— Еще! Хочу еще! — закричал Бенедикт, когда Рольф подъехал к Эйлит и натянул поводья. Прикусив губу, она досадливо поморщилась, но не вымолвила ни слова.

— Ему понравилось, — усмехнулся Рольф.

— Один Бог знает, что скажет Фелиция, если увидит своего сына на лошади, — проронила Эйлит, слабо улыбнувшись. — Иногда мне кажется, что она не знает других слов, кроме «нельзя». — Спохватившись, она резко качнула головой. — Извините, не хочу показаться неблагодарной. Я понимаю, что Фелиция просто очень переживает за сына. Повивальная бабка сказала ей, что у нее больше не будет детей.

Рольф прокатил Бенедикта по кругу еще один раз, а затем передал мальчика Эйлит и спешился.

— А сколько лет вашей дочери? — поинтересовалась она, шагая рядом с ним к конюшне.

— Почти три года.

— А других детей нет?

— Моя Арлетт тяжело переносит беременность. Незадолго до моего отъезда в Англию она перенесла очередной выкидыш.

— Искренне сочувствую.

Бенедикт не желал расставаться с лошадью и поднял возмущенный крик. Он успокоился только тогда, когда Рольф взял мальчика на руки и поднес его к морде жеребца. Пухлая детская ручка прикоснулась к лоснящейся темно-серой шкуре.

— Арлетт уже почти выздоровела, но я все же не осмелился везти ее через пролив на церемонию коронации герцогини Матильды. Многие мои друзья уже перевезли своих жен сюда.

Рольф изобразил на своем лице фальшивое выражение легкой грусти.

— Должно быть, ваша жена испытала разочарование.

— Да, небольшое. — Он раздраженно прокашлялся, горя желанием как можно скорее покончить с разговором про Арлетт.

— Эйлит, где ты, дорогая? — Властные, требовательные нотки, прозвучавшие в грубоватом мужском голосе, удивили Эйлит не меньше, чем Рольфа.

Рольф мгновенно напрягся. Молодая женщина вздрогнула и побледнела.

— Интересно, кто это вас ищет?

— Вульфстан, золотых дел мастер. Он друг Оберта, — растерянно пробормотала Эйлит, стараясь говорить так, чтобы ее голос не был слышен за пределами конюшни.

— Друг Оберта, но не ваш. Я правильно понял?

Эйлит ответила ему быстрым взглядом затравленного зверя и поспешно шагнула в тень.

— Эйлит, любовь моя! — Голос приближался. Бенедикт расплакался… Впадая в отчаяние, Эйлит слабо вскрикнула. Затем, собравшись с духом, забрала у Рольфа ребенка и, несмело переступив порог, вышла из конюшни.

— Я здесь, Вульфстан Что вам нужно?

Рольф уловил в ее голосе нотки раздражения и страха и вспомнил, что именно этим тоном она говорила раньше и с ним. Только не с таким отвращением и удивившей его брезгливостью.

— Налей-ка мне чарку вина, девочка моя… Фелиция с Обертом дома?

— Нет, сегодня они вместе отправились за покупками. Но скоро вернутся. Можете подождать.

— Непременно дождусь их. Хотя, честно говоря, я пришел не к ним, а к тебе, цыпленочек.

Рольф скорчил гримасу.

Дорогая?! Любовь моя?! Цыпленочек?!

Этот неизвестно откуда взявшийся Вульфстан разговаривал с Эйлит так, словно собирался сожрать ее с потрохами. А Эйлит, в свою очередь, вела себя как глупая, трусливая курица, которой должны были вот-вот свернуть шею и бросить в котел.

Рольф вышел во двор и увидел светловолосого здоровяка, горой возвышающегося над Эйлит. Дерзко расставив ноги, он стоял почти вплотную к ней. Взгляд серых прищуренных глаз Вульфстана метнулся к незнакомцу, его хищно сжатые губы почти скрылись в густой золотистой бороде. Рольфу ничего не стоило прочесть мысли этого здоровяка: воспользовавшись отсутствием Оберта и Фелиции, строгая и неприступная Эйлит развлекалась в конюшне с рыжим кавалером.

Не собираясь ни словом, ни жестом переубеждать соперника в обратном, Рольф любезно улыбнулся. Эйлит выглядела взволнованной и обеспокоенной.

— Вульфстан, позвольте представить вам Рольфа де Бриза, друга семьи де Реми. Рольф, это Вульфстан, деловой партнер и друг Оберта.

