— Ой! — воскликнула Линн и стала неистово тереть больное место. Вдруг она заметила, что кто-то наблюдает за ними из коридора, и капризно скривила губки. — Если поцелуешь синяк, Кен, быстрее пройдет.

Кен с радостью выполнил эту просьбу, и они пошли к лестнице, взявшись за руки.

— Привет, — обращаясь к Кену, буркнул мужчина, видевший «лечение». Он бросил хмурый взгляд на Линн, которая ответила вызывающе веселой улыбкой.

Как только они ступили на лестничную площадку, Кен громко шепнул:

— По-моему, этот человек ненавидит тебя всей душой.

— Он ненавидит меня! — взорвалась Линн и продолжала нарочито громким голосом: — Если он ненавидит меня так же сильно, как я его, тогда, надеюсь, он скоро лопнет от натуги!

Они сбежали по лестнице, выскочили во двор и направились к теннисным кортам.

— С кем ты играл, Кен?

— С новой учительницей с кафедры иностранных языков, ее зовут Дейрдре Карсон. У нее превосходная подача, но во всем остальном она не дотягивает до твоего уровня — ни в смысле игры, ни в смысле фигуры. — Последние слова он прошептал девушке на ухо и крепко сжал ее руку, перед тем как они разошлись в разные концы площадки, чтобы начать игру. — Хотя фигура у нее все же неплохая, — добавил он, подмигнув.

Линн играла хорошо.

— Ты в отличной форме, но, по-моему, никак не можешь сосредоточиться на игре, — заметил Кен, когда они подошли к сетке, закончив очередной сет. — Представь себе, что мяч — уменьшенная копия твоего приятеля-инспектора. Кстати, о птичках, кажется, за нами следят. Я видел очень знакомую физиономию в одном из верхних окон.

Линн быстро посмотрела в том направлении.

— Слишком поздно, — сказал ей Кен. — Он уже ушел.

— Видимо, теперь он проверяет, как я играю в теннис. Вдруг моя техника не соответствует стандартам, установленным для учителей английского языка, — вздохнула она.

— Выбрось его из головы, девушка, и для разнообразия подумай обо мне.

Следующая неделя в школе по сравнению с прошедшей была долгой и спокойной. Время от времени Линн издали замечала человека, который в ее воображении окончательно превратился в ненавистного врага.

«Он, должно быть, преследует меня», — решила она.

Каждый день она входила в класс со страхом в сердце, тревожно оглядываясь, не вернулся ли инспектор мучить ее и прерывать урок. К счастью, он ни разу не появился на ее занятиях, и к концу недели она немного успокоилась, хотя ее вера в свои педагогические способности, которая была так крепка до его появления и которую он почти уничтожил, так и не вернулась к ней.

Почти каждый вечер, выкроив свободное время, она играла в теннис с Кеном. Работа исполняющей обязанности начальника кафедры доставляла много хлопот, и, когда Линн не удавалось вырваться, ее место на теннисном корте занимала новая учительница, Дейрдре Карсон. Это была симпатичная девушка с легким характером, и она очень нравилась Линн. Кен был признателен им обеим за помощь, так как стремился хорошо выступить в грядущем первенстве по теннису, в котором участвовал ежегодно.

Весна была в самом разгаре, дни становились длиннее, и однажды чудесным вечером в конце апреля, через три недели после школьной инспекции, Кен пригласил Линн покататься на лодке. Он был по натуре активный человек, ненавидевший оставаться долгое время без движения, поэтому редко приглашал подругу в театр или кино. Они поужинали в прибрежном кафе и взяли напрокат плоскодонку. Кен сидел на веслах, а Линн, в красных брюках и ярко-оранжевом свитере, вытянувшись во весь рост и закинув руки за голову, устроилась напротив него.

Вдруг она услышала шепот Кена:

— Взгляни, кто там!

Он помахал кому-то рукой, Линн подняла голову и тут же отвернулась в некотором замешательстве. Почти вровень с ними по берегу шел Крис Йорк.

— Не помашешь ему? — осведомился Кен.

— Ни за что! Я узнаю только друзей.

— Все еще дуешься? По-моему, ты к нему слишком безжалостно относишься. В конце концов, он ведь не разрушил твоей карьеры.

