Увидев его стройное молочно-белое тело, Адри забыл, как дышать.

   - У вас такой растерянный вид, барон, - усмехнулся Сэйлин, отходя к центральному шесту и склонив набок голову, точно красуясь перед незваным посетителем. - Прежде, чем подслушивать, вам стоило бы немного поучиться - не наступать на сухие ветки. И почему всегда, куда бы я ни пошел, я натыкаюсь на вас? Вы что, нарочно следите за мной?

   Винсент неловко отвел взгляд, признав этим правоту графа слишком легко.

   - Что вы слышали? - в упор спросил Ферье, пристально глядя в лицо Винсента.

   - Только, как его высочество возмущались, - ответил Адри, неосознанно скользя взглядом по атласной коже королевского фаворита.

   - Что ж, для яда в вечернем вине достаточно. - Сэйлин рассмеялся. - Вы просто видели, что я вошел в шатер, и что принц вошел... Вы случайно не из ревности пошли на такую низость?

   - Вы льстите себе, Ферье.

   - А у вас все в глазах читается, барон, - Сэйлин перестал смеяться и вздохнул, словно ему не хватало воздуха.

   В шатер вошел паж и притащил ярко бирюзовое платье, туфли и белый напудренный парик.

   - Помогите мне одеться, - приказал Винсенту граф, уже прикладывая к своему плоскому животу рифленый пояс корсета, и развернулся спиной к барону, совершенно не стесняясь обнаженных упругих ягодиц. - Ну же.

   В воздухе запахло тонким ароматом розовых духов, видимо исходящих от платья. Адри ощутил легкое головокружение, протянул руки, осторожно взялся за крученый жесткий шелк шнуровки - и не удержался, едва ощутимо провел пальцами по спине Ферье.

   Граф вздрогнул и, казалось, затаил дыхание. Он ничего не сказал, даже не обернулся. Винсент с большой вероятностью ожидал, что Сэйлин разгневается, зашипит, брызгая ядом, но то ли он ошибся, то ли присутствие юного пажа со стеснительным румянцем на нежных щеках не позволило фавориту короля устроить скандал.

   Когда Ферье закончил переодеваться, то попросту улыбнулся сбитому с толку Винсенту в своей обычной каверзной манере и констатировал, что девицей он выглядит лучше, чем в цепях, а если Адри заикнется о чести дворянина еще раз, то получит по лицу веером от одной истеричной и чертовски красивой особы.

   Винсент не знал, плакать ему или смеяться. Ситуация была комичной, но, помня про характер графа, не следовало забывать об осторожности ни на минуту.

   Ферье тем временем нарочно отправил пажа раздобыть ему подходящий к туалету веер, и мальчишка бросился вон из шатра, точно давно уже мечтал сбежать.

   Граф молчал; они с Винсентом просто смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Ферье был божественен даже в женской одежде - расправленные плечи, изящные косточки ключиц, прямая спина, нежная шея, ясный глубокомысленный взгляд роковой красавицы. В этот миг Адри было горько осознавать, что жизнь сделала их врагами и почему-то любовниками.

   - Простите меня, граф, - сказал он вдруг мягко и ровно.

   - За что? - фыркнул Ферье, не скрывая в бархатном тоне нотки удивления.

   Снаружи глашатай уже созывал знать к праздничному столу, и у Винсента было очень мало времени, чтобы объясниться.

   - За обедом я невольно обидел вас.

   Ферье глянул на него почти весело, но больше - презрительно. Конечно же, как догадался Винсент, Сэйлину не хотелось обсуждать вещи ничего не стоящие, по его мнению. Но раз уж он сам заикнулся...

   - Хотите сказать, что это была не месть за мой визит в вашу постель?

   - Ваш визит - лучшее, что происходило со мной в Летнем дворце. Я никогда не испытывал к вам неприязни и вы знаете это. Я ляпнул, не подумав, и мне жаль, что это выглядело со стороны неприглядно.

   - Ах, неприглядно? - Ферье изумился слишком ядовито - все равно, что пощечину дал. - Вы назвали меня шутом в присутствии короля, после того, как трахали меня со счастливой улыбкой на лице... Ваши извинения приняты, барон, - Сэйлин гордо поднял голову и сощурил глаза.

