В баню волнение! Пусть он его разукрасит так, чтобы навсегда запомнил.

Мне так будет спокойнее. Ведь смазливая рожа так сильно меня волновать.

Бессердечная? Именно.

Осталось только поверить в это самой...

Мне совершенно не нравится то, что происходит со мной. Ведь больше всего это состояние походит на...

Дверь. Лестница. Еще одна дверь. Мягкая постель приняла в свои объятия.

Объятия... тьфу! Больше не хочу вспоминать о объятиях!

Подтащила подушку поближе и заорала, стуча ногами.

Я попала.

Постоянная тяга посмотреть "ну еще раз". Мозги забиты только одним. Резкое отупление при приближении одной личности. Еще большее отупление во время прикосновений. И с каждым разом все труднее докричаться до мозгов.

"Ты влюбилась" - как настоящий послышался голос фон Дюваль.

В точку.

Сегодняшний день в этом меня окончательно убедил.

Я - идиотка и я влюбилась в одного странного мерзавца с не менее странными заскоками и раздвоением личности, если не сказать круче. Втрескалась до такой степени что готова, хорошо что хоть пока подсознательно, изменить свой дурной характер и предпочтения.

Жесть.

Даже не предполагала что эта самая влюбленность будет... такой. Пристукнула кулаком по подушке. Такой отвратительной!

Как там описывают ее? Жизнь в розовом сиропе, бабочки в груди, вокруг одни друзья, нет в мире любимого краше? Пусть не врут. Мне так хреново что я хочу сдохнуть, а Васильева повесить на ближайшем суку. Вернее, наоборот.

Вот вам и девочка, мечтающая о принце.

На улице слаженно, в четыре голоса затянули "Ворона". Больше всего надрывался кузен, но лучше было слышно именно предмет моих терзаний. При всем желании не забуду его голос.

Как раз сойдет за похоронный марш всем моим мечтам.

После "Ворона" последовали громкие заверения в вечной дружбе, подкрепленные словом "настоящего мужика". Так и знала, ни о чем его нельзя просить. После что-то про раскудрявый клен пели, потом соло Арины из репертуара "Парк Горького", которой "надоела эта тягомотина". Ну а под конец Васек учил своего "другана" петь "правильные песни" и я хотела кинуть в них стулом, но нашла альтернативу - просто спрятала голову под подушку. И отрубилась.

Вот бывает просыпаешься среди ночи. Причин множество, но самая жестокая - это ощущение чужого взгляда. Липкое, противное, пугающее, и никак иначе. Так вот - на меня кто-то пялился. Я даже не знаю, сколько это продолжается. Вот сидит рядом, дышит тихо, ровно, и смотрит. И я даже знаю - кто именно.

Далекая мать моя женщина, я этого человека уже по дыханию узнаю. Куда ниже падать?

Тяжелый вздох, дуновение воздуха и ощущение присутствия чужого человека, скребком прошедшее по нервам.

- Буду благодарна если ты прекратишь пялиться - раз, два - уйдешь отсюда и дашь мне поспать. - Голос прозвучал глухо из-за подушки.

Шорох.

- Порой ты зануда, - раздалось очень близко.

- Вот и отлично. Сбежишь быстрее.

- Ни за что, - голос несколько изменился и стал вкрадчивее. Еще замурлыкай.

Отбросила подушку, постаравшись кинуть ее в нахальную морду. Как жаль, ее перехватили в полете и положили на пол. Не достану.

Да мы ко всему прочему еще и предусмотрительные? Ну просто золотце, а не мальчик.

Язва, язва. Но оказывается так можно не обращать внимание на волнение. А то что-то меня сильно потряхивает.

Его высочество Илюшик сидел на коленях, а может, и на корточках, положив подбородок на край кровати. Темно, но я вижу что смотрит он на меня. Нервирует.

И меня прорвало. Одеяло сползло к ногам - все равно я одета, - палец почти ткнулся в его лоб.

- Тебя слишком много для меня! Постоянно, везде ты! И говорю я с тобой больше всех вместе взятых! Особенно последние дни.

И это злит. Этот гад занимает процентов семьдесят моего драгоценного времени - куда это?

Васильев смеется. Могла бы сказать что ржет, но его высочество делает это на удивление изящно. Так что смеется, да.

