Взяв папку, я поцеловала Юлиана в щеку, попрощалась с ним, развернулась и вышла. Времени задерживаться не было, а еще хотелось уговорить Жанну поехать со мной. Но стоило мне подойти к ее столику и показаться на глаза, как девчонка подняла такой визг, что перекрикивала музыку:

  - А! Марго! Как я рада тебя видеть!

  Подскочив с места, девчонка повисла у меня на шее, и я не придумала в этой ситуации ничего лучше, чем ее обнять. Я почти уже привыкла к поведению Жанны, и все-таки - еще "почти".

  - А я-то как рада такой бурной встрече.

  Мой взгляд остановился на Эдуарде, который сидел с ленивой улыбкой и смотрел на нас с Жанной.

  "Вижу, у тебя все в порядке", - сказала я ему.

  "Нет, лучше".

  "Даже так? Ну что ж, я только рада, что ты теперь перестанешь донимать меня".

  "Возможно", - снахальничал он в ответ.

  В это время Жанна начала уже что-то тараторить, но я поспешила ее перебить:

  - Жанна, послушай, мне нужна твоя помощь.

  - Ух ты! Так здорово! - запрыгала она рядом. - А какая? Говори скорее.

  - И как вы ее терпите? - в шутку спросила я у ее мужчин.

  Ответить мне решил Эдуард, как всегда в своем стиле:

  - Мы ее не терпим, мы ею наслаждаемся.

  - Ты мой сладкий... - пропела Жанна, отлипая от меня и подходя к Эдуарду, чтобы обнять его за шею и подарить глубокий поцелуй, от которого в глазах волка появилась только легкая зависть.

  Хм, кажется, я либо плохо знаю эту девчонку, либо у меня сложилось о ней неточное мнение. Либо я отстала от жизни... лет так на двести.

  Жанну уговаривать не пришлось совсем - она собралась выходить еще до того, как узнала, зачем мне понадобилась. Вместе с нами поехал и Эдуард. Как я и предполагал, Жанна вещала всю дорогу, рассказывая последние события своей жизни, и коротко о других. Оказывается, она теперь работала в клубе Юлиана официанткой, и ощущала себя самой счастливой женщиной. О том, что в нее вселялся дух Инди, и что в таком составе они обе меня чуть не убили, Жанна ничего не помнила, и никто не стал ей рассказывать, чему я была только рада. Со своим же братом, Робертом, она не обмолвилась ни словом, и вообще оба делали вид, что друг друга не замечают. Я решила в их семейные дела не лезть.

  На шопинг у меня осталось критически мало времени, так что Жанна подключила к процессу всех, включая и Глеба, который стоял возле моей примерочной и держал ворох одежды. Роберт же в это время молчаливо подпирал плечом стену, а Эдуард бегал вместе с Жанной и менеджером по магазину, набирая мне всевозможные наряды, которые я мерила. Потом еще примерно десять минут на бутик с нижним бельем и чулками, потом еще столько же на обувь, и уже в бутике с косметикой Серафим кричал в моем сознании:

  "Марго, немедленно возвращайся. Ты опаздываешь"

  "Да еду я уже, еду!"

  Александр

  Что значит для вечного время в пару часов? Ничего, лишь крупинка в бездонных песочных часах. Но если это время пропитано непривычным нетерпением - вот такое выводит из равновесия и вызывает тихую злость.

  Маргарита отправилась за покупками и теперь опаздывала, когда я хотел ее видеть здесь и сейчас, в доме Серафима, куда пожаловал сам. Эта девушка заставила меня вспомнить то, что я считал уже давно в себе потерянным: страсть, ревность, и желание обладать так сильно, как не было еще ни с одной женщиной. Хотелось покорить ее любым способом, заставить быть зависимой от себя так же, как я становился зависимым от нее. Я оставил Маргариту всего на каких-то несколько минут, и все это время мысли о ней меня не покидали, а запах ее теплой кожи и вкус крови меня преследовали, будто я дышал ею и вкушал ее плоть всего какую-то минуту назад.

  - Зачем ты отпустил ее? - спросил я хозяина дома, сидя напротив него за гостевым столом.

  - Я не могу держать Маргариту на привязи постоянно.

  - А стоило бы. Она может быть совершенно неуправляемой, и слишком многое ей сходит с рук.

