Что-то тихонько подтолкнуло Адри в бок, а потом, шепотом ругаясь, ткнулось горячим дыханием в плечо. Ничего не понимая, Винсент неохотно приоткрыл глаза, взглянул на мутные расплывчатые очертания человека в своей постели и едва не лишился дара речи.

   А тем временем рука Ферье уже шарила под одеялом по голому животу барона и, кажется, смещалась ниже.

   Винсент вздрогнул и ошалело уставился на графа.

   - В-вы? - выдавил из себя он, все еще смутно надеясь, что все это ему снится или мерещится. Это и не могло быть реальностью, потому что пьяный обнаженный и нагло улыбающийся Ферье - либо сон, либо нонсенс.

   - Тс-с, - граф смазано приложил палец к губам Адри и, вглядываясь в черные, широко распахнутые удивленные глаза, заговорчески прошептал: - Тихо, тихо, тихо... Зачем так шуметь, барон?

   Адри проснулся окончательно. Сначала у него в груди похолодело - то ли от удивления, то ли от дикости ситуации, а когда пальцы Ферье бесцеремонно нащупали его детородный орган, твердый, как и у всех мужчин по утрам, Винсент довольно жестко перехватил его руку.

   А пыл Ферье это не охладило.

   - Ну-у, не стройте из себя недотрогу, - сказал он, выворачивая запястье из крепкого захвата и улыбаясь Адри. От Сэйлина разило вином, словно от бывалого пьяницы, и он дышал терпкой духотой в лицо Винсента, с нежной размеренностью водя пальцем по небритой щеке, словно успокаивая нерадивого ребенка. - Я просто зашел пожелать вам доброго утра.

   - У вас очень странные способы, - вымолвил Винсент, мысленно кляня себя за сдержанность. В том месте, где их тела соприкасались горячей кожей, барон ощущал сумасшедший ток крови, жар, что сладостью тек по его чреслам, словно горячий мед. Им овладевало такое сумасшедшее желание, какого он ни с кем и никогда не испытывал - всего лишь от близости и мысли, что они с фаворитом короля лежат в одной постели. Винсент слабел перед Ферье так стремительно, что становилось страшно за собственную волю и рассудок. За последние несколько секунд Адри уже трижды пожалел, что остановил его.

   Сэйлин скользнул похотливым взглядом по обнаженной сильной груди барона, а потом положил поверх одеяла руку и картинно стащил душную преграду до талии, открыв живот приятной неге свежего летнего воздуха и утренним лучам последнего августовского солнца. Потом граф посмотрел в глаза Винсента, уже не дурачась.

   - Вы дрожите. - Ферье придвинулся ближе и немного придавил Адри к постели весом своего тела. - Ну, наберитесь мужества и обнимите меня, наконец.

   Не сводя с фаворита короля непонимающего взгляда, Адри с трудом сглотнул и почувствовал в горле предательский ком. Ферье сам просит его, сам пришел и ластится - разве не об этом Винсент мечтал несколько долгих месяцев? Вся боль его теперешнего положения оказалась в том, что он никогда не хотел владеть Ферье с неприличной пошлостью, в низком животном поединке тел, никогда не хотел взять его вот так - пьяным и не понимающим, что его, черт возьми, любят. А раз так, лучше бы он и не приходил вовсе.

   - Вы спутали мою спальню со спальней короля, граф, - тихо сказал Адри. Он хотел отстранить Ферье, но стоило руке только лечь на его мускулистое сильное плечо, на его белую шелковую кожу - и Винсент не смог.

   Неудача Адри еще больше раззадорила Сэйлина.

   - Филипп на утренней охоте, - с улыбкой заверил он, начиная выводить на груди барона невесомыми прикосновениями пальцев незримые узоры, - переодевшись разбойником, ловит деревенских юношей вблизи Альторрийской бухты. И не смотрите на меня так недоверчиво, Адри, я не лгу. Зачем мне вам лгать?

   - Не знаю. Может быть, вы просто хотите меня погубить?

   - Если бы я хотел вас погубить, я бы пришел сюда пока Филипп во дворце. Только не разводите демагогию о чести, верности, порядочности и прочей философской атрибутике. Вы сильны в этом не в меру, не приведи Вита, разбудите во мне совесть.

   - О, она у вас есть? - сострил Адри, неосознанно защищаясь от собственных желаний глупыми вопросами.

