— Куда я без него…

Гермиона поднялась с кровати Рона навстречу вскочившей Джинни. Они обнялись и поцеловались. Немного поплакали.

— Ладно… но от первоначального плана отступать не будем. Рон! Мётлы готовы?

— А куда летим?

— В туалет Плаксы Миртл…

Они стоят в туалете второго этажа с метлами в руках. Миртл молча висит в воздухе рядом и наблюдает за четвёркой друзей. Гарри внимательно смотрит на маленькую змейку на никогда не работавшем кране умывальника. Он силой воображения заставляет её двигаться и открывает рот…

Грохот перемещаемых в пространстве блоков приводит их в чувство. Открылся черный зев туннеля-лаза, уходящего по спирали глубоко под замок. Они летят один за другим, приникнув всем телом к метловищу, впереди летит вспышка света — Люмос Максима, посылаемая с волшебной палочки Гарри, возглавляющего колонну. За ним летят Джинни и Гермиона. Рон замыкает строй. Мимо них проносятся во вспышках света, отходящие от основного туннеля ходы. После долгой сумасшедшей гонки они внезапно вылетают на конечную круглую площадку, засыпанную костями мелких животных. Тормози! — кричит Гарри. Цепочка светильников зажигается и бежит через пещеру — туннель далеко вперёд, туда, где под огромной статуей лежат останки чудовища Салазара Слизерина.

Медленно преодолев нагромождение камней после обрушения, устроенного бывшей волшебной палочкой Рона и незабвенным Златопустом Локонсом, они пролазят в основной коридор. Кобры в боевой стойке. Огонь бежит по светильникам в их раскрытых пастях.

У подножия статуи старика с бородой, довольно уродливого вида (какое оскорбление для чистокровных, — слегка усмехнулась Джиневра), свернувшись полукольцом, лежало то, что осталось от гигантского василиска. Нет, он не сгнил, а превратился в нечто мумифицировано окаменевшее. Всё равно жуткое зрелище. Света, который давали газовые рожки из открытых пастей каменных кобр с распущенными капюшонами, было достаточно, чтобы рассмотреть его во всех подробностях.

Это её прошлое, с Поттером. Они приблизились к гигантской голове с пустыми глазницами убиенного пятидесяти футового змея. Джинни слегка провела ладонью по его окаменевшей, шероховатой поверхности…

Здесь родилось её самое счастливое в жизни воспоминание. Её будущий телесный Патронус: «Я всегда представляла один и тот же момент, когда ты спасал меня в Тайной комнате, когда я пришла в себя, а мой герой обнимает меня и кричит: Джинни не умирай! Только не умирай! Не смей умирать!»

Она вспомнила, как она, придя в себя, заговорила с Гарри: «Гарри… Гарри, я пыталась все рассказать тебе за завтраком, но я не могла говорить в присутствии Перси. Это была я, Гарри. Но, правда, правда, я не хотела, Реддл заколдовал меня, командовал. А как ты убил эту… зверюгу? Где Реддл? Последнее, что я помню, как он вышел из дневника…»

Это её самый страшный позор. Марионетка. Кукла в руках Тома. Игрушка. Она больше никогда и никому не позволит навязать ей свою волю… Но это и победа, их первая совместная победа…

Трое друзей стоят и смотрят на поверженного врага. Смотрят и на Джинни, которая подошла ближе всех и водит рукой по окаменевшей голове. Джиневра разворачивается кругом и обращается ко всем:

— Я прошу у всех вас прощения за мой эгоизм и нетерпение. Если Дамблдор не разрешает, значит, на это есть серьезная причина. Значит, таков его замысел. Таков план…

— Вот причина… — произнесла Гермиона и протянула Джинни дневник Тома Реддла.

Джинни держит в руках тетрадку, долго молчит, потом переводит взгляд на Гарри: — Я доверила этому свою душу, я сделала ошибку, надеюсь, доверяя её теперь тебе, Поттер, я не ошибаюсь вновь?