  - Если ты хочешь от нее чего-то добиться, не стоит на нее давить.

  Я повел бровью.

  - Ты собрался давать мне советы по укрощению строптивой? Ты?

  - Извини, тебе, конечно же, виднее, как с ней поступать, - ответил мой невозмутимый собеседник.

  Взяв со стола кубок, я поднес его к губам, сделал глоток свежей крови, а потом решил предупредить:

  - Если ее не будет через пять минут, я начну выходить из себя.

  Серафим посмотрел мне в глаза.

  - Она уже подъезжает. Где твое вековое терпение?

  - Оно кончилось в тот момент, когда ты попросил меня спасти ее от смерти. И знаешь, что я узнал о себе нового? Оказывается, я очень не люблю ждать.

  Допив залпом содержимое кубка, я отставил его в сторону и произнес следующее:

  - Приведи сюда девушку.

  - Любую?

  - Нет, ту, которую ты прячешь в своей комнате. Хочу взглянуть на нее.

  Серафим замер, став походить на окаменелую статую.

  - Зачем она тебе? - спросил он.

  - Я же сказал...

  - Нет, Александр, если ты знаешь о ней, то так же прекрасно знаешь и то, как она для меня важна. Поэтому я хочу знать полный ответ - зачем она тебе?

  - Именно поэтому я и хочу на нее взглянуть. Пусть составит нам компанию. И не глупи, не заставляй меня спускаться за ней самому, а ты прекрасно знаешь, что мне ничего не стоит это сделать.

  Пока Серафим внимательно на меня смотрел, я почувствовал приближение Маргариты.

  - Ее сейчас приведут, - наконец произнес он. - Марго же только что проехала через ворота.

  - Это я чувствую, не утруждайся.

  Пока мы ждали наших дев, в комнату вошли две женщины, которые прислуживали в доме Серафима. Они обновили мой кубок и поставили еще два, для Марго - с кровью, и с вином - для девушки. А после них в комнату вошла и сама Маргарита... хм, сказать, что я был приятно поражен, это значило не сказать ничего. Марго была из тех женщин, которую желаешь, не зависимо от того, как она выглядит, и во что одета, потому что она прекрасна всегда и во всем. Но если женщина умело подчеркивает свои достоинства, с учетом того, что в ней нет существенных недостатков, то она становится похожа на богиню. И вот такая голубоглазая богиня сейчас шла ко мне уверенной походкой, стуча каблуками по кафельному полу. Легкий макияж на лице, темные волосы собраны на затылке, спускаясь по плечам завитыми локонами. Темно-синее бархатное платье едва прикрывало бедра, подчеркивая длинные ножки. Глубокий вырез декольте открывал взору ровно столько, чтобы умело дразнить любой мужской взгляд. И мне сразу захотелось посмотреть, какое же под этим платьем белье. А кстати, есть ли оно на ней вообще?

  Мы с Серафимом поднялись из-за стола, учтиво приветствуя Маргариту. Бросив на меня обозленный и голодный взгляд, она махнула рукой и присела за стол:

  - Не стоит, сядьте, - сказала она, прежде чем припасть к своему кубку.

  Жадными глотками она стала пить кровь. Наблюдая за Маргаритой, я не удержался от ухмылки и занял свое место за столом. Серафим сделал то же самое.

  Осушив свой кубок, Марго принялась за мой, глотая так ненасытно, что у меня самого пересохло во рту, причем не только от голода по крови, но и от голода по самой этой женщине. Алая струйка пролилась с края ее губ, вызывая желание поймать ее языком, но Марго сделала это сама, на секунду оторвавшись от кубка. Я едва не взревел от такого зрелища, которое вызывало желание принять непосредственное участие в ее пиршестве. Но злости сдержать не удалось, когда подумал о том - как она смеет заменять мою кровь чьей-либо еще?

  Я встал и подошел к Маргарите. Одним взмахом выбив из ее руки кубок, я обхватил пальцами острый подбородок и притянул к себе, заставляя ее подняться из-за стола. Она попыталась зашипеть, но вместо этого вышло лишь резко выдохнуть в мои губы, прежде чем ее дыхание оборвалось совсем. Голубые глаза искрились негодованием, которое с каждой секундой все больше смешивалось с голодом и вожделением, и пахла она им же, помимо сладкого запаха крови, оставшейся каплями на ее манящих губах...