   - Не знаю. Вам она все равно ни к чему, - издевательски усмехнулся Ферье, склоняясь губами к шее Винсента и обжигая первым соблазняющим поцелуем. - Вы же не ее будете трахать, - страстно прошептал он.

   У Адри сбилось дыхание, и пальцы неосознанно заскользили вверх по графскому плечу, чтобы после ласково остановиться на его ключице. Понимал ли Винсент в тот миг, что уже ласкает Ферье, что уже обнимает его, прижимая ближе?

   - И вы так уверены, что буду?

   - Только вот идиота из меня не делайте, Адри, - оторвавшись от поцелуев, Ферье поднял голову и насмешливо заглянул Винсенту в глаза. - Вы изводите меня вашими влюбленными взглядами с зимы. И если раньше вы прятались от меня за колоннадой Серого храма, то теперь вы обнаглели так, что позволяете себе делать такое за спиной Филиппа. На счастье, король слепо верит в вашу порядочность.

   - Вы пьяны, Ферье.

   - Что ж с того? Я сам пришел к вам. Я хочу вас. Заткнитесь уже, наконец, и делайте что-нибудь. У вас только один шанс. Сейчас. Больше я никогда не взгляну в вашу сторону, а вы - в мою. Я больше никогда...

   Адри резко сместил ладонь на затылок Ферье и поцелуем заткнул все жестокие слова, которые должны были прозвучать дальше. А потом небо и земля поменялись местами, и мир завертелся за закрытыми веками, переполняясь блаженством первого любовного прикосновения и первого чувства абсолютной власти над любимым. И Винсент мысленно послал Филиппа к чертям (пусть хоть казнит его после этого), и все сложности, и все мнения всех людей, кроме мнения Ферье - того единственного, кто для него был по-настоящему важен. Адри вплетал пальцы в его шелковые теплые волосы - безупречно расчесанные, гладкие, почти невесомые, чуть надавливал на затылок, делая поцелуй крепче, и Ферье ни секунды не возражал. Тяжело дыша, не разрывая поцелуя, Сэйлин схватил одеяло и резко отшвырнул в сторону. Он слегка прикусил Адри губу, добившись тихого стона. Волна острой невыносимой дрожи прошла через все тело - Винсенту захотелось сказать о своей любви. Возможно, так бы и случилось, если б Ферье вдруг не прервал поцелуй, и с усмешкой откинув волнистые пряди со лба, не уставился на Адри сверху вниз.

   - А у вас мягкие искусные губы, - сказал он, ловко оседлав бедра Винсента, потом чуть приподнялся, прогнулся в пояснице, немного поддался назад, и когда головка горячего твердого члена Адри уткнулась ему между ягодиц, стал слегка водить бедрами, словно приноравливаясь или дразня. - Надо же, - выдохнул граф, упираясь в грудь Винсента руками, и насмешливым взглядом изучая растерянное блаженство на его лице, - природа и тут вас не обделила... Он большой. Вам стоит быть осторожнее - мне разрывов не надо. К тому же не хочу потом жалеть, что напросился. Вы не станете возражать, барон, если я начну сам? Попривыкну, потом хоть на изнанку выворачивайте.

   Адри сглотнул, чувствуя, что ему катастрофически не хватает воздуха, не хватает ясности сознания и сил поверить, что все это происходит на самом деле. Как во сне, он осторожно положил ладони на бедра Ферье и нежно провел вверх - до подвздошных костей, потом вниз - почти до колен. Он мысленно клял себя за то, что в свои ласки вкладывал слишком много любви, почти благоговенья - это могло выдать его чувства и сделать их объектом новых насмешек графа.

   Однако Ферье не стал ничего комментировать - вместо очередной колкости его губы эротично приоткрылись, открыв взору барона ровную кромку жемчужно-белых зубов. Сэйлин немного откинул голову назад и закрыл глаза от удовольствия - в своей жизни Винсент не видел ничего столь восхитительного и волнующего кровь.

   - Я никогда не причиню вам боли, - прошептал он, сознаваясь в своей самой страшной тайне. Адри боялся, что Ферье спросит - почему, и тогда бы на этот вопрос пришлось ответить честно и, получив ответ, граф бы рассмеялся в лицо Винсента потому, что любовь в планы Сэйлина не входила. Это был даже не флирт и не желание - простое любопытство, словно Адри был забавной интересной игрушкой с непонятным сложным механизмом внутри. Винсент только что согласился играть, почти наверняка зная: все игрушки рано или поздно препарируют неразумные дети.