи, не стоящей его внимания. Сейчас Ферье был больше увлечен лютней, и Адри не мог не признать в душе - эти двое созданы друг для друга. Граф ни на миг не прервал своего занятия и даже не поднял глаз.

   - Ну что вы, ваше величество, разумеется, нет, - с легкой иронией сказал он. - Я просто не вижу смысла на что-то сердиться. Я бы не смог по достоинству найти применение такому подарку и всецело одобряю ваш выбор. Видите ли, я считаю, что барон Адри и Сафо представляют собой идеальный симбиоз посыльного и неудачного приобретения. Они великолепно подходят друг другу.

   - Вот что вы за змея такая, Ферье? - смеясь, Филипп слегка хлопнул ладонью по колену своего фаворита - и тот немного сбился на очередном аккорде.

   Адри стиснул зубы, но никак не отреагировал на подобный выпад в свой адрес - он не собирался доставлять удовольствие Ферье, пререкаясь с ним и устраивая серьезную ссору.

   - Не обижайтесь на графа, Винсент, он шутит. - Филипп улыбнулся Адри и провел рукой по покрывалу, приглашая своего адъютанта сесть по правую сторону от себя.

   - Не обижайтесь, барон, я действительно просто пошутил, - повторил эхом Сэйлин. Он ненадолго, но многозначительно взглянул на Винсента, начиная наигрывать какую-то веселую деревенскую мелодию - легкую, как порхание бабочки над луговыми цветами или игривый ветерок над речной гладью, и с красивых губ фаворита короля не сходила обворожительная улыбка.