Вторая же проблема состояла в несогласии Серафима меня куда-то отпускать, так что мне пришлось его уговаривать.

  - Не могу сидеть в четырех стенах. И мне надоело, что со мной обращаются как с куклой, когда я сама в состоянии, хотя бы, приобрести себе одежду. Обещаю, буду вести себя, как самая примерная дочь, - закончила я, присев в скромном реверансе.

  - Меня слегка настораживает смена твоего поведения, Маргарита, - заключил он.

  Я пожала плечами.

  - Зря, уж кому стоит насторожиться, так это Александру.

  - Хорошо, допустим, я отпущу тебя, но как ты собираешься контролировать свой голод?

  - Так же, как и сейчас. Разве я на кого-то бросаюсь?

  - Нет, но это меня и настораживает. На тебя это не похоже, - ответил он, внимательно заглядывая в мои глаза.

  - Хочешь покопаться во мне? - с вызовом спросила я.

  Подходя к нему ближе, я уставилась в его серые глаза, чтобы облегчить ему задачу, и добавила:

  - Что бы там Александр со мной не сделал, а Ян меня хорошо покормил. И я могу держать себя в руках, если у меня есть цель и стремление к этому. Сейчас как раз тот случай. Я могу это сделать, и умею быть не только истеричной заразой.

  - Не сомневаюсь, - ответил он, отходя от меня подальше. - Хорошо, я дам тебе два часа, не больше, с тобой поедет Роберт и Глеб.

  - Как скажешь, - ответила я, не моргнув и глазом при упоминании Роберта, которого не жаловала до сих пор.

  - Надеюсь, ты мне не дашь еще один повод пожалеть о моем решении?

  - А я так часто это делала?

  - Постоянно.

  Я собралась уже ответить, как вдруг, кое-что осознала - во мне не так что-то еще. Внутри я чувствовала уже не тот эмоциональный фон, что был раньше. Голова была яснее, чувства спокойнее, настроение лучше, а голод покорнее. Главное - это крепко держать его в узде, и я даже с ним могла рационально мыслить. Правда, одна лишь мысль об Александре вызывала внутри переполох чувств, а желудок скручивало в узел, понемногу выкручивая и меня саму.

  Тем не менее, я держалась как никогда, только приходилось через каждые пять минут делать глубокие вдохи.

  - Кровь Александра для многих из вампиров может быть наркотиком. Кровь же любого Первородного - это древнейший напиток, который несет в себе силу и знания, которые не всегда можно познать открыто, но они способны менять разум или делать его яснее. И Первородные им просто так не делятся. Ты ведь чувствуешь в себе какие-то изменения, не так ли, Маргарита?

  Я ухмыльнулась.

  - Я чувствую себя лучше.

  - Это радует, только, на наше счастье или нет, но никакая кровь Первородного не в состоянии изменить задатки характера, - добавил он. - Можешь идти, Марго, и не опаздывай.

  - Для тебя это точно к счастью, - ответила я ему напоследок.

  ***

  Отмывшись под душем и переодевшись в совершенно простое платье черного цвета, я вышла из дома.

  Далее план был таков - доехать до клуба Юлиана, забрать у него документы, и отправиться обратно, заехав по пути в какой-нибудь ночной магазинчик. Насколько я успела узнать, в нынешние времена, в связи с появлением обеспеченных клиентов, которые способны посещать магазины только ночью, было открыто много круглосуточных, или даже работающих с полуночи и до рассвета. А еще мне не помешал бы какой-нибудь хороший советчик по сегодняшней женской моде. И стоило мне об этом подумать, как в голове всплыло одно имя - Жанна.

  Клуб Юлиана гудел от музыки, энергии и толпы людей, и это спустя всего нескольких дней после того, что я тут устроила. А устроила я полный погром, разбив, наверное, все стеклянные предметы, когда кричала, уже сама не помню почему. Помню, было больно, сжигала ревность и ощущение потери. Но сейчас мне все причины казались лишенными смысла. Зачем страдать о былом, если можно переключиться на что-то новое? Разве не в этом смысл нашего существования - идти вперед, оглядываясь назад лишь затем, чтобы потешить себя приятными воспоминаниями? И тем более, если нет иного выхода. А главное, зачем гнаться за смертью и облегчать ей задачу? Пфф, вот еще. Пусть теперь побегает за мной сама.

