- Зачем? - тихо-тихо, так не пищит даже совсем мелкий котенок. Не знаю, как Илья расслышал мой голос. Он вскинул голову и так радостно улыбнулся, что... Тайком пошарила по асфальту ногой. Вот она земля, и я совсем не падаю...

Он вроде как дернулся чтобы встать, но передумал.

- Я так и знал что ты придешь. - Илья сдвинулся и похлопал по освободившемуся месту. - Иди сюда, нам нужно поговорить.

Шла я с закрытыми глазами - оказалось так не настолько сильно волнуешься. И садилась так же. Вот Васильев наверное уржался... Все, под задом твердая поверхность, в каких-то паре сантиметров - Илья. Так, все, спокойно. Я же не нервничаю так обычно!

- Тогда, в лесу, я сорвался. Прости. Не хотел чтобы ты обижалась.

- Да и не обиделась я... - рассеянно пробормотала. Да что это такое... Нужно придти в себя уже! Ущипнула себя на ногу, да еще так что едва не вскрикнула. Но зато дымок, мешающий думать, из головы выветрился. Только сердце по-прежнему с ума сходит.

- Тогда что случилось? - требовательно заглянул Илья в мое лицо, что сбило с толку немного. Нет, так дело тоже не пойдет. Если так и будет продолжаться, то я так и не скажу того, что хотела.

- Не поверишь, но я думала. Твои слова заставили, - проговорила, разворачиваясь.

- И..?

- И я все поняла. Правда, для того, чтобы мой мозг дошел до таких выводов, пришлось потратить уйму времени.

Оперлась ногами о растущий совсем рядом дуб, прислонилась спиной к спине Ильи. И, не сдержавшись нахлынувших чувств, положила еще и голову на его плечо. Как же тепло... уютно. И чихать на все, что вокруг - мне слишком хорошо, чтобы что-то замечать.

- Знаешь, сколько не вспоминаю, то кажется - всегда так жила. Вроде как в прошлом все правильным казалось, верным, но если оглянуться назад - теперь кажется все донельзя глупым. А я и не понимала. Не хотела понимать. Вот... Реальна глупа эта идея с переодеваниями. Понимаю, честно понимаю. И ведь не добилась ничего, ты прав был тогда, и приносила идея больше неприятностей, чем чего-то хорошего. Да. Ты всегда прав. А вот я - дура. Столько ошибок наделала... Нет, помолчи, ладно? - Больше почувствала что Илья хочет не вовремя встрять с репликой. Еще все испортит. - Знаешь, как неприятно было признавать, что столько лет потратила впустую? Преследовала глупую цель и сбилась по пути, точно зашла не туда...

Вот что я тебе хотела сказать при встрече. Но, честно, если бы не сегодняшний день - то без понятия, когда бы мы встретились. Вернее - когда бы я решилась. Мне страшно было, очень. Ну, знаешь - перемены и все такое. Очень резкие, неожиданные. Меня выдернули из привычного мирка и поставили перед фактом: мол, будешь жить теперь так, и не как хочешь - а как получится в соответствии с поведением одной личности. Это конечно бесило! И эта твоя проницательность - мне всегда говорили что я как закрытая книга, а тут появляется кто-то, кому узнать чуть ли не мысли мои труда не составляет. Да еще тянет к нему не по-детски. Непривычное отношение - и р-раз, все. Попала. Меня тянуло к тебе, к теплу, которого, оказывается, так не хватало. Но все это бессознательное. Я знала, что ты за чел, поэтому одергивала себя и злилась. Просто злилась на все подряд. И уверяла себя что лучше не надо. Плохо потом будет. Но не помогало. Вот если бы ты вел себя иначе - это да. Помучалась бы и забыла. Но ты... А я только рада была. Орала на себя, еще больше злилась - но рада до безумки. И все больше привыкала, привыкала, забывала обо всем на свете... Пока ты сам мне не напомнил. Что только со мной творилось! Жесть... Трусила по страшному. А когда боишься мозги отключаются, проверено опытом. Но ты как всегда пришел и расставил все по полочкам.

Сделала паузу и перевела дух. Илья молчал и изображал дерево, но вроде как слушал. Опять же - чую. Что-то такое витает в воздухе.

Встала. Даже не знаю, зачем. Оглядела из нашего закутка, куда даже звуки доходят как сквозь подушку, сцену, толпу, решившую размять ноги под живую музыку.

- А если говорить просто и без этой пародии на философию - я больше не хочу. И лучше начну все сначала, постараюсь сделать это без особых придурей. Совсем без них не получится, такой уж у меня характер. - Развернулась. Так и есть, Илья подошел ближе и теперь рассматривал меня сквозь полуопущенные ресницы. До чего же он все-таки... Снова едва не потеряла хвост мысли. Нужно довести дело до конца.