Гарри бросился к Джинни и обнял её со всей энергией и страстью, на которую был только способен. Они целовались, облокотившись на голову окаменевшего врага. Рон и Гермиона обнялись, наблюдая за окончательным примирением влюбленных. Джинни откинулась назад. Нет, а вот, это уже лишнее… Поттер… Поттер! Джинни! Это уже некрофилия будет! На метлы и домой! Немедленно! Вот гады! Не на убиенном же гаде! Тащи их, Рон…

Праздник примирения решили провести в ванной комнате старост. Как обычно. Но не в Тайной комнате же. Рон дал пару раз Гарри по шее, а Джинни уже по её голой заднице, и еле стащил обезумевшего Избранного с окончательно съехавшей с катушек сестрёнки. Вариант Выручай-комнаты тоже не годиться. Рон сознался, что они с Гермионой сунулись туда после замечательного маминого рассказа про их совместный с папой проект «Билл». Решили коварно воспользоваться преимуществом совершеннолетия Гермионы. Не дождались 1 марта. Не дотерпели до Дня Рождения Рона. Комната, да, совершеннолетней отличнице открылась. Но когда в открытый проход ринулся возбуждённый Рон, их вышвырнуло обоих в коридор, и включился такой ревун тревоги! Хорошо, что у нас была твоя Мантия-невидимка. А то бегущие деканы и Филч, начали ловить всех школьников на этом этаже. Летели заклятия обнаружения, даже Гоменум Ревелио! И ты знаешь, Гарри, у тебя просто замечательная мантия! Мы тихо сидели под ней в углу и хихикали. Пока всё не улеглось. Ну, если честно, не только сидели…

Они впервые решились на такое. Нет безобразий а ля свинг, они не устраивали. Вокруг ванной старост, огромного беломраморного бассейна, есть три красивых нефа, в которых вполне достаточно места для этого. Граница между двумя парочками — зеркало из парящего от горячей воды бассейна. Воздух, нагретый испарениями, причудливо изменяет очертания фигурок Гарри и Джинни, Рона и Гермионы, занимающихся любовью на разных берегах. Гермиона еще и заставила хлопья пены подскакивать из воды вверх, превратив их в подобие летящего снега, а разве можно что-либо в подробностях за этим разглядеть? Но вот крики, издаваемые счастливыми любовниками, слышат все. Это подстёгивает, обостряет чувство запретности происходящего. О бедный Рон, как музыкально кричит твоя сестрёнка под Гарри! И неужели эта скромница Гермиона может так стонать! Забыла Джинни запустить шумный водопад, чтобы эти прекрасные звуки не отвлекали. Почему отвлекали? Очень даже наоборот!

Наверное, девушки по-прежнему каким-то непостижимым волшебным образом умудряются полностью координировать свои действия. Когда рычащие от восторга Гарри и Рон изливаются в них, они одновременно заставляют мальчишек, в принудительном порядке, расплатиться с ними там, сразу, нет милый мой, не собираюсь я подмываться после твоей первой экскурсии. Поработай-ка ты там своим шаловливым язычком! Как на вкус? Ничего? Давай — давай, не плюйся! Не шлангуй! Кому сказала!

Когда бьющиеся в волнах затухающего оргазма, медленно приходящие в себя девушки, пытаются хоть немного отползти и сделать небольшой перерыв, ну хотя бы расправить ворох полотенец, ничего не выходит. Мальчишки заставляют их расплатиться с ними сполна за пережитое только что полное унижение мужского достоинства. Дегустацию устроили, блин! Ну, выдры! И пришлось Джинни и Гермионе исполнять очередное штрафное соло на волшебной свирели партнёра! И как исполнять! Когда Рон и Гарри изливаются в их волшебные ротики, своих прекрасных подруг, они внезапно отталкивают их, прикрыв губы рукой, почти одновременно соскальзывают в бассейн и плывут навстречу друг дружке, чтобы встретиться на условной пограничной линии.

Джинни и Гермиона обнявшись, глубоко и чувственно целуются в воде, так, чтобы ни одна капля драгоценного натурального зелья, добытого из Гарри и Рона, не пропала, целуются до тех пор, пока оно не будет испито обеими одновременно, до самого конца. Их губы, языки, щечки, подбородки, нужно красиво собрать и то, что убежало на шейку и бюст подружки, всё задействовано в этом красивом сумасшествии! Рон и Гарри смотрят на это, видят всё это в мареве, видят и ополоумевшие рожи друг друга, но на разных берегах бассейна, пока. И когда язычки девчонок в этом безумии, в этом наваждении уже не могут шевелиться, только тогда, еле-еле, тихо-тихо, слегка ворочая непослушным язычком, Гермиона может, наконец, переводя дыхание, прошептать своей великолепной рыжей любовнице: