Нет, Сид никогда не должен узнать правду, окончательно решил Майкл, нечего переживать и чувствовать себя виноватым. О чем не знаешь, о том и не тужишь. В конце концов, если он так хочет быть отцом, может и сейчас им стать. Ничто не мешает ему жениться.

Майкл взглянул на Сида и спросил себя, а почему, собственно, его красивый и умный друг до сих пор не женат. Что заставляет его вести жизнь холостяка, быть перекати-полем? Может, что-то случилось в прошлом и заставило его раз и навсегда забыть о семейной жизни? Похоже на то, подумал Майкл. В наше время многие страдают от эмоциональных травм.

Однако Сид совсем не выглядел травмированным. Он спокойно потягивал пиво, скрестив перед собой вытянутые ноги, и вид у него был очень довольный.

Тогда Майкл нашел объяснение попроще. Наверное, монашеское воспитание испортило Сида. У него не было настоящей семьи, и он с детства привык заботиться только о себе.

Вполне убедительно. Но и это только предположение.

— Сид?

Сид отставил кружку.

— Да? — ответил он спокойно.

— Как получилось, что ты никогда не женился и не завел детей?

Лицо друга угрожающе окаменело, а может, это только показалось Майклу.

— Почему ты спрашиваешь об этом? — Голос звучал твердо и отчужденно.

— Просто из любопытства. Ты красивый и здоровый мужик. Большинство таких, как ты, рано или поздно женятся.

— Женитьба не для меня, — отрывисто сказал Сид. Потом он улыбнулся и снова стал самим собой. — А кстати, Майкл, я ведь то же самое могу спросить и у тебя. Почему у тебя нет ни жены, ни семьи?

— У меня однажды была жена.

Сид с удивлением уставился на него.

— И что произошло?

Майкл пожал плечами.

— Ничего трагического. Обычный развод, но он отбил у меня охоту жениться. А что касается детей... По правде говоря, у меня не может быть детей.

— О господи! Это ошибка судьбы, Майкл! Ты был бы отличным отцом.

— Ну, это как посмотреть.

Майкл не принадлежал к тем мужчинам, которые легко находят общий язык с детьми. И поэтому, когда Лора сказала ему о своем желании иметь ребенка, он твердо заявил, чтобы она не рассчитывала на него, разве только в самых крайних случаях, И вообще, если она была такой дурой, чтобы стать матерью-одиночкой, то пусть сама и выкручивается.

В ответ Лора ехидно высмеяла саму мысль о возможности использования несуществующих педагогических способностей брата. Самоуверенная девица смотрела на жизнь сквозь розовые очки, и только со временем поняла, как жизнь далека от ее наивных представлений. Сначала были цветочки: послеродовая депрессия и невозможность кормить грудью. Потом к ним прибавилось горькое осознание того, что хорошей матерью не становятся автоматически после рождения ребенка, каким бы желанным и любимым он ни был. А уж необходимость неотлучно находиться с сыном двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю привела ее в полное уныние.

Но Лора оставалась Лорой; она не поддалась отчаянию: наняла соседку-вдову присматривать за Рони в течение дня и вернулась на работу. Сестра не была счастлива, но, по крайней мере, и не паниковала.

Поступок Лоры окончательно убедил Майкла в том, что им обоим на роду не написано быть настоящими родителями, но это не конец света.

— Знаешь, если быть честным до конца, — сказал он Сиду, — я вполне удовлетворен своим положением. Моя жена — это моя работа, и дети не главное в жизни. Так я думал даже тогда, когда еще не знал, что бесплоден. Моя жена правильно сделала, что развелась со мной. Теперь у нее новый муж и трое невообразимо шумных мальчишек.

— Ну а как у тебя дела в газете?

— Всегдашняя рутина. Я пришел сюда прямо из редакции, работал всю ночь и все утро над воскресным выпуском. Теперь собираюсь отправиться домой и проспать ближайшие двадцать часов. А сейчас, извини, мне нужно зайти в туалет, поэтому, если бармен позовет меня к телефону, ответь, ладно? Журналистов никогда не оставляют в покое. Кто бы ни звонил, скажи, что я в коме.