   Слова больно ранили Адри той самой грубой правдивостью формулировки, что теперь отражалась в пристальном взгляде графа, в его тоне, в его осанке. Винсент не сразу нашелся, что ответить и, кажется, только теперь осознал, насколько низко он поступил.

   - Я сожалею, - сказал он совершенно честно и искренно.

   Лицо графа смягчилось.

   - Идемте. - Ферье направился к выходу. - Филипп наверняка уже скучает без вас.

   Праздник выдался грандиозным! Раньше Адри никогда не бывал на таких роскошных пирах. К столу подавались всевозможные блюда (к примеру, арахисовое мороженное, которое даже короли могли себе позволить только по большим праздникам), лучшее вино расплескивалось в хрустальные бокалы, играла музыка, пели певцы - один другого лучше, а апогеем празднества стал большой фейерверк, что устроили у фонтанов. К утру все гости - довольные, счастливые и пьяные, сев в свои кареты, разъехались по домам. В Тихом рае остались лишь король, Ферье, принц Ботри с семьей, да сам Винсент. Спальню барону определили на самом верхнем этаже с прекрасным видом на сад. Однако перед тем как лечь, Адри решил прогуляться.

   Верхушки парковых деревьев, охваченных предрассветным сном, уже утопали в утреннем тумане - бродить в нем было приятно и немного жутковато. Винсент совсем не хотел возвращаться в замок. Всю ночь Филипп не отпускал его от себя ни на шаг, в то время как Ферье веселился среди гостей, увлекая в танец то молоденького прыщавого виконта, то какого-нибудь симпатичного маркиза, то простого слугу, что шел мимо по своим холопским делам. Монарх, будто совсем не замечал этих проказ, а вот Винсента улыбками, беседами, невинными касаниями рук вымотал морально настолько, что теперь тот не мог заставить себя выбраться из магического покоя тумана и пойти лечь спать. Однако туман вскоре стал редеть; черные стволы деревьев проступали в нем грозными тенями, лишая власти и силы хрупкую иллюзию ограниченного пространства, к тому же трава стала сырой и сапоги Адри вымокли уже через четверть часа. И барон был вынужден вернуться в замок.

   Винсент прошел через вымощенный гранитом двор к центральной белокаменной лестнице, украшенной витиеватой кованой черной балюстрадой. Слуги, подобно молчаливым рабам, с усталыми лицами медленно убирали то, что осталось после празднества. Адри зачем-то поздоровался со старым лакеем, что попался ему у дверей - тот удивленно моргнул и низко поклонился.

   Минуя множество проходных роскошных залов и столовых, комнат для игр и уединения, Винсент поднялся на третий этаж; здесь находились жилые помещения знати и спальни. Наконец, отыскав свою, Адри подошел к двери, взялся за резную ручку черного дерева и вдруг с той стороны услышал странный звук - что-то скрипнуло... Потом еще раз. И снова повторилось.

   Нахмурившись, Винсент осторожно приоткрыл дверь. Да это его спальня, его постель, только в ней барон Адри совсем не ожидал увидеть двух людей, жадно совокупляющихся друг с другом. Лицо одного мужчины было скрыто темно-синей шелковой маской, но Винсент узнал его по сильной спине и волнам тяжелых русых волос - это был Филипп; он двигался резко и размеренно, толкался в дрожащее под ним тело девушки, банально задрав бирюзовую пышную юбку. Босые ноги крепко обнимали талию короля. Рядом с кроватью на полу валялись веер и туфли - Адри узнал их без труда. Чувство отвращения и горечи охватило его, а тем временем Ферье начал глухо стонать - так, словно ему заткнули рот ладонью. Это отчего-то заставило Винсента насторожиться и замереть, точно шпиона, подглядывающего в дверную щель за своими противниками.

   Стоны стали иными - надрывистыми, с долгими хриплыми вдохами, с чем-то до мерзости похожим на плач, а Филипп только больше зверел с каждой минутой. Адри вдруг отчетливо подумал: это похоже на наказание - жестокое и изощренное, дикое в своей отвратительной грубости. Захотелось распахнуть дверь, а потом порывисто шагнуть вперед, лишь бы остановить это, но ноги, будто намертво приросли к полу.