Судя по интонациям, услышанные новости не обрадовали Марселя.

– Kostromin? Vous кtes sыrs? C'йtait sa motocyclette?[9] – разобрала я.

По моей спине пробежал холодок.

"У меня черная "Хонда супер фо". Она довольно компактная и не привлекает особого внимания", – сказал мне Игорь.

Что с ним могло произойти? Неужели еще одно несчастье?

– Что‑то случилось с Костроминым? – спросила я, едва комиссар закончил разговор.

– Его "хонда" свалилась с обрыва недалеко от Антиба.

– Он разбился?

– При падении с такой высоты даже каскадер бы не уцелел. Мотоцикл застрял на камнях в полосе прибоя. Тело пока не обнаружено. Наверняка его унесло в море.

"Так вот почему Игорь не звонил и не вернулся домой", – мелькнуло у меня в голове.

– Когда это произошло?

– Неизвестно. Какой‑то турист заметил в воде обломки мотоцикла и вызвал полицию.

– Кстати, я забыла спросить – где находилась яхта Беара в момент обнаружения тел?

– Она села на мель недалеко от сарацинского замка, в паре километров от места, где разбился мотоцикл Костромина. Полицейский катер подошел, чтобы узнать, не нужна ли помощь. Тогда и обнаружили трупы.

– Любопытное совпадение. Вы думаете, что Игорь был на "Итаке"?

– Не исключено. Стремясь побыстрее убраться с места преступления, парень слишком разогнался и в темноте свалился с обрыва.

Мобильный телефон в моем кармане разразился буйной мелодией "Мурки".

– Слушаю, – сказала я, поднося трубку к уху.

– Привет! Это я, Игорь!

– Кто???

– Игорь Костромин. Ты что, меня не узнала?

– А, мама, это ты! – радостно заорала я по‑русски. – Извини, я тебя плохо слышу. Я как раз беседую с полицией на тему о твоей смерти.

– О моей смерти? – изумился херувим. – Почему вдруг полиция решила, что я умер? С тобой вообще все в порядке?

– Со мной все отлично, просто сейчас я не могу говорить.

– В новостях только что передали, что Ива этой ночью застрелили. Подробности пока не сообщали. Это правда?

– К сожалению, правда.

– А убийца известен?

– Пока нет. Именно поэтому я и беседую с представителями закона. Мамой я тебя называю, чтобы не произносить вслух твоего имени. Не отключай телефон. Я свяжусь с тобой, как только смогу.

– Только позвони поскорее. Я понятия не имею, что делать. На виллу я боюсь возвращаться. Мало ли, что взбредет в голову полиции.

– Договорились. Жди звонка. Пока.

Лассон с подозрением смотрел на меня.

– Кто это звонил?

– Мама. Из Москвы. Я объяснила ей, что говорю с полицией и перезвоню позже.

– Насчет полиции я понял. А это точно была мама?

– В наш век технического прогресса ни в чем нельзя быть уверенным. Не исключено, что ее голос имитировал опытный агент ЦРУ.

– Кажется, я начинаю понимать, что имел в виду комиссар Корралес, когда советовал держаться от вас как подальше, – заметил полицейский. – С ним вы беседовали в таком же стиле?

– Не совсем. Каждый человек требует индивидуального подхода. Если у вас нет больше вопросов, я могу идти?

– Куда это вы вдруг заторопились? В Москву к маме?

– Я и так отняла у вас слишком много времени.

– И в вас неожиданно проснулась совесть?

– Нечто в этот роде.

– Ладно. Ступайте. Только, пожалуйста, в течение нескольких дней не уезжайте из Ниццы. Я должен знать, где вас найти.

– Насчет этого не беспокойтесь. Я буду жить на вилле у Пьера.

– Вот моя визитная карточка. Если узнаете что‑нибудь новое – звоните.

Выходя из комнаты, я чувствовала спиной настороженный взгляд Марселя.

Комиссар догнал меня у ворот.

– Чуть не забыл. Я хочу взять на экспертизу мне упаковку от посылки. Где она?

– Должна быть в машине. Сейчас достану.

Вытащив из кармана ключи, я откинула крышку багажника. Он был пуст.

– Там ничего нет, – произнес Лассон.

– Я тоже это заметила.

– Вы уверены, что не вынимали упаковку?