  Я шла по клубу вместе с Робертом и Глебом. Эти двое вампиров затаили на меня обиду и предпочитали не разговаривать, только смотрели на меня со злостью и любопытством, вызывая на моем лице улыбку.

  Подойдя к лестнице, ведущей наверх, я спросила у местного охранника, где я могу найти Жанну, и у себя ли Юлиан. Он проводил меня наверх, и когда указал на скромную компанию, сидящую за столиком, я не поверила своим глазам. За столиком сидела Жанна с двумя своими мужчинами, и вся троица... ворковала! Девушка сидела в объятьях Эдуарда, положив ножки на колени Алана, волка Юлиана, которому она когда-то тоже приглянулась. Он нежно поглаживал внутреннюю сторону ее бедра, едва не залезая под юбку, пока Эдуард прижимал ее к себе. И все трое мило беседовали...

   Вот это номер! И как ей удалось этого добиться и примирить двоих мужчин? Нет, даже не примирить, а свести их вместе, чего в свое время не удалось сделать мне. Я была так поражена этой сценой, что не заметила, когда ко мне подошел Юлиан.

  - Ты удивлена? - услышала я рядом его голос.

  - Как видишь, да, - ответила я, поворачиваясь к нему и затаивая дыхание в ожидании тех чувств, которые могли сейчас проснуться.

  - Здравствуй, Марго, - сказал он с усталой улыбкой. - Рад тебя видеть.

  Я выдохнула, когда из всех возможных чувств накатила только легкая грусть.

  - Здравствуй, и я рада.

  - Ты надолго?

  - Я за документами, и просто к тебе, правда, времени у меня мало.

  - Хорошо, я понял, - ответил он, опуская глаза, - пойдем.

  Еще раз взглянув на троицу, которая не замечала никого вокруг, я пошла за Юлианом.

  - И давно это у них? - спросила я по пути.

  - Нет, вчера они пришли к общему согласию, и я оставил их пока в покое, как ты и просила.

  - Спасибо, что выполнил мою просьбу.

  Мы подошли к двери его кабинета, которую он приоткрыл, пропуская меня внутрь.

  - Не стоит меня благодарить, я за них только рад.

  Я прошла в комнату и остановилась неподалеку от двери. Времени рассиживаться и пускать сопли, вспоминая о прошлом, у меня сейчас не было, как и желания это делать в очередной раз.

  - Как у тебя дела? - решила я только спросить, пока Юлиан открывал сейф.

  - У меня сравнительно хорошо, только растаивает то, что у тебя дела обстоят совсем не так.

  - Ты беспокоишься за меня? - с улыбкой спросила я.

  - Вообще-то, я всегда это делал, на протяжении всей твоей бессмертной жизни. - Юлиан достал из сейфа папку, закрыл его, а потом повернулся ко мне и неожиданно спросил. - Скажи, почему ты не возненавидела меня за то, что я сделал? Почему защищаешь перед Александром?

  Так и думала, что он это спросит. Улыбнувшись, я подошла к нему и взяла за руки. Когда-то в этих руках я находила утешение и все самые сладкие муки удовольствия. И то время для меня значило очень многое.

  - Потому что я любила тебя. Ты многое мне дал, и я слишком дорожу тем, что у нас было, чтобы позволить себе это забыть.

  Сначала Юлиан внимательнее на меня посмотрел, словно изучая, а потом притянул к себе и крепко обнял.

  - Я не хочу, чтобы ты заступалась за меня перед Александром. Слышишь? Не смей больше так делать, что бы он ни задумал.

  Положив голову на твердое плечо, я провела руками по его спине.

  - Юлиан, не переживай за меня, хорошо? Ты ведь прекрасно знаешь, что я все равно буду делать по-своему.

  - Маргарита... - строго произнес он, отстраняясь от меня.

  Но я положила на его губы палец, заставляя замолчать.

  - У меня мало времени, может, поговорим как-нибудь в другой раз.

  - Хорошо, как пожелаешь, - сдержанно проговорил он, сжав мою руку в ладони. - Возьми, - он протянул мне папку, - тут все документы, уже переоформленные на современную банковскую систему.