— Одно условие: ты мне доверишься процентов на двести…

— Я согласна! — радостно закивала девушка.

Он умеет так красиво раздеваться! Наташа беззастенчиво смотрела, как Максим томительно долго снимает рубашку (целых несколько секунд!), и ей вдруг показалось, что сейчас, просто находясь с ним рядом, она впитывает все его навыки, все его качества, даже его обаяние. Грелась в лучах его сексуальности и автоматически принимала его правила. И так всегда — с ним в постели. Опыт — это не количество женщин. Опыт — это умение вести, как в танце. Вести, даже не прикасаясь. Голосом, а не словами. Энергией, а не физической силой. Улыбкой — милой и беспощадной… Едва ощутила на губах его мягкий, нежный поцелуй, долгожданный и уже такой необходимый, как наркотик — и ее просто смело бурей телесных ощущений и приступом смелости.

…Очнулась, распластанная на кровати, после оргазма. Сладко, безостановочно и беспричинно улыбаясь, задумалась на мгновение: оргазм бывает, только когда она сама хочет секса. А когда просто уступает инициативе Максима — то тогда почему-то хватает даже удовольствия от самого процесса, а результата — не хочется. Поначалу паниковала из-за того, что не испытывает разрядки каждый раз, даже называла себя фригидной, но Максим успокоил, сказав, что это его недоработка. Впрочем, можно тренировать интимные мышцы, проявлять инициативу и расслабляться по полной программе, чтобы меньше зависеть от действий мужчины.

— У меня всегда такое странное ощущение с тобой в постели… — пробормотала девушка в потолок.

— Какое странное? — забеспокоился Макс.

— Хорошее странное, — улыбнулась Наташа и перевела взгляд на любимого. Попыталась подобрать слова и объяснить понятнее: — Я словно под защитой…

Максим смотрел на нее нежно и с радостью. Но разобиженным голосом сообщил:

— Защита скоро не выдержит, если ты будешь так царапаться!

Он уже много раз ругал ее за следы на его спине. Зимой еще ладно, но летом на пляже приходится раздеваться. Наташа ставила в пример пацанов из класса, которые специально время от времени на физкультуре снимали майки, якобы им от физических нагрузок жарко, но Наташа с легкостью распознавала за этими жестами стремление похвастаться царапинами на спине и поотвечать на завистливые расспросы. А Макс предположил в ответ на это: «Может, они сами себя царапают или специально своих девушек об этом просят?» Ему самому, например, не хочется демонстрировать свою интимную жизнь. Да и хвастаться совершенно не хочется: что красивого в расцарапанной спине?

…Хотя после армии у него несколько лет шрам на лбу был… И девчонки просто вешались на него гроздьями. Видимо, боевые раны — сильнодействующее любовное средство. Даже отец завидовал: при всей их похожести сильно жалел, что сам в молодости не догадался сделать себе шрам с легендой, вместо того, чтобы ломать руки да ноги в драках ради женского внимания.

— Макс, — начала Наташа робко. И вздохнула глубоко, словно стараясь набрать в легкие не воздуха, а смелости. — Макс, ты не хотел бы второго ребенка?

Мужчина забеспокоился, отвел глаза, перевернулся на спину, чтобы не смотреть ей в лицо. Рассчитывал, что у него еще есть время не попадать на этот вопрос. Впрочем, в самом вопросе-то ничего страшного нет, но Наташина реакция на его ответ не очень известна.

— Нет, солнышко, не хотел бы, — ответил он в какой-то степени честно.

И Наташа сама удивилась, как тяжко и грустно ей стало. Хотя, вроде и не рассчитывала, что он согласится…

— Почему? — спросила она и чуть не расплакалась. Наверно, это оргазм сделал ее такой уязвимой и чувствительной.

Макс услышал по ее голосу все ее переживания. Сразу захотелось обнять девчонку, утешить и даже согласиться на ее предложение.

