Но ничего не получилось.

Посмеявшись в душе над самой собой за свою слабость, она решительно откинула одеяло.

— Завтрак может подождать. Я — не могу.

Глаза Майка потемнели. Он подходил к ней, на ходу расстегивая молнию джинсов. Он вошел в нее сразу, и Бет выгнулась дугой от неожиданности этого ощущения. Она желала его всего.

Теперь все шло так быстро и грубо, как хотелось бы Майку. Когда все было позади, Майк рухнул на нее сверху. Затем пробормотал что-то о ребрах и перекатился на спину, держа ее в своих руках. Бет дышала в его широкую грудь — и знала, что никогда и ни с кем она не найдет такого покоя и тепла, как с Майком.

Майк говорил по телефону, когда Бет прошла на кухню. Он улыбнулся ей медленной улыбкой. Она нерешительно постояла, потянула носом — и целенаправленно пошла к тому месту, где стояло кофе. Она наполнила свою чашку и отправилась в столовую. Она стояла перед галереей окон, смотрела вниз на покрывавший цветник снег и думала о том, какие же цветы и кусты здесь посажены. Раздался знакомый звук: Майк положил трубку на рычаг. Она повернулась к нему — и не узнала: его лицо отражало злость и бешенство.

Последствия жизни с человеком, который не умел сдерживать свои эмоции, не забываются в одночасье. Знать, что Майк ее пальцем не тронет — это одно дело; для того, чтобы привыкнуть не пугаться этого, нужно время.

Она улыбнулась, и он встал рядом с ней. Наклонив голову, он отпил кофе из ее чашки.

— Я только что говорил с Робертсоном. Он в Альбукерке и готов к разговору с Корбетом. Однако есть одна проблема: никто не знает, где Корбет.

— Стивен исчез? — она нахмурилась, а он начал гладить ее длинные волосы.

— Может быть весьма простое объяснение этому, — продолжал Майк, — допустим, он с женщиной. Или же — он заподозрил, что между нами что-то происходит.

Он внимательно смотрел на Бет, боясь, что она ударится в панику: на ее лице не было и следов этого. Он не знал, его ли это заслуга, и стоит ли ему гордиться. Он взял ее руку и продолжал:

— Если Корбет смекнет, что его преследуют, он может лечь на дно.

Она понимающе взглянула на него:

— А единственный способ все взять в свои руки для него — это остановить нас. А как же Джереми… — растерянно проговорила она, сообразив об опасности.

— С Джереми все в порядке, — твердо сказал Майк. — Кора — сестра одного из моих людей, а дом, в котором они живут, принадлежит другу ее матери. Исключается возможность выследить их там.

Но даже при его уверенности он оставил двух телохранителей возле Коры и малыша.

Он удивился тому доверию, на которое сменила страх перед ним Бет. Теперь она не сомневалась в нем ни на йоту.

Вновь зазвонил телефон. Когда разговор был окончен, он постарался не показать своей озабоченности.

— Это из офиса. Саттон сбежал из тюрьмы. — Он положил руки ей на плечи и почувствовал, как она содрогнулась от страха.

— Как они могли его упустить? — спросила Бет. — Я думала, что покушение на кого-нибудь или стрельба по машине наказывается суровее. — И подытожила: все вновь оборачивается хуже некуда.

Джереми все еще в опасности, по крайней мере, до того, как Алан выдвинет обвинение против ее мужа, и Майк в опасности: Саттон не упустит случая свести с ним счеты.

Майк покачал головой:

— Теперь становится ясно, что Саттон использовал свое право на телефонный звонок для того, чтобы дать понять Корбету, что тому для своей же выгоды нужно вытащить Саттона из тюрьмы как можно быстрее. — Он сунул руки в карманы. — Это одна из уловок закона, которые парализуют меня.

— Ты будешь его искать?

— Не сейчас. — Он задумчиво оглядывал заснеженный сад. — Я займусь Саттоном, когда вы с Джереми будете в безопасности. Не раньше.

Она подняла руку к его лицу, и он поцеловал ее ладонь.

— Сожалею, что тебе не удалось позавтракать, — пробормотал он.

— Я не сожалею.

Он рассмеялся:

— Я говорю, что нам так и не удастся позавтракать вместе.