Де Бриз протянул руку. Мастер золотых дел неуклюже пожал ее. Его борода враждебно ощетинилась.

— Вы надолго в Лондон? — сухо поинтересовался он, слегка обнажив зубы в полуулыбке-полуоскале.

Рольф бросил взгляд на Эйлит.

— Я приехал на коронацию герцогини Матильды. Кроме того, у меня здесь есть кое-какие дела. Кстати, Бенедикт — мой крестник, и я стараюсь навещать его при первой удобной возможности.

Улыбка Вульфстана стала еще настороженней.

— Хороший мальчик, — проронил он, прижав мясистый указательный палец к подбородку Бенедикта. — Надеюсь, со временем у меня тоже появятся такие же крепкие и здоровые сыновья. — Он бросил на Эйлит многозначительный взгляд, как бы намекающий на существующий между ними тайный договор. Она досадливо прикусила губу, и это не укрылось от внимания Рольфа. Теперь он нисколько не сомневался в том, что гость намеренно явился в отсутствие хозяев, чтобы повидаться с Эйлит с глазу на глаз.

Эйлит пригласила мужчин в дом, и они молча последовали за ней. В зале их уже ожидал стол со свежими медовыми пряниками и вином. Рольф усадил Бенедикта на колени и дал ему пряник.

Дождавшись, пока Эйлит отойдет к камину, чтобы помешать варившуюся в котле пшеничную кашу, Вульфстан склонился к собеседнику и приглушенным голосом произнес:

— Я обхаживаю ее с Рождества. Но дела продвигаются медленно: она неестественно долго скорбит по мужу и ребенку. Но я уверен, что уломаю ее. Она будет дурочкой, если откажется от меня и от моих двух домов. Один в городе, рядом с мастерской, другой на берегу Флит. Я одену ее в шелка и золото. Она получит все, что пожелает. Фелиция и Оберт не видят для нее лучшей партии. Вскоре я собираюсь просить ее руки.

В этот момент Бенедикт, насытившись, протянул крестному обгрызенный кусок пряника, но Рольф отказался от угощения и уговорил малыша доесть пряник самому. Он сосредоточенно отыскивал подходящие слова для ответа Вульфстану, чья преувеличенная откровенность и чересчур уж открытый взгляд насторожили его. Продолжительное общение с Вильгельмом Фицосберном научило Рольфа видеть человека насквозь, проникая под его беспристрастную маску. Во внешности мастера золотых дел сквозило какое-то непримиримое противоречие, словно Господь Бог дал мелкой, ничтожной душонке чересчур роскошную оболочку — мужественный, располагающий к себе облик. Такое иногда случалось. Добрые, простодушные люди рождались и жили с внешностью коварных подлецов, и наоборот. С помощью своего образа доброго и простоватого богача Вульфстан, судя по всему, добивался любой поставленной цели. Присмотревшись к излишне энергичным и суетливым движениям огромных рук собеседника, Рольф убедился в истинности своей догадки.

— Но почему вы остановили свой выбор на Эйлит? — поинтересовался он, стараясь не казаться встревоженным. — Неужели не нашлось других женщин?

— Разумеется, есть и другие, — ответил Вульфстан, брезгливо отмахнувшись от протянутого Бенедиктом пряника. — Но я предпочел Эйлит. Она крепкая и здоровая. Посмотрите, как превосходно откормлен сын Оберта де Реми. Мне нужна пышнотелая женщина, способная дать супругу много наследников и стать ему достойной напарницей на ложе. Моя первая жена была просто бесполезным хныкающим мешком костей.

— Но первый ребенок Эйлит родился слабым и больным и не протянул и месяца. — Рольф окинул Эйлит пристальным взглядом.

Крепкая, здоровая и пышнотелая? Да, она действительно такая. Но почему все это должно принадлежать неотесанному грубияну, золотых дел мастеру Вульфстану?

— Плохое семя не даст хороших всходов и в самой благодатной почве, — пренебрежительно фыркнул мастер. — Ей нужен настоящий мужчина в постели. — Он самодовольно сжал пальцы в кулак.

Рольф не сводил глаз с Эйлит. Она сняла с огня котел и накрыла его крышкой. Неудивительно, что ей приходилось не по вкусу общество Вульфстана.

— Думаю, я правильно сделал, что посвятил вас в свои планы, — продолжал тот, не дождавшись от Рольфа ответа. — Надеюсь, мы поженимся к следующему Рождеству. К тому времени Бенедикт уже не будет нуждаться в кормилице. Уверен, что и сейчас он вполне способен обходиться без нее.