- Из-за своей трусости я натворила делов, - твердо. - Можно... исправить?

Молчание, натянувшее нервы до предела. Ну чего ты молчишь?!

Будто прочитав мои мысли, Иль дернул уголком губ. То ли усмешка, то ли полуулыбка. Четыре шага, которые отсчитывала, и он совсем рядом. Осторожно - тоже боялся что сбегу? - положил руки на мою поясницу и сомкнул их в кольцо. Пространство между нами подсократилось.

- Не будешь больше убегать? - От низкого голоса по коже пробежала новая волна мурашек.

Мотнула головой.

- Бесполезно. Я слишком сильно тебя люблю.

Тут бы самое оно было, если бы я подтянулась и первая начала поцелуй, которого так хотелось. Но... Танюха позорно струсила. И чтоб никто, кроме нас двоих, никогда не узнал, что у меня есть такая слабость.

А потом все мысли резко отрастили крылья и улетучились, голова стала блаженно-пустая и легкая, будто воздушный шарик.

- Держи меня, я тону, - прошептала, цепляясь за распахнутую куртку Ильи.

- Тонешь? - Он изогнул припухшие губы, и ощущение в несколько раз усилилось.

- Вроде под ногами твердая земля, а вот же...

Как болото. Нет, не то. Как пропасть, я балансирую на ней на тоненькой веревочке, и она уже давно начала распускаться... Потрясающее и головокружительное, оказывается, ощущение.

Крупно содрогнулась. И все ветер, решивший что теплый, почти летний вечер - это скучно. Иль заметил, расцепил руки и распахнул куртку, заворачивая меня и прижимая к себе.

Как же он вкусно пахнет...

- Знакомо. Это называется крайняя степень влюбленности. - Поцелуй у виска.

Тайком улыбнулась в свитер Васильева.

- М-да. Куда уж крайнее...

Я совсем пропала, и теперь уже ни капли об этом не жалею.

***

- Серьезно, выручай. Нужно, ну вот так! - Ладонь выразительно полоснула под подбородком.

Зажатая в пальцах сигарета медленно тлела. Макс как-то задумчиво наблюдал, как все больше пепла падает на траву, но тряхнул головой, сделал последнюю затяжку и послал окурок в кусты.

- Ну и нафига тебе этот задрипанный очкарик?

- Для дела.

- А твое дело прямо супер важное? Подождать не может? Мне влом переться через полгорода. - Макс откинулся смачно зевнул, едва не навернувшись со спинки парковой скамьи, на которой они оба угнездились, и Илья не мог оставить это дело без подкола.

- Важное, - подтвердил Васильев, запрокинув голову к хмурому небу. В легких резко кончился воздух, а пальцы дернулись в нестерпимой попытке схватить хоть что-нибудь пишущее, бумагу, и набросать все то, что он видит. Скосил глаза на эмоционально посылающего кого-то по мобиле Макса и послал идею порисовать куда подальше. Хрен с ним это удастся.

Орел смачно выругался, упомянув свою очередную подружку, экрану коммуникатора и раздраженно сунул аппарат в карман. Хмуро глянул на Илью, но спрыгнул на асфальт.

- Лады. Пошли. Но за это ты мне будешь крупно должен, понял?

"Задрипанный очкарик" тусовался именно там, где и сказал один из знакомых-неформалов Ильи - на Пушкина, одно из главных мест сбора роллеров. Сидел на скамейке, наблюдал с мечтательной рожей за катающимися... или катающейся?.. и сцеживал слюну в кулак. До того увлекся, что не заметил приближения бывших однокашников. На оклик Макса, очкарик нервно обернулся и безуспешно попытался дать деру, но Макс довольно миролюбиво успокоил и передал слово Илье. Только разговор получился никакой. Ни Тани, которую Иль, как двинутый идиот, искал несколько дней, ни ее яркой подружки этот крендель не знал. Как не знал и еще трех человек - которых парень заметил рядом с объектом его глобального сдвига, когда те стояли возле сцены. Но зато, после встряски, он, оказывается, знал тех, кто знает нужных лично Илю людей. И с облегчением отправил их в другой микрорайон. Встреченные там - в другой. Следующие - так же, будто издевались. И так до конца вечера Илья и матерящийся Макс прокатали по городу, посылаемые туда и обратно... чтобы закончить именно там, где все и началось. Искомый Ванька с кличкой Напильник мило так болтал с очкариком на Пушкина. Пришлось осадить рвущегося Макса, вращающего налитыми кровью глазами, хоть не особо и хотелось: и у самого Иля возникли подозрения, что их просто накололи как последних лохов. Подозрения стали уверенностью, когда очкарик повернулся к ним. В глазах все читалось.