Эх, ведь он уже почти убежал отсюда! И что его потянуло возвращаться? Ведь если б Мышкин, тюфяк несчастный, не замешкался на печке, а прыгнул одновременно с Жоркой — тоже сумел бы выбежать. Но он побоялся прыгать сразу, задержался на несколько секунд — вот и попался. Его проблемы, в конце концов! Когда речь идет о жизни и смерти — каждый за себя. Это Жорка не раз слышал от взрослых, и от отца в частности. Сейчас он, может быть, уже к станции подходил, если бы не побежал к Витьке на выручку…

— Мудрая мысль! — похвалила паучиха. — В отличие от Витьки Мышкина, у тебя есть шанс уйти отсюда живым! Один-единственный, и то, если ты сделаешь все точно так, как я велю. Если ошибешься или откажешься подчиниться моей воле — твоя песенка спета. Тем более если захочешь меня обмануть. Помни, все, что ты придумаешь, мне станет известно в ту же секунду!

— А что я должен делать? — взволнованно спросил Жорка.

— Сущую ерунду! — Чудище уставилось на Тягунова огромными красными глазищами и оскалило жуткие клыки. — Сейчас я освобожу тебя от пут. Едва паутина, которой ты связан, исчезнет, как в полу откроется люк. Ты спустишься по лестнице в подвал и найдешь там то, о чем я тебя попрошу. Не найдешь до полуночи — твои проблемы. Ничем не смогу помочь — хэ-хэ-хэ-хэ! Найдешь, принесешь все, что надо, — придется выполнить еще кое-что. Выполнишь — сможешь уйти отсюда, а потом проживешь богатую и счастливую жизнь. И в течение всей твоей жизни никто не упрекнет тебя в том, что Мышкин погиб. Никто и никогда!

Шанс! Единственный! Можно спастись, хотя положение казалось совсем безнадежным! Жорка был готов на все. С какой стати он должен отказываться? Из-за этого Мышкина несчастного?! Жорка и так с ним возился как с писаной торбой! Да Колобок бы еще в овраге замерз, если б Тягунов его едва ли не силком вперед тащил! И здесь, в избушке, Витька давно со страху помер бы, если б не Жоркина решительность. Может, Тягунов виноват, что этот толстяк таким нескладным слабаком уродился? Нет. Он ему все объяснил: прыгай и беги быстрее к двери. Виноват Жорка, что Витька размазней оказался? Нет. Тем не менее еще раз попытался его выручить — и сам из-за него влип. Хватит, пора завязывать с благотворительностью! Если паучиха дает шанс выжить Жорке — это его личный шанс. Он все силы приложит, чтоб выкрутиться. И потом, на фига им двоим погибать, если есть возможность одному живым остаться? Уж наверняка, если б Мышкину такая удача привалила, он бы ни минуты не сомневался! И даже бы не подумал отказываться!

— Я знаю, что ты согласен, — проскрипела паучиха. — Умный мальчик! Но ты должен сказать это вслух. И громко! Ну!

— Я согласен! — произнес Жорка, правда, отчего-то вполголоса.

— Плохо! — объявила паучиха. — Громче!

— Я согласен!

— Лучше, но надо еще громче! Еще раз!

— Я согласен! — заорал Тягунов изо всех сил.

— Отлично, отлично! — кивнула лысым черепом паучиха и подняла вверх две передние лапы. Шарах! — ослепительная, словно молния, зеленая искра проскочила между лапами, заставив Жорку зажмуриться. Послышалось шипение, запахло паленым, а затем что-то немного приподняло Тягунова в воздух и развернуло в вертикальное положение. Жорка почуял под ногами твердый пол и одновременно ощутил, что стягивавшие его паутинные путы исчезли. Правда, появился какой-то непонятный холод вокруг шеи. С облегчением вздохнув, Тягунов открыл глаза и… тут же поспешил их закрыть.

Вокруг его шеи, словно какой-то жуткий шарф, обвилась большая черная змея. Жорка не сомневался, что стоит этой гадине покрепче сдавить его — и все, конец Тягунову! Но мало того — змея, несомненно, была ядовитая! Время от времени она поднимала вверх треугольную приплюснутую башку и глядела на Жорку ледяными немигающими глазами. Открывала пасть, высовывала раздвоенный язык и шипела, показывая Тягунову длинные, загнутые книзу острые клыки, на которых просматривалась какая-то зеленовато-желтая жидкость. Яд! Один укус — и все!

— Хэ-хэ-хэ-хэ! — оскалилась паучиха. Конечно, у нее клыки были куда больше, чем у змеюки, но почему-то сейчас Жорка их гораздо меньше боялся.