2

Сид смотрел, как его друг устало идет через бар. Бедный старина Майкл. У него в жизни нет ничего, кроме работы в этой несчастной газете. И вполне понятно, что он не хочет жениться вторично после первой неудачи.

Пословица о тех, кто дует на воду, обжегшись на молоке, относилась и к самому Сиду. Его лицо потемнело. Даже не начинай об этом думать, приятель, приказал он себе и мысленно вернулся к разговору с Майклом.

Значит, та несчастная женщина не забеременела. Сид перебирал в памяти свои чувства. Поначалу он просто радовался, что может кому-то помочь в осуществлении мечты. Затем идея отцовства стала увлекать его все больше и наконец лишила покоя.

Медицинская процедура передачи спермы заняла около недели. Все это время Сид испытывал неотступное желание узнать, кто эта женщина, как она выглядит, сможет ли быть хорошей матерью, и вообще, правильно ли он поступает. Ведь официально отцом все равно будет не он, а ее муж.

В конце концов мысли об этом стали настолько навязчивыми и мучительными, что Сид срочно уехал из Веллингтона. Это было восемнадцать месяцев назад. Он знал, что если останется, то не выдержит и начнет разыскивать эту женщину. Сид покинул Новую Зеландию в надежде отвлечься, но ничто не помогло. Тогда он решил вернуться, чтобы лицом к лицу встретить правду. И вот оказалось, он приехал только для того, чтобы узнать, что ребенок, заполнявший все его мысли, никогда не существовал!

Сид испытывал разочарование.

Это все мужской эгоизм, думал он уныло, порок, который заставляет мужчин делать глупости и мешает им разобраться в своих чувствах. Да он радоваться должен, что та женщина не забеременела! Зачем этому миру еще один ребенок. И вообще, что это с ним происходит?

Сид угрюмо смотрел в свою кружку с пивом, когда внезапный звонок телефона у стойки бара заставил его вздрогнуть. Бармен, увидев, что Майкла нет за столом, кивнул Сиду, приглашая подойти.

— Я должна поговорить с Майклом, — женский голос был нетерпелив. — Он где-то поблизости? Это Лора, его сестра.

Сид удивленно поднял брови. Он понятия не имел, что у Майкла есть сестра. Впрочем, до нынешнего вечера они вообще ни разу не говорили о личной жизни. Их последняя совместная выпивка была типично мужской, они состязались в красноречии, спорили, доказывали друг другу свою правоту, словом, вели обычный разговор.

— Э... Он не может сейчас подойти. Ему что-нибудь передать?

— Да кто вы, черт возьми? — Она была раздражена.

— Меня зовут Сид. Я друг Майкла.

— Так где же мой чертов братец? Дома его нет, значит, он в баре. Но именно в тот единственный раз, когда мне нужно с ним поговорить, он не может подойти!

— Видите ли, он вышел на несколько минут. Может быть, я смогу помочь?

— Нам всем крупно повезло! — сказала она ядовито. — По крайней мере, он не сможет заливать, что занят и не успевает приехать помочь мне, раз уж у него сегодня вечером нет других дел, кроме как сидеть и напиваться.

— Помочь вам — с чем? — вежливо спросил Сид.

— С моим газоном, вот с чем!

— А что такое с вашим газоном?

— Мой косильщик не пришел сегодня. Я ему только что звонила, его свалил грипп или простуда, не знаю. Зато точно знаю, что газон должен быть подстрижен именно сегодня. Последние две недели шли сплошные дожди, трава вымахала до колен, а у меня вечером гости! Поэтому скажите, где сейчас мой никчемный братец?.. Да-да, я уже заканчиваю! — завопила она в трубку, обращаясь к кому-то рядом.

— Мне очень неприятно говорить вам об этом, Лора, но я не думаю, что Майкл в состоянии косить газон. Он целый день и ночь работал в редакции и сейчас выжат как лимон.

— Ради бога! Вы что, всерьез думаете, что я попадусь на эту удочку? Позовите Майкла! — Она явно не церемонилась с ним.

— Я же сказал вам, что он вышел. А потом собирается пойти домой и лечь спать. Послушайте, дайте мне ваш адрес, я подъеду и займусь газоном.