Когда меня впервые пригласили в Швейцарии в кино, я искренне спросила, что такое кино?

Лесли быстро отвела меня в сторону и объяснила. Но все больше я чувствовала, что меня считают ограниченной. Пришлось заняться самообразованием. Каждое утро я ходила в магазинчик возле школы и покупала стопку газет. Через какое-то время продавщица уже знала меня по имени. Наверное, я была ее лучшей покупательницей.

Я садилась в своей комнате, внимательно прочитывала все, от корки до корки, смотрела картинки, запоминала лица и имена. Каждый раз, когда мне казалось, что я все обо всех знаю, появлялся кто-то новый. Я совершенно запуталась. Только я успевала прочесть о «Рокстарз», меня спрашивали: «Как, ты не знаешь, кто такой Борис Беккер?!»

Я только тихонько вздыхала, снова отправлялась в магазин и просила спортивные газеты. Потом дошла очередь до политики, мюзиклов, оперных певцов... Казалось, конца не будет этой так называемой западной культуре. Но у меня была железная воля. Я не сдавалась.

Иногда чудеса цивилизации не восхищали, а скорее пугали. Как-то раздавали почту и одной девочке сказали, что ей пришел факс. Что такое факс? Я посмотрела на Лесли, та уже поняла, что без ее помощи не обойтись. Но на этот раз я ей не поверила. Нет, такого просто не может быть — чтобы лист бумаги засовывали в машину, и он появлялся на другом конце света в том же виде. Как лист бумаги пройдет по кабелю? С такой же проблемой я столкнулась, когда впервые увидела мобильный телефон.

Я потеряла дар речи, казалось, что это волшебство. Наконец-то я в полной мере осознала, насколько этот мир отличается от того, в котором я выросла. Становилось все грустнее. Я начинала все больше скучать по своим. Получив очередное письмо от мамы, я обрадовалась, что где-то все по-прежнему, все «нормально»...

«Моя милая Сабина!

Мне так много нужно рассказать тебе! И я так рада, что сегодня прилетит вертолет и заберет это письмо для тебя. Здесь, в стране фаю, иногда так сложно послать весточку о себе...

Я все еще говорю на языке фаю не так хорошо, как твой папа, и в школе надо мной иногда смеются. Пока показываю на предметы или рисую их на доске, все хорошо. Но как подобрать нужное слово? Очень сложно объяснить абстрактное понятие.

Намного проще с математикой. Задачи со стеклянными шариками уже хорошо нам даются. Я все время хожу от одного ученика к другому и повторяю, повторяю, повторяю.

Если одному мальчику что-то трудно понять, я посылаю его с другим на веранду, и они вдвоем упражняются. Теперь они могут сказать взрослым: «Сегодня я видел четырех кабанов!» Или они взволнованно прибегают домой и рассказывают: «Афо (папа), у нашей свиньи родилось пять поросят!» Они берут руку отца в свою и показывают ему пять пальцев. Отцы гордятся, потому что их сыновья теперь знают то, чего не знают взрослые.

С мальчиками из третьего класса я начала учить алфавит. До сих пор не верится, что за одну неделю они выучили все буквы от А до Й. И что интересно: ребята, которым трудно давался счет, с алфавитом справились без всяких проблем. А когда они выучили алфавит, мы начали учить слоги. И довольно быстро мои ученики научились читать и писать свои имена...

Учатся они с большой охотой, я ими горжусь. Папа предложил открыть класс для взрослых, ноя с удовольствием буду заниматься с ребятишками. В конце концов большинство из них я знаю с младенчества, как своих детей, которые теперь разбрелись по всему миру. Я очень надеюсь, милая Сабина, что у тебя все хорошо и ты учишься разным полезным вещам...»

— Сабина, ты знаешь, что такое презерватив? — спросила моя наставница Лесли как-то вечером.

— Что-что? — переспросила я сонно.

— Презерватив. Его используют, чтобы обезопасить секс, — засмеялась Лесли.

