Я просыпалась от этого аромата, счастливая и сонная, улыбаясь лучам и не боясь наступившего дня.

Мужчина пил кофе осторожными глотками, не боясь обжечься, и впервые отводя от меня свои ужасающие черные глаза, глядя куда-то в пустоту и даже не моргая. Черные ресницы, словно веер опускались и поднимались снова, словно чернота сталкивалась с мраком.

Я вздрогнула, когда он оттолкнулся от стола, держа в руках стакан, и неожиданно зашагал на выход, стуча по полу своими начищенными дорогими ботинками, и глухие резкие шаги отражались от стен, словно выстрелы.

Он остановился у выхода, держа в руке стакан, и снова его черные глаза сверкнули во мраке подступающей ночи холодно, но так ярко:

- У тебя есть ровно месяц, чтобы найти деньги и принести их мне. Не заставляй меня приходить сюда снова, тебе это не понравится. Принесешь их сама.

Сделав шаг вперед, он снова остановился, окинув меня долгим взглядом, отпил глоток кофе, и хмыкнул, отчего на его щеке вдруг появилась совершенно очаровательная ямочка:

-….как школьница…мавиш.

Я застыла, словно кинжал его черных глаз коснулся моей дрожащей кожи, увидев у дверей мужчину в кожаной куртке, который уходил последним, бросив мне через плечо:

- Где находится клуб Хана, знают все. С адресом не ошибешься.

-…а кружку?… – прошептала я в темноту опускающейся ночи в полном одиночестве.

О какой уборке теперь было думать, когда мои мысли были просто вывернуты наизнанку, словно наволочка, цветочками внутрь, а ладони и колени продолжали кровоточить…

Я просто ушла, даже не пытаясь закрыть разбитое кафе. Будь, что будет, потому что придумать что-либо хуже, уже просто не получалось. Что в этот день могло случиться еще? Пожар? Землетрясение? Конец света? Так он и так уже стоял на пороге…

Я не помнила, спала ли я в ту ночь вообще или мучилась в своей постели, постоянно вздрагивая от каждого шороха на улице, вытирая слезы о мокрую подушку. И стараясь шевелиться как можно меньше, чтобы не потревожить разорванной кожи, где все еще продолжали жалить мелкие осколки, которые я сама никак не могла достать, как бы ни старалась. Поэтому мое утро было не просто серым и ужасным…оно началось с похода в больницу.

- Что с вами случилось, мисс? – на удивление вежливо и даже как-то непривычно нежно спрашивала пожилая мед.сестра приемного покоя, куда я заглянула, чтобы узнать могут ли мне оказать небольшую помощь…или выгонят, потому что я была белее обычного этим мрачным холодным утром, – На йога вроде не похожи, чтобы по стеклу ходить.

Я чуть улыбнулась, чувствуя себя странно, но боясь поверить в то, что со мной хотя бы кто-то в этом городе мог разговаривать спокойно и без презрения.

- Убиралась и случайно упала.

- Правда?

- Да…

Когда перед глазами пронеслись красочные и жуткие картины прошлой ночи, я пошатнулась бы, если стояла на ногах, пряча задрожавшие пальцы в складках длинного платья, которое пришлось одеть, чтобы не было видно повязок на ногах. Но меня пугали не столько те темнокожие мужчины, сколько чернота необычных глаз, которая преследовала меня всю ночь, возвращаясь в мою голову с каждым порывом холодного ветра за стеклом спальни.

- Я дам вам заживляющую мазь, обрабатывайте раны каждый вечер и меняйте повязки, – пожилая мед.сестра протянула мне какой-то тюбик, осторожно похлопав по забинтованной руке, прежде чем вышла из палаты.

Только эта неожиданная теплота оказалась не последним сюрпризом этого утра, потому что когда я доковыляла до кафе, то сначала решила, что ошиблась адресом.

Нет…разве я вчера пыталась работать именно здесь?!...