— Пока будешь меня слушаться, — предупредила паучиха, — змея тебя не тронет. Но ежели что сделаешь не по-моему или хотя бы подумаешь против меня — тут же укусит. Поэтому слушай все, что скажу, и запоминай крепко, если хочешь живым оставаться! Итак, сейчас ты спустишься в подвал…

Только после этих слов Жорка, все внимание которого было поглощено змеей, разглядел, что всего в одном шаге от него, прямо посреди пола, появилась квадратная дыра, из которой валят густые клубы зеленоватого, очень едкого и вонючего пара. Сквозь эти клубы Тягунову удалось рассмотреть верхушку деревянной приставной лестницы, опущенной в люк. «Лезть в этот пар?! Да ведь я же там задохнусь тут же!» — с ужасом подумал Жорка.

— Не бойся, сейчас пар исчезнет. Как только это произойдет, ты слезешь вниз по лестнице, — объявила паучиха. — Там, у нижней ступеньки, будет стоять корзинка. Возьмешь корзинку в левую руку. Смотри, не перепутай! Сразу после этого я укажу тебе, что надо искать!

Ведьма — Жорка уже догадался, что паучиха с головой, похожей на череп, не мутант и не инопланетянка, а существо, связанное с нечистой силой, — опять воздела кверху две передние лапы. На сей раз зеленая искра, проскочившая между лапами, оказалась намного менее яркой, и Тягунов зажмурился лишь на секунду. Однако, когда он открыл глаза, клубы пара, извергавшиеся из люка, бесследно исчезли.

— Вперед! — приказала паучиха. — И помни — это твой единственный шанс!

Змея повернула голову на Жорку и угрожающе зашипела: дескать, попробуй ослушайся!

Тягунов вздохнул, шагнул к лестнице и стал спускаться в подвал…

Глава IX

ПОГАНОЕ МЕСТО

— Так вот они куда заехали… — встревоженно пробормотал Николай Андреевич, поднимая из снега поломанную лыжу Жорки Тягунова. Геннадий Петрович откопал поблизости другую лыжу с оторванным креплением, принадлежавшую Витьке Мышкину.

Только что все четверо спасателей благополучно съехали в овраг, на то самое место, где Жорка и Витька вынуждены были избавиться от лыж и пойти пешком по глубокому снегу. Сейчас снег и ветер почти заровняли все следы. Можно было лишь разглядеть неглубокую борозду в снегу, оставшуюся на месте той траншеи, которую ребята протоптали, пробиваясь к дороге. Найда то гавкала, то скулила.

— Надо туда идти, — произнес Тягунов-старший, указывая лучом фонаря на припорошенную снегом борозду, тянущуюся по дну оврага куда-то во тьму — свет фонаря туда не дотягивался. — Может, успеем еще…

— Попробуем, попробуем… — Николай Андреевич энергично оттолкнулся палками. — Не отставайте, мужики!

Мышкин горестно вздохнул и покатил следом, за ним — Тягунов и Геннадий Петрович.

Довольно быстро спасатели вышли к той самой насыпи, до которой Жорка с Витькой, по пояс проваливаясь в снег, добирались чуть ли не целый час. Когда поднялись на дорогу, то никаких следов от ботинок не обнаружили — метель все начисто стерла. А тут еще и Найда заскулила — потеряла запах следа. И, что самое главное, никакого огонька, светившегося в темноте, на сей раз никто не увидел…

— Ох, беда! — сокрушенно покачал головой старик.

— Ты чего, Андреич? — взволнованно спросил Тягунов-старший. — Ребята на дорогу вышли — это мы точно знаем. Если они тут, в овраге, не увязли, то на дороге уж вовсе не пропадут!

— Твои б слова, да богу в уши! — с сомнением в голосе произнес Николай Андреевич. — Дорога, она, конечно, дорога, только вот куда они по ней пошли? Налево или направо?!

— А велика разница? — бодрясь, сказал Алексей Дмитриевич. — По-моему, тут не Сибирь, а Подмосковье все-таки. Куда бы ни пошли по дороге — самое большее через час к какой-нибудь деревне выйдут…

— Это ты, Леша, себя утешаешь, — возразил проводник. — Насчет того, что никакой разницы. А разница-то на самом деле есть, и большая. Если ваши мальцы направо пошли — то и впрямь через пять километров, не больше, выйдут к деревне, а оттуда еще километр без малого — и станция. Здесь, на насыпи, они самое меньшее часа три назад побывали — иначе бы следы так не замело. То есть они, самое позднее, через два часа уже добрались бы до электрички, а если хорошо подгадали к поезду — то уже сейчас в Москву доехали. Но это если они направо пошли…