У меня не было опыта. Конечно, я закончила институт, но помимо этого я могла похвастаться только пятью месяцами сомнительного опыта в качестве помощника бармена. Я даже не умела печатать. Жизненный опыт в данном случае не прибавлял мне очков.

К сожалению, история с Ричардом не могла полностью отвлечь меня от печальных раздумий о нехватке рабочих мест для меня. О дефиците таковых, можно сказать.

За обедом мы с Ник решили перебрать возможные варианты.

— Как насчет продаж по телефону? — робко предложила она.

— «Добрый день. Мадам, могу ли я предложить вам годовую подписку на „Еженедельник свиновода"?» Нет уж, спасибо, лучше я попробую подыскать себе местечко в каком-нибудь баре.

— В баре!

Ники произнесла это так, словно я поделилась с ней решением начать карьеру стриптизерши в Сохо.

— Всяко лучше, чем паршивые телефоны, и, по крайней мере, у меня есть опыт, — неразборчиво пробормотала я, запихивая в рот пирожное.

— А еще у тебя есть диплом бизнес-менеджера, — напомнила Ник.

Она задумчиво уставилась в газету и вдруг расплылась в улыбке. Несколько раз обвела карандашом объявление и сунула газету мне.

— Он сейчас мне нужен, как рыбе зонтик. — Я потянулась за очередным шоколадным печеньем.

— Ладно, тогда посмотри это. — Она торжествующе уставилась на меня, тыкая пальцем в обведенное объявление. — «Бару требуется менеджер». Прямо для тебя. У тебя диплом менеджера, у тебя опыт работы в баре, ты достаточно наглая, чтобы изобразить все остальное.

— Может, это и подойдет. — Я задумчиво изучала объявление.

— Давай, позвони им, все равно терять нечего.

— Разве что честь. А остатки ее я потеряла в Бангкоке, в маленьком баре на Као-Сан-роуд месяцев восемь и литров восемьсот назад.

Я попыталась одернуть одолженную юбку.

Ник на пару дюймов ниже меня, и ее вполне респектабельное мини выглядело на мне как бесстыдный кошмар.

Всю дорогу я пыталась делать шаги поменьше, чтобы меня не арестовали за непристойное поведение.

Две бригады строителей, таксист, два двенадцатилетних подростка на велосипедах приветствовали меня свистом — не могу сказать, что это меня расстроило, — а компания бритоголовых болельщиков «Челси» в машине с открытым верхом объехала квартал три раза только для того, чтобы еще раз полюбоваться на девушку в чудесной самозадирающейся юбке.

Пожалуй, нарядиться по-деловому мне не удалось. Этот наряд больше подошел бы, если бы я все-таки решила стать стриптизершей в Сохо.

«Аль Фреско» оказался невероятно, даже слишком модным баром на углу Слоан-стрит. Полдень. Все места заняты мужчинами и женщинами в деловых костюмах, поглощающими ланчи. Атмосфера космополитическая, реплики на нескольких языках мячиками отскакивают от лиловых стен –

кажется, сотрудники близлежащих посольств, составляющие основной контингент заведения, обсуждают достоинства дежурного блюда.

Рот наполняется слюной от витающих в воздухе ароматов чеснока и свежего хлеба — я тут же вспоминаю, что от волнения забыла позавтракать. Естественно, в животе начинает предательски урчать, и довольно громко.

Найджел Палмер одет в костюм, который скорее подошел бы банковскому служащему, чем владельцу бара-ресторана: брюки, жилет, пиджак, булавка для галстука, естественно, галстук. Темные волосы до плеч щедро умащены гелем (мне казалось, что этот стиль отошел лет двадцать назад), а тяжелое толстогубое лицо блестит фальшивой улыбкой.

Он сидит на высоком барном стуле, опершись широкой спиной о стойку, в правой руке мобильный телефон, в левой — бокал с внушительной порцией виски. Уголки воротничка соединены зажимами в виде подков, на руках — массивные золотые браслеты, словно наручники.

Меня подводит к нему официант в белом переднике, который теряет свою степенность, стоит бизнесмену за соседним столиком подозвать его мановением толстых пальцев. С прытью, которую трудно заподозрить в этом заносчивом парне, он устремляется на запах чаевых.

Я жду минут десять, пока Найджел Палмер закончит невразумительный разговор по телефону и соизволит заметить меня. Он громко, с чувством собственного достоинства беседует с неким «Пирсом, старым жучил ой» по поводу поставки иностранного пива.

