Нижегородские педагоги не ограничивались обсуждением узких вопросов. Они обстоятельно рассматривали предметные программы, вели споры о достоинствах и недостатках учебников, о новых приемах и методах обучения, воспитания. Поводы для дискуссий находились порой, что называется, по ходу дела. Вот, например, одни считают, что надзиратели должны приглашаться на совет с правом голоса лишь в исключительных случаях. А другие полагают, что нельзя разъединять воспитание и обучение, что это единый процесс. А раз так, то и надзиратели должны по праву заседать в педагогическом совете. Также посчитали целесообразным, чтобы на совете присутствовали преподаватели иногородних гимназий, смотрители и учителя уездных училищ, врачи учебных заведений.

Обсуждались и такие вопросы. Как научить воспитанника наиболее рационально пользоваться учебниками?

Что такое наглядный способ преподавания? Как изучать словесность — только ли рассматривать художественные достоинства литературного произведения или вести речь об идее, о направленности его? Считать ли полноправными уроки гимнастики? Какова роль письменных домашних работ в процессе обучения?.. Нередко заседания, начинавшиеся обычно в семь часов вечера, затягивались чуть ли не до полуночи. «Главная заслуга и главный интерес общих педагогических советов состояли в рассмотрении методов преподавания по разным предметам», — отмечал один из участников.

Читая протоколы заседаний педагогического совета, нетрудно составить представление об Ульянове-педагоге, о широте его взглядов.

В связи с предложением одного учителя составлять программы в специальных комиссиях Ульянов рекомендует знакомить с учебными программами всех членов педагогического совета, ибо преподаватель любого предмета может добавить дельное замечание, высказать интересное суждение. Его поддерживает Ауновский: «Чем больше лиц обсуждает, тем больше выиграет само дело преподавания!» Предложение Ильи Николаевича принимается.

В январе 1865 года на совете разошлись точки зрения на преподавание математики. Ульянов защищает и отстаивает широкую программу преподавания этого предмета. Учитель Г. Г. Шапошников считает, что в геометрии надо изучать теоремы без научных доказательств, а если и приводить их, то попроще — так, как, скажем, это делается в женских училищах, где курс был гораздо меньшим. Ульянов снова возражает: он предлагает расширить программу, ввести уже в шестом классе сведения из сферической геометрии. Пусть гимназия и считается классической, но ее выпускники должны изучать точные науки со всей основательностью! Об этой позиции Ильи Николаевича писала даже столичная газета «Голос».

Предвидя возрастание роли точных наук в недалеком будущем, он пытается делать все для того, чтобы его ученики обладали полнотой знаний в этих дисциплинах: составляет несколько вариантов программ по этим предметам, вырабатывает свою методику преподавания, вводит впервые в гимназической практике домашние письменные работы по физике и космографии. Илья Николаевич стоит за широкое применение наглядных пособий, за демонстрацию опытов. Он хорошо помнит завет Ушинского: никуда не годятся те уроки, которые состоят сплошь из толкований учителя. И утверждает: надо будить любознательность ученика, развивать его мышление — в том числе и абстрактное.

К мнению Ульянова прислушиваются. Ведь за его плечами уже добрых десять лет работы, он испробовал и проверил собственным опытом не одну методику, применяет на уроках интересные приемы. Попечитель Казанского учебного округа так отзывается о нем:

«Ульянов, снискавший себе известность отличного педагога, по достоинству занимает принадлежащее ему место между лучшими преподавателями. Его мягкое и симпатичное обращение с воспитанниками, всегда ровный и благоразумный такт привлекают к нему учеников и заставляют охотно заниматься. Самое его преподавание отличается ясным и толковым изложением и тем терпеливым вниманием, которым он слабых и менее развитых учеников доводит до полного усвоения преподаваемого…»

Илья Николаевич в Нижнем Новгороде разработал несколько учебных программ для гимназий. По ним начали составляться многие программы по математике и физике для других учебных заведений России. А вопросы сферической геометрии, включенные впервые Ульяновым в курс обучения, были рекомендованы в Казанском учебном округе как обязательные.

Мастерство учителя достигает полного расцвета. Его волнуют не только свои предметы. Все чаще он интересуется преподаванием других дисциплин, стремится развивать в процессе обучения межпредметные связи, его все больше занимают общепедагогические проблемы.

Вот нижегородские педагоги спорят о роли учебника в процессе обучения. Инспектор института А. Г. Шапошников полагает, что учитель не должен отступать от текста учебника, может быть, даже следует просто читать его на уроке — вместо рассказа учителя. Но Ульянов и другие педагоги возражают: они за свободное изложение материала учителем, за творческое отношение к обучению.

При обсуждении вопроса: «В чем выражается воспитательная деятельность учителя в классе?» — Илья Николаевич высказывает свою точку зрения: «Постоянно заботиться о приучении воспитанников к самостоятельному труду, путем самодеятельности». Для этого он дает работу ученикам так, чтобы они были все заняты постоянно.

Он считает главным развитие у учащихся способности мыслить самостоятельно. Не заучивание, а понимание, не зубрежка, а анализ — вот его принцип. Этому принципу должен следовать преподаватель любой дисциплины.

И при обсуждении вопроса, казалось бы, далекого от физики и математики — речь шла о переводах с латыни на русский, — Илья Николаевич высказывает свое суждение: «Надобно прежде познакомить учеников с тем сочинением, отрывки которого будут переводиться с латинского языка на русский язык: дать понятие об авторе, о характере его сочинения и вкратце рассказать содержание всего сочинения. Цель этого… заключается в том, чтобы статьи, предложенные для перевода, не были отрывками в полном смысле слова, без связи с предыдущим и последующим». «Чтобы был успех у учеников в иностранных языках, — продолжал он свою мысль, — то необходимо заохотить их так, чтобы они, помимо классных занятий, сами занимались переводами».

Илья Николаевич стремится улучшить в целом обучение и воспитание в гимназии. Его обширные познания в истории, географии, иностранных языках, его талант педагога, высокий профессионализм позволяют внести в практику немало нового, полезного, интересного.

Он полагает, что воспитание должно сделать человека высоконравственным по убеждению. Нельзя воспитать ребенка, не зная его внутреннего мира, особенностей его психологии.

Он считает основополагающим всестороннее развитие личности. Целиком согласен с К. Д. Ушинским, сказавшим: «Цель школы — развить все духовные стороны ученика, чтобы приготовить человека сильного духом и умом». Не подавлять ученика своим авторитетом, а развивать его инициативу, его ум; уважать в воспитаннике личность — педагогическое кредо Ильи Николаевича.

Борясь за подлинно научную педагогику, стремясь дать своим воспитанникам глубокие знания, Ульянов растит их людьми целеустремленными, настойчивыми, способными к добросовестной и благородной деятельности.

Весна 1866 года принесла России тревогу и смятение.

4 апреля прозвучал выстрел Дмитрия Каракозова в царя, и зловеще раскатилось по империи его эхо, вызывая аресты, страх, ожесточение.

Правительственное сообщение о том, что в Петербурге у Летнего сада какой-то «молодой человек в простом платье» стрелял из пистолета в императора, поступило в Нижний Новгород по телеграфу и за несколько часов облетело весь город.

Кто и с какой целью покушался на царя, еще не было известно. Одни утверждали, что это дело рук польских шляхтичей; другие воспринимали выстрел в царя как месть помещиков, недовольных освобождением крестьян; третьи стояли на том, что покушавшийся «из числа нигилистов».