— Почему?

— Потому что нужно уезжать отсюда. Есть причины думать, что Саттону известно, где я, поэтому оставаться здесь просто непростительная глупость. — Он не сказал Бет, что если бы не она, он, наоборот, ждал бы здесь Саттона в засаде.

— Я пойду наверх и соберу наши вещи, а ты допивай кофе. Как только допьешь, сюда сразу придут Болтон и Петерс, чтобы забрать нас.

Бет наблюдала, как Майк поднимается по лестнице. Она нашла свои сапоги — там, где вчера их сбросила, а затем села в кресло. Бет закрыла глаза, стараясь позабыть сцену на бензозаправке, где Майк смотрел в дуло пистолета Саттона.

Сила воли — вот что ее поражало в Майке. Она убедилась в ней этой ночью. То, что он решил сделать — он делал. То, что не хотел — не делал. И все же, несмотря на дикость его страсти, в которой она также убедилась, она знала теперь: с ним она всегда будет в безопасности.

Так что же он решил сделать с ней? На один момент ей захотелось, чтобы он ослабил свою железную волю и прислушался к мечтам ее сердца… к тем мечтам, в которых она слышала от него слова любви.

Неожиданно снаружи послышался скрежещущий звук, и, оглянувшись, она увидела, как в окно влетает стул, разбивая его вдребезги. Она закричала и хотела бежать — но было уже поздно. Железная ножка стула ударила ее по руке, сбив с ног. Она сильно ударилась бедром об угол стула. Осколки стекла, казалось, летали в воздухе вокруг нее. Закрыв голову руками, она зажмурилась.

Стекло все еще падало и звенело вокруг, когда она подняла голову и увидела над собой Саттона. Его лицо было бесстрастно. Он схватил ее за руку и рывком поднял на ноги. Она начала бороться и звать Майка на помощь. Затем она резко замолчала, озаренная мыслью, что Майк не может прийти к ней на помощь, не подставив себя под выстрел. Саттон уже приставил пистолет к ее лбу.

Холод металла подействовал на нее быстрее, чем любые угрозы. Она затихла и пыталась сообразить, что можно сделать, когда с ужасом увидела еще одного человека, влезающего в окно, проломленное Саттоном.

Она поняла, что ее прежние страхи были ничтожны по сравнению с тем, что обуял ее сейчас.

Стивен глядел на нее таким бешеным взглядом, что цвет его глаз совершенно изменился. Он подошел, схватил ее за волосы и сильно дернул к себе. Боль оглушила ее, но она знала: вырываться нельзя, будет только больнее. Все, что можно сделать в этой ситуации, говорила она себе, это оставаться пассивной. Саттон отпустил ее и отвернулся. Она закрыла глаза, чтобы не видеть ненависти, горевшей в глазах Стивена. Если она не будет сопротивляться, знала она по опыту, он остынет — и перейдет к виски.

И вдруг раздался голос, который она узнала бы всюду, хотя она не слышала слов, произносимых им. Этот голос не был ни злым, ни угрожающим. Он был полностью подконтрольным его хозяину. Она извернулась в руках Стивена и посмотрела туда, где за спиной Саттона, в дверях, стоял Майк. Его руки были свободно опущены, и он был безоружен. Если бы она уже не узнала его достаточно хорошо, она бы подумала, что он совершенно расслаблен: он спокойно оглядывал все, от разбитого окна — до огромного пистолета, нацеленного на него.

Похоже было даже, что он не понимает, что происходит. Она подумала, что потерять сейчас контроль над собой для него равнозначно потерять все.

— Чего ты добиваешься, Саттон? Я полагаю, что мы могли бы договориться, — сказал Майк.

Саттон кивнул:

— У меня лишь одно условие: отдай нам ребенка, Блэкторн, и я уйду.

— А женщина? — бесстрастным голосом спросил Майк.

Бет хотела было запротестовать против такого обращения, будто она была просто куском мяса, но вовремя прикусила язык.

Она знала, что любое ее вмешательство только нарушит планы Майка.

Саттон пожал плечами:

— Это дело Корбета. Мое дело касается тебя. Если ты хочешь получить ее, то уладь с ним это дельце, когда я получу свою плату за ребенка. Но сначала отдай ребенка.