Я стою неподалеку с безразличным видом, хотя мне немного не по себе в этой слишком уж откровенной юбке, и переминаюсь с ноги на ногу, словно школьница у кабинета директора. Наконец Найджел Палмер кладет трубку и снисходит до меня.

Точнее, он сначала внимательно осматривает мои ноги.

— Э-э-э… Аннабел Льюис, — немного нервно представляюсь я, стараясь не замечать, как он пожирает взглядом мои коленки. — Мы договаривались о встрече в двенадцать тридцать… по поводу места менеджера.

Теплое, влажное рукопожатие. Его приветствие скорее обращено к моему декольте. Он довольно бесцеремонно осматривает меня, задумчиво почесывая грудь левой рукой.

Мне кажется, что мои акции котируются пока не очень высоко. Однако я покорно следую за ним к столику в тихом углу за стойкой. Он садится и жестом предлагает мне стул.

— Так, значит, вы два года жили за границей? — первым делом спрашивает он.

— Да, около того, — отвечаю я, стараясь не ерзать.

— Симпатичный загар.

Он быстро просматривает мое резюме, которое напечатала для меня Ники, потом смотрит на мои ноги, опять в резюме, на мою грудь, опять в резюме и наконец на мое лицо.

— Вообще-то я искал кого-нибудь поопытнее.

Ну вот. опять. До свидания, простите за беспокойство. Я нашариваю сумку и начинаю вставать.

— Понятно, спасибо, что уделили мне время.

— Но думаю, что мы могли бы достичь соглашения…

Я снова ставлю сумку на пол.

— Вы хотите сказать, что могли бы помочь мне с вопросами, в которых я недостаточно разбираюсь? — быстро спрашиваю я, пока он молча возвращается к созерцанию моей юбки.

— Что-то в этом роде, — он улыбается. Но по- прежнему не смотрит мне в глаза.

— Да-а-а-а? — подбадриваю его я.

— Аннабел, вы очень привлекательная девушка, говорит он, по-прежнему обращаясь к моему лифчику от «Маркс и Спенсер».

Все это мне не очень нравится.

— Посетителям нравятся приятные лица. Вы будете стимулировать бизнес, а что хорошо для бизнеса, хорошо для меня.

Кажется, я получила работу. Правда, благодаря глубине моего декольте, а не моих познаний, но какого черта? Тот, кто просит, не имеет права привередничать. Пусть только даст мне шанс, а там уж я поражу его своими деловыми качествами.

Если у тебя нет ни жилья, ни денег, а из одежды — только выцветшие обноски, в которых еще можно было пить пиво на Байрон-Бэй, но уж никак не потягивать вино в Найтсбридже, а ведь Лондон — столица европейской моды, так вот, в такой ситуации не до церемоний. Невозможно больше мириться с тем. что «Харви-Никс» для меня так же недосягаем, как горшочек с золотом на конце радуги. а походы по магазинам я предпринимаю только для расширения кругозора. Пусть Найджел Палмер — скользкий, сексуально озабоченный мешок с дерьмом, но в данный момент он мой пропуск в рай, полный оплаченных чеков, ресторанов, культурных мероприятий, модной одежды — всего, что делает жизнь в Лондоне такой прекрасной.

А управляться со скользкими, сексуально озабоченными мешками с дерьмом я умею.

Я сделала глубокий вдох, мысленно попросила прощения у моих благородных предков и вместо пинка под зад наградила моего работодателя ослепительной улыбкой.

— Значит, вы решили взять меня?

Он улыбнулся в ответ, живо напомнив мне одного аллигатора, с которым я познакомилась, путешествуя по Скалистым горам.

— Да, я решил взять вас, — отозвался он, сделав ударение на последних словах. — Думаю, мы сработаемся, Аннабел. Если будешь паинькой, я тебя не обижу.

Мне вдруг захотелось вернуться к аллигаторам, за Скалистые горы.

— Прошу прощения?

— Ты почешешь спинку мне, а я — тебе, — продолжил он. выразительно пошевелив бровями.

Мне не нравится, когда мужчины шевелят на меня бровями. Я всегда подозревала, что брови особей мужского пола каким-то образом связаны с их паховой областью, это, как бы лучше выразиться, филиал лобковых волос, и вслед за шевелением бровей начинает шевелиться… в общем, вы меня поняли.