Дожила. Лежу под одеялом с... местами чужим человеком и прячу этого идиота от своего брата. Хорошо хоть не от родителей.

Кровать начала крупно трястись, но только хорошо прислушавшись можно было различить полузадушенный хохот. Смешно?! Рывком отдернула одеяло. Ну так и есть. Васильев, скрючившись в рогалик, что с его размерами смотрелось презабавно, пихал уголок одеяла в зубы и постукивал левой ногой по простыне. Так вот что тогда так дрыгалось! От смертоубийства меня удержал только вид невозможно милого и домашнего - и какие только мысли лезут - Илюши.

Он почувствовал мой взгляд, чуть повернул голову и распахнул смеющиеся, заинтересованные глаза. Рука, комкающая одеяло, опустилась, открывая приподнятый уголок рта.

Тихо выдохнула, пытаясь восстановить сбитое дыхание.

А ведь стоило только признаться самой себе - и вот, пожалуйста, что творится. Неужели вот это я так тщательно давила в себе? И как только умудрялась?

- А ты чего ржешь? - стукнула его по боку. Но вместо того чтобы послушать меня, он перекатился на спину и заржал, уже ничуть не скрываясь, и ногой снова застучал. Условный рефлекс как у собаки Павлова? И на тычки от борющейся со смехом меня внимания не обращал. - Хватит ржать, конь! Да тихо ты! Еще услышит... - зажала веселящемуся рот. Показалось что в коридоре кто-то ходит. Я напряженно вслушивалась в тишину, Васильев заинтересованно молчал, замерев.

Когда я научусь на своих ошибках? Когда это человек рядом и наступает затишье - это затишье перед "бурей", очередной выходкой Ильи. На этот раз теплые губы определено коснулись ладони не просто так. Темные глаза внимательно наблюдали за моей реакцией. И были очень довольны тем, как поспешно я отдернула ладонь и отодвинулась, вместо того чтобы двинуть по наглой харе. Я паниковала и не особо соображала, а надо было бы. Васильев сел, придвинулся вплотную. Повернув голову то вправо, то влево, разглядывал лицо с энтузиазмом исследователя, а в свою очередь заинтересовалась его смазливой мордой - впервые вижу ее так близко. Я так надеялась найти хоть какие-то изъяны, но кроме то ли родинки, то ли пятнышка у виска, под волосами ничего не нашла.

А в какой-то момент поднял руки, положил пальцы на веки и... оттянул их вверх.

- Ты чего делаешь? - шепотом спросила, замерев. Этот парень раз за разом подписывает себе смертный приговор и даже не замечает этого!

- Раскрываю тебе пошире глаза, - с серьезностью объяснил Васильев, продолжая заниматься ерундой. - А вдруг поможет?

- Не помогает, - поспешила разочаровать Илюшу. - Даю ровно пять секунд чтобы убрать свои грабли от моего лица, и еще пять на то, чтобы убраться из этой комнаты.

Холод тона Васильева не затронул, кто бы сомневался.

- А еще пять секунд дашь? - вкрадчиво спросил он, принимая невыносимо лукавый вид.

- На что?

Предвкушающая улыбка. И поцелуй. Пусть и совсем короткий, мгновение, еще - и он уже стоит на ногах. Не дотянешься. Лыбится счастливо, будто ему леденец вручили.

- Вот теперь можно и уходить.

Губы... горят... намного сильнее, чем после первого раза.

- Убью!! - выдохнула.

Васильев прижал палец к изогнутым губам.

- Тс-с... Убьешь меня завтра. Спокойной ночи.

Раз, два, три - и как в фокусе, его уже нет.

Со стоном рухнула носом в одеяло. Такое ощущение, что от быстрых ударов сердца кровать тряслась, и меня на ней подбрасывало. Невысоко, почти незаметно.

- К черту она будет спокойной, - мрачно констатировала.

***

- Подъем!!

Перетекла из положения лежа в сидя и сонно залупала глазами на своего будильника. Им оказалась мама Васильева, чтобы ему не кашлялось, надеюсь, кошмары ему всю ночь снились. На зависть бодрая, свежая и цветущая.

- Вставай, собирайся, нам уже пора! - продолжала она стаскивать мое одеяло. И стянула в конце-концов, оставив меня зябко ежиться и поджимать ноги. Свежо в комнате было.

- Куда?.. - подала хриплый голос. Ну почти как у пропитого алкоголика.