Линн не стала говорить о том, что он совершил гораздо худшее преступление — ущерб, который он нанес ее чувству собственного достоинства, ее энтузиазму, ее духу борьбы, никто не сможет возместить.

— По-моему, он довольно одинок, — продолжал Кен. — Помнишь, он рассказывал, что часто бродит по вересковым пустошам? Интересно, как он проводит свободное время здесь?

— Бродит по берегам рек, очевидно. — Линн пожала плечами. Она не позволит чувству симпатии проникнуть сквозь броню, которой она отгородилась от этого человека. Если он одинок, это его дело. Значит, ему нравится такая жизнь. Она уже пыталась поговорить с ним, и каждый раз все заканчивалось ссорой. С нее хватит.

Линн нравилось работать на кафедре. В школе со дня на день ждали возвращения мистера Блэкема, но появились слухи о его скором преждевременном уходе на пенсию. Если это окажется правдой, у нее будет реальный шанс получить должность начальника кафедры.

Однажды вечером в пятницу Линн собрала и упаковала в сумку грязное белье. Она часто ездила в местную прачечную, хотя ее домовладелица, миссис Уолтерс, предлагала ей свои услуги. Линн, однако, предпочитала обходиться собственными средствами.

Она бросила сумку на заднее сиденье автомобиля и поехала в город. Припарковавшись на стоянке почти у самого входа, девушка вошла в вестибюль и обнаружила, что прачечная полна народу. Положив сумку на свободный стул, она отнесла одежду к единственной свободной стиральной машине, запихнула вещи в барабан, вытряхнула туда же необходимое количество порошка, включила автомат и принялась ждать. На столе валялась груда журналов, Линн наклонилась, выбрала один и без особого интереса стала просматривать страницы. Слева от нее мужчина читал газету, которая полностью скрывала его лицо, справа толстая женщина пыталась успокоить капризную маленькую девочку.

Вдруг мужчина опустил газету.

— Добрый вечер, мисс Хьюлетт.

Линн чуть не упала со стула. «Мне это снится», — сказала она себе.

— Странное место для встречи, — с улыбкой продолжал он.

— О, мистер Йорк, здравствуйте. — Ее захлестнула целая буря эмоций: сначала недоверие, потом смутное беспокойство и, наконец, необычное возбуждение. Линн не понимала, что с ней происходит и предположила, что это всего лишь аллергическая реакция на заклятого врага. Когда к ней вернулось самообладание, она заговорила: — Я часто прихожу сюда, но ни разу вас не видела. — Линн даже не заметила, что эти слова прозвучали как обвинение.

— Я здесь впервые. Обычно этим занимается моя домработница — ходит сюда по будням, — но сейчас она приболела и оставила мне адрес прачечной.

— Очень разумно, — равнодушно прокомментировала Линн и снова открыла журнал, давая понять, что не испытывает ни малейшего желания продолжать разговор.

Йорк понял намек и вернулся к своей газете, но через несколько минут прервал молчание:

— Признаться, я даже не представлял, как функционирует машина. Пришлось попросить одну из этих леди показать мне, что делать.

Линн вежливо улыбнулась:

— Нужно немного практики, но со временем освоитесь. — Она снова умолкла, но ему явно хотелось поболтать.

— Я живу довольно далеко отсюда. Пришлось добираться на автобусе.

— О? Разве у вас нет автомобиля?

— Он сейчас в гараже, проходит технический осмотр. Знаете, как это бывает — постоянно что-то ломается.

Линн не собиралась его жалеть, но что-то заставило ее произнести:

— Я приехала на машине. Хотите, подвезу вас домой?

Он запротестовал, уверяя, что ничего не имеет против автобусов и к тому же не хочет причинять ей беспокойство. Досадуя на себя за внезапный приступ вежливости, Линн ответила, что это ее нисколько не затруднит, и он наконец согласился.

Набив сумки выстиранной и еще влажной одеждой, они сели в автомобиль. Следуя подробным указаниям своего пассажира, Линн благополучно доехала до места назначения на другом конце города и остановилась перед кварталом современных жилых домов с роскошными квартирами.