— Зайка, я не потяну еще одного человека содержать, — ответил он извиняющимся тоном. — Маленький ребенок столько денег на себя требует, а еще и Катя идет в школу — это тоже большие расходы… Не сердись, но у меня не та работа, с которой я могу позволить себе еще одного ребенка…

Хотя это, конечно, заставило бы Наташу остаться в Сочи…

А Наташе стало так легко на сердце… Максим отказался не из-за ее возраста! Даже не упомянул о том, что она еще несовершеннолетняя и все такое… В благодарность за это чмокнула его в щеку и сказала:

— Тогда пойду выпью таблетку, а то уже больше суток прошло. У меня как раз «залетные» дни.

Наташа чувствовала себя чуток неловко — в первый раз затронула эту тему. Хотелось бы поговорить обстоятельнее, но пока не нашла в себе достаточной отваги. Пока она надевала халатик, стоя рядом с кроватью, Максим нежно погладил ее бедро и поцеловал ягодицу. Наташа взамен растрепала его и без того растрепанные волосы и только после этого направилась в ванную.

Все-таки, хорошая у него девушка! Понимающая и тактичная! Максим остался в комнате один и только сейчас осознал, что и сам слишком волнительно воспринял Наташин вопрос. Просто это, скажем так, больная тема. Мысль, которую он часто думает и никак не решается обсудить со своей подружкой.

Ему казалось, что между ними осталась какая-то недоговоренность, ведь разве такие вопросы решаются в двух словах за минуту? Поднялся и пошел в ванную вслед за Наташей.

— Тебе чай сделать?

Наташа кивала и утвердительно мычала — чистила зубы.

Когда пришла на кухню и заняла свою табуретку сбоку от стола, Макс признался:

— Вообще-то, я не против детей.

Наташа удивленно выглянула из-за ободка чашки.

— И хотел бы иметь больше двух, — продолжал мужчина. — И даже больше трех. Но не раньше чем через пять лет. Тогда у меня в школе наберется десятилетний стаж, я оформлю на себя эту квартиру и смогу уволиться. Правда, не знаю, какая у меня тогда работа будет: в клубе, конечно, хорошо, и платят неплохо, особенно в сезон. Но мне с каждым годом все труднее работать по ночам… Все больше хочется спать… Было бы здорово, если к тому времени в школе были бы достойные зарплаты — я бы с радостью остался. Да и ты окончишь институт и тоже будешь работать. Тогда и подумаем о ребенке, ладно? Ты же еще молода, тебя время не поджимает… А детей я, правда, очень хочу.

— Ладно, — улыбнулась девушка. И чутко уловив его тревожность, поспешила успокоить: — Макс, я не обижаюсь, ты абсолютно прав. Я вообще о деньгах не подумала. Для меня тема потомства носит исключительно психологический характер. Просто… Не знаю… Просто хочется иметь ребенка. И как бы… понимаешь… у нас с тобой такие серьезные отношения… Само собой, я задумываюсь о продолжении…

— Знаешь, у моих родителей тоже тринадцать лет разницы, — сообщил вдруг Максим с улыбкой.

— Правда? — обрадовалась Наташа и засияла, как лампочка.

Она, конечно, бывала вместе с любимым на днях рождениях его родителей, каждый раз четко знала возраст то мамы, то папы, но вот сопоставить эти цифры — не приходило в голову. Ведь в их годы эти тринадцать лет совершенно не бросаются в глаза. Так же будет и у них с Максимом… Он продолжал:

— Я родился как раз, когда отцу был тридцать один год, а маме восемнадцать. Мы повторили бы их подвиг, если бы решились сейчас заводить детей. Правда, родители встречались всего месяца три, когда вдруг совершенно неожиданно поняли, что беременны.

— И я узнаю это только сейчас?! — воскликнула девчонка. — Макс, ты на редкость противоречивый человек! Ты долго возражал против связи с ученицей, хотя у самого в детстве была связь с учительницей! Сам потерял девственность в пятнадцать лет, а мне в пятнадцать не разрешал. Ты переживал, что слишком взрослый для меня, хотя у тебя всегда перед глазами живой пример, как люди с точно такой же разницей в возрасте живут вместе уже тридцать лет!

— Во-первых, это была не учительница, а студентка, которая проходила у нас практику! — возразил Макс. — Во-вторых, я все-таки мальчик. Мальчикам терять девственность — вообще ерунда и поскорее бы. Так что не сравнивай несравнимые величины. А мать всю жизнь упрекала отца, что он загубил ее молодость…