- Как куда? В лес! - И кружась в вальсе двинулась коридор, напевая. - В лес, в лес, в лес... Ждем тебя внизу! - уже похоже с первого этажа.

Вот мамочка...

А туалете меня ждал маленький, но ужасный сюрприз. Зеркало отразило последствия оставленной на ночь косметики, и даже привыкшая к подобному я едва не заорала на собственное отражение. Отмываться пришлось долго. Хорошие тени, собака. Водостойкие. В итоге я стала походить на кролика - такая же красноглазая. Еще какое-то время пришлось ждать, потом заново рисовать пандообразные глаза, причесываться... Не помню чтобы хоть раз тратила столько времени на приведения себя в божеский и привычный вид.

Но меня никто не торопил. Ясное дело это показалось странным. Подозрения усилились когда спустилась на первый этаж. Ти-ши-на. Мертвая какая-то. Но машина стояла на прежнем месте, видно из окна. Значит, не уехали. Тогда где все?

- Ну-ну, как будто в первый раз, - послышалось едва уловимое. И я пошла на голос, все больше офигевая. - Ничего мама с тобой плохого не сделает. Ведь не сделала же за столько лет? Это ведь даже приятно... Ну-ка, рот закрой! И ноги раздвинь, как я по твоему пристроюсь? Тихо, не стони мне тут! Весь дом переполошишь, а папа запрещал нам это делать. - Подошла к нужной комнате, не решаясь отлипнуть от стенки и заглянуть внутрь. Может, это не мое дело?.. - Зажмурь глаза! Зажмурь, говорят, попадет же!

Глаза?..

Я все же заглянула.

Зал, была в нем вчера. В одном из кресел раскинулся Васильев - руки-ноги в стороны, как у морской звезды, а голова надежно закреплена подбородком вверх рукой его мамы. Которая... Бухнулась лбом в дверцу и затряслась вместе с нею.

- Ну почти все... мой мальчик должен быть красивым, чтобы на него запала правильная девочка. Не вздыхай.

- С годами все хреновее ощущать себя девчонкой.

- Ну, это же всего на пару минут. И тем более, раз природа одарила таким лицом, за ним нужно тщательно ухаживать!

Васильев выдал протяжный, страдальческий вздох, опустил голову и наткнулся на меня. Немая сцена. Васильев - офигел, я умираю от хохота теперь и над ним. Не такая уж и короткая челка была собрана в хвост и торчала на добрые сантиметров десять пальмочкой. Но добила меня кокетливая резиночка с клубничкой.

Илюша в отражении стекла сорвал злополучную резинку и провел ладонью по встопорщившейся челке.

- Это не то, о чем ты подумала! Я...

Посмотрела на него, посмотрела. Повернулась, еще раз смерила взглядом.

- Иль? - просипела, борясь с гоготом.

- А?

- Крем... на щеке...

Васильев покраснел как помидор, елозя ладонью по скуле. И это стало последней каплей. Скрючилась в позу эмбриона и захохотала, тыкая в него пальцем. И не могла остановиться.

Кому расскажу что Васильев - тот самый Васильев из ВиВ-021 - умеет краснеть, да еще так - не поверят.

Почти как девчонка...

Оп, кажется я это сказала вслух.

Васильев внезапно похолодел, сдвинул брови и зашагал ко мне. Смех резко пропал. Видимо, испугался. И было чего, да... Он присел рядом со мной и многообещающе прошептал, склонившись к уху:

- Я тебе это еще припомню.

Потом налетела его мама и - поехало. Откуда-то вынырнул Васильев-старший, кузен и Стася. А куда без нее?.. Как всегда, щебетала без остановки и трепала мне нервы одним только присутствием рядом с Ильей. А присутствовала она постоянно. И все допытывалась, где он пропала всю ночь. Навострила уши. В смысле? А в прямом. Как поняла из щебета Стаси - если вычленить сиропное воркование и мои вспышки кровожадности - Васильев где-то пропадал всю ночь. И что еще более интересно - Стася облазила весь дом, но найти его не смогла. Родители загадочно молчали, хоть и слышали все.

Чую запах тайны.

И Васильев не спешил ее открывать. Все вопросы игнорировал.

Ночью я твердо решила уйти как только выдастся подходящая возможность. А кто сказал что она выдалась? Мало того что Васек скривился и отказался, так еще и Арина будто мысли мои прочитала и завалила поручениями. Я носилась как идиотка туда-сюда, пока меня не поставили перед фактом, что буквально через минут десять мы уходим в лес. Судьба... опять ты...