– Вынимала, чтобы внимательно осмотреть, но потом положила обратно.

– В багажник? Это точно?

– До сих пор я не страдала провалами в памяти.

– То есть кто‑то ее забрал? – заключил полицейский.

– Вы блестяще владеете дедуктивным методом, комиссар.

– Кто‑нибудь знал о том, что вы нашли упаковку и хранили ее в багажнике?

– Я ни с кем об этом не говорила. В курсе был только дворецкий – он видел, как я рылась в помойке.

– Кто‑то мог получить информацию от Анже.

– Верно. Допросите его на всякий случай. Может, снимите с машины отпечатки пальцев?

Лассон покачал головой.

– Вряд ли это что‑либо даст. Ладно, поезжайте. Ведь вы спешите.

– Мне жаль, что так получилось.

– Сомневаюсь, что ваше сожаление компенсирует пропажу улики, – проворчал комиссар.

* * *

В нервах я не стала ждать, пока нутро "ситроена" охладится и, включив кондиционер, плюхнулась на сиденье, горячее, как полуденная Сахара.

По шее и спине мгновенно потекли струйки пота, волна горячего жара обожгла легкие, но я отважно захлопнула дверцу и повернула в замке ключ зажигания. Спускаясь с холма, я периодически поглядывала в зеркальце заднего вида, дабы убедиться, что комиссару Лассону не пришло в голову установить за мной наблюдение. Это было маловероятно, зато делало ситуацию гораздо более увлекательной.

Покружив по улицам Жуан‑ле‑Пенна и окончательно убедившись, что никто меня не преследует, я остановила машину и набрала номер Игоря. Он взял трубку после первого же гудка.

– Я узнал о смерти Ива по телевизору, – возбужденно объяснил Костромин. – Заскочил в бар перехватить бутерброд, а тут как раз передавали новости. Меня прямо как обухом по голове. В первый момент не мог поверить, хотел мчаться домой, но потом испугался. Я – эмигрант, к тому же голубой – идеальная кандидатура, на которую можно повесить убийство.

– В данный момент полицейские считают тебя мертвым, – заметила я. – Бренные останки твоей "хонды" валяются под обрывом недалеко от Антиба. Полиция считает, что тело унесло в море.

– Выходит, моя "хонда" разбилась?

– Так утверждает полиция. Ты ничего не помнишь об аварии?

– Мотоцикл угнали, пока я следил за любовницей Пьера. Именно поэтому я не вернулся домой.

– Где же ты провел ночь?

– Это длинная история. Поговорим об этом при встрече. Ты знаешь, какие‑нибудь подробности об убийстве Ива? Мне известно только, что этой ночью его застрелили на "Итаке".

– Он был на яхте с Аглаей Стрельцовой. Ив застрелен из пистолета Аглаи, а ей проломили голову статуэткой сатира. Сейчас она в коме. Вероятно, полиция скрыла это информацию от журналистов.

– Ив был с Аглаей? Как это могло случиться? Он говорил мне, что собирается на свиданье с какой‑то полькой. Его застрелила Стрельцова?

– Полиция в этом не уверена. Скорее всего, на яхте был кто‑то третий. Аглая обманула Беара. Она изменила внешность и прикинулась польской аристократкой, а Ив на это клюнул. Теперь ответь на мой вопрос. Вчера ты видел, как Аглая и ее любовник договаривались убить Пьера Бриали. Как ты оказался рядом с ними?

– Я все тебе объясню, только чуть позже, – торопливо произнес Игорь. – Мне нужно срочно уладить кое‑какие дела. Давай, встретимся через два, нет, лучше через три часа у входа в отель "Негреско". А сейчас мне нужно бежать. Все. Пока.

– Постой! – воскликнула я, но в трубке уже пищали короткие гудки.

Я машинально повернула ключ в замке зажигания и выехала на дорогу. У меня было три часа до встречи с Игорем. Интересно, куда он так спешил? Где провел ночь? Почему не вернулся домой? Чтобы получить ответы на эти вопросы, следовало запастись терпением.

Я задумалась, чем занять свободное время. Инспектор упомянул, что яхта Беара села на мель поблизости от сарацинского замка, недалеко от старого порта Ле Сюке, где находилась постоянная стоянка "Итаки". Скорее всего, полиция уже сняла яхту с мели и вернула ее на стоянку. Может, съездить туда, посмотреть?