Что-то меня переклинило.

- Чего радуешься? - огрызнулась, опуская руку в складки одеяла.

- А мне тебя наоборот всегда мало. Странно, да?

Тук - и два пропущенных удара.

- Ты меня достал. Серьезно, Илья, скажи что мне нужно сделать, что бы ты ушел?

И оставил меня в покое хоть на немного. А завтра я уеду, и фиг ты меня увидишь. Вернее, увидишь, но ни за что не узнаешь.

Илья уложил голову на левое ухо.

- Просто...

Дыщ. Бух-бух. Бабах. И приглушенная, но эмоциональная тирада насчет деревьев и строителей, придумавших такие крутые лестницы.

Мы с Илюшей, не сговариваясь, заслушались.

Это может быть только один человек. И он идет в нашу сторону.

- Эй, ты! Лезь... - быстро огляделась, - под кровать, живо!

Башка Васильева пропала и почти тут же вернулась в прежнее положение.

- Не влезу при всем желании. Что случилось?

- Брат мой случился! Быстро ищешь себе укрытие, потому что если мой братец найдет тебя, то ты, мой дорогой Илюша, не доживешь до рассвета.

Шаги приближались. Парень быстро повернул голову к двери, застыл так на секунду, а после юркнул под одеяло. Мое одеяло! И затих у стенки.

- Куда?! - запоздало возопила. - А, черт с тобой, только не шевелись.

Стукните меня кто-нибудь, пожалуйста... Что я только творю? Сдать бы его Ваську на растерзание, как и хотела какое-то время назад! И я почти соблазнилась, но не успела вытурить лишнего из своей кровати. А сдавать Васильева вот так... Да меня братец убьет вместе с ним, а родителям потом скажет что я сама себя заморила голодом.

Шаги стихли. Дверь принялась медленно, как в фильмах ужасов, открываться. Двинула локтем назад чтобы некоторые люди не вздумали шевелиться и выпрямилась. Вспыхнувший свет резанул по глазам.

- Спишь, заноза на моей пятке?

Степень опьянения моего братца можно определить только по походняку - речь у него всегда остается четкой.

Взгляд пробежал по комнате, кинула взгляд назад. Василев умудрился разлечься так, что его тушу не различишь. Очень большая складка одеяла, не более.

- А что, похоже? - язвительно.

Мутный взгляд Васька остановился на мне.

- Кто знает тебя и твоих тараканов? Одна? Значит, показалось.

- И чего привиделось моему обожаемому бородатому кузену?

И тут Васильев едва нас не сдал. Сволочь, я это ему точно когда-нибудь припомню! Илья сцепил руки на моей талии и прижался лицом к пояснице. Даже сквозь майку ощутила его улыбку. И покрылась изморозью от головы до пят.

- Голоса. Два, - дотошно уточнил Васька, сверля подозрительным взглядом.

Хмыкнула.

- И кто-то еще о моих тараканах говорил...

Васек хохотнул.

- Острячка. Все, отбой.

Не успела я выдохнуть, коротко отпраздновать победу и убить обнаглевшего Илью, как Васек передумал уходить.

- Эй, Танюх.

- Ну чего еще?

Украдкой опустила руку под одеяло и от души ущипнула наглую лапу. И Васильев ответ легонько подул, и я едва не подскочила. Все, его участь решена.

- Ты - дура, прикидываешься или решила поиграть, как любит делать все ваше племя? Тогда я в тебе крупно разочаровался.

Я ничего не поняла.

- Чего несешь, идиот?

Кузен махнул рукой, мол, потерянный ты человек.

- А-а-а... понятно. Просто дура. Тогда совет от умудренного старшего брата: раскрой пошире глаза. Может, и увидишь.

В другое время и при других обстоятельствах он бы договорился и словил пинка. А так...

- Увижу, увижу, иди уже!

- Странно... - Братец не мог не заметить разницу в моем поведении.

- Да вали ты! - Я уже не знала как его отослать.

Помогло. Братец потоптался на месте да ушел. И уже когда дверь закрылась, послышался удаляющийся топот, задумалась - а куда он пошел? Ведь спать должен в этой комнате... Ладно. Главное чтобы он вспомнил об этом после того как свалит Илья.