— Безопасный секс? А что, бывает опасный секс? — вопрос был интересным, я тут же забыла про сон.

— Иди сюда, я тебе покажу. — Она взяла банан, разорвала квадратную упаковку и достала длинную резинку. Я смотрела, выпучив глаза. Лесли объяснила, зачем нужна эта штука.

Я взяла банан в руку: «Но он же намного больше, чем... ну, ты поняла. Он же будет соскальзывать».

— Сабина, сколько голых мужчин ты видела в своей жизни? — терпеливо спросила Лесли.

— О, ужасно много, — гордо и честно ответила я, — но им это бы не подошло.

— Мда, видимо, здесь тебя ждет еще один сюрприз, — засмеялась Лесли.

Я тоже засмеялась. Банан выглядел ужасно смешно.

Лесли стала мне рассказывать много интересного о мужчинах и о сексе. Я лежала в постели и не могла поверить в то, что услышала. Мама никогда не говорила об этом. Она только объяснила мне, откуда берутся дети.

После того как меня просветили, я решила больше работать над собой. До этого я очень боялась выходить куда-либо в одиночку. Но чтобы преодолеть страх, просто необходимо было стать более самостоятельной.

Я нашла приятный бар недалеко от интерната. Он открывался вечером, и сначала там почти никого не было. Я глубоко вздохнула и вошла. Бармен выставлял на полки бутылки. Он улыбнулся мне, и я заказала апельсиновый сок.

Мое сердце стучало так громко, что он наверняка его слышал. Хотелось встать и убежать, но я заставила себя остаться. Может быть, этот приятный молодой человек и не слышал стука моего сердца, но он наверняка почувствовал мою неуверенность. Поставив передо мной тарелочку орехов, он завел разговор. И я почувствовала себя свободнее. В следующий раз было уже легче прийти в бар. Я стала наведываться туда, и вскоре вовсе перестала бояться.

«Любимая Сабина!

Здесь так многое изменилось. Наш дом уже совершенно не похож на прежнюю хижину. У меня теперь печка, я могу печь хлеб. Папа установил на крыше солнечные батареи, так что у нас есть электричество. (Но свет мы не включаем, потому что он только привлекает в дом насекомых.)

Я часто вспоминаю, как мы жили раньше. Как мы по тебе скучаем! Фаю постоянно спрашивают о тебе, интересуются, когда ты вернешься. Недавно Фусаи принесла большой кусок саго и рассказала, как ты его любила — особенно с живыми червяками внутри! Папа каждый вечер сидит с фаю у костра. Они часто рассказывают истории о том, что ты делала в детстве. И громко смеются.

Папа тоже очень скучает по вам. Сабина, я надеюсь, ты не забудешь своей жизни в джунглях. И еще всегда знай, какой важной частью нашей жизни ты являешься. Ты необходима нам, как соль, — это мое любимое выражение.

Пожалуйста, не забывай нас, потому что мы очень тебя любим».

Прочитав это трогательное послание от мамы, я вновь ощутила то щемящее чувство, которое в последнее время так старалась прогнать. Вечерами, лежа в постели, я все чаще стала вспоминать джунгли. И тут же гнала от себя эти воспоминания, ведь они вызывали только слезы. Нет! Теперь я живу здесь и должна стать такой, как все. Разве я не белая, не европейка? Я убрала мамино письмо подальше.

А через пару недель у меня появился первый настоящий парень. Он работал моделью, у него была потрясающая фигура, и выглядел он очень элегантно. Мы познакомились во время игры в бильярд, и я сразу влюбилась, потому что он был самым красивым мужчиной из всех, кого я встречала в жизни.

Уже во время нашей второй встречи он спросил меня, хочу ли я с ним переспать. Я была шокирована: что, здесь так принято? Но я набралась смелости и ответила, что еще слишком рано. Мы часто встречались, гуляли в горах, разговаривали. Я была так влюблена, что позвонила бабушке и сказала, что хочу выйти замуж.