Несколько минут я стояла, сжимая в руках ключи, ощущая их холодную сталь даже через бинт на ладонях, ошарашено глядя на стеклянные витражи, украшенные витиеватыми рисунками золотого цвета, которые красовались в лучах солнца. Все окна стояли на своих местах, кафе оказалось закрытым и странно, что мои ключи подошли к замку, когда я опасливо вошла внутрь, ожидая найти в нем как минимум призрака, размером с черную дыру, которая, кажется, за ночь засосала кафе, которое здесь было вчера…

Внутри было кристально чисто. Ни единой пылинки и уж тем более стекла.

Столики были расставлены в шахматном порядке, укрытые скатертями с тем же золотым витиеватым рисунком. У меня появилась крестная Фея, как у Золушки?...

Скорее злая Мачеха. Или даже Джафар! Потому что волшебство момента растворилось, словно дым из лампы Алладина, когда я увидела на одном из столиков небольшую бумажку, на которой красивым изящным почерком было написано: «Окна и работу по их монтажу вношу в той долг. Хан»

Тяжело опустившись на один из стульев, я закрыла лицо руками, видя в этой дрожащей темноте лишь одно – безжалостные черные глаза….

2 глава

Я напрасно вопила, что ни за что на свете не стану надевать на себя эту одежду.

И часа не прошло, как я была на работе в кафе, чувствуя себя так, словно ходила перед немногочисленными людьми, совершенно обнаженная. Стараниями Джеки! Чтоб ей весь день искалось! Через пару часов после того, как она увела малышку Ники в детский сад и решила готовить завтрак в кафе, но обожглась, подруга уже была дома, не дав мне толком досушить волосы после душа, жутко обрадовавшись, когда узрела мое черное «школьное» платье в корзине для грязного белья.

- Если хочешь, чтобы тебя воспринимали, как часть нашего города, будь как мы! – радостно верещала подруга, вываливая на мою постель ворох своей одежды и обуви, а я опасливо косилась на нее, стесняясь сказать, что не смогу разгуливать по улице с обнаженным животом, разрезом на груди таким низким, что можно было в принципе не носить кофты, да еще и во всем максимально обтягивающем. Девушки этого города были очень красивыми – стройными, с красивыми чертами лица, миндалевидными глазами и пухлыми губами, и выбирали всегда одежду очень яркую, короткую…вобщем такую, что не оставляли совершенно никакого простора для фантазии.

Я боролась до последнего, уговаривая подругу не пытаться меня переодеть, и мы могли бы спорить и перепираться хоть до следующего утра, если бы не позвонила разъяренная Джанет, которая, в свойственной ей прямой манере, заявила, что если мы не будем в кафе через 15 минут, то, одетых или голых, живых или придушенных, но она приволочет нас на работу за наши космы.

Большего и не требовалось, чтобы мы сошлись на моем новом наряде в виде узкой и довольно короткой черной юбки, белой рубашке, чулках и новых туфлях, на жутком тонюсеньком каблуке. И волосы, куда же без них…

- Никаких кос больше! Что ты как маленькая ей-богу! – заявила мне Джеки, в последний момент, собирая мои еще влажные волосы на затылке в высокую шишку. Больше не оставалось времени перепираться еще и поэтому поводу, когда, нацепив наспех свои куртку и пальто, мы неслись в кафе, чтобы помогать Джанет, оставленную в полном одиночестве.

- Я на кухню! – пискнула я сразу же, как только мы влетели в зал, где, как оказалось, было около 10 человек посетителей и недовольная Джанет, которая в одиночку ничего не успевала, краснея от взглядов людей, которые пялились на меня, даже если я была еще облачена в пальто, не пытаясь показать, что было под ним.

- Сегодня будет землетрясение или обвал фондового рынка, а, Ириска? – хохотнула Джанет, провожая меня взглядом и весело косясь на туфли, в которых было жутко неудобно ходить.

- Ну, скажи, что красиво получилось? – довольно улыбалась во все свои белоснежные зубы Джеки, пока Джанет не шикнула на нее заниматься работой, а не болтовней. Если все и дальше пойдет так, то я смогу пережить этот день…главное заниматься делами на кухне, и не выходить в зал. Чем меньше меня видят жители города, тем будет лучше, мирнее и тише…

Вот только разве мои мечты хоть когда-нибудь сбывались?...

Успокоенная процессом приготовления салатиков, первых блюд и прочих вкусностей, которые, к огромной радости, посетители доедали и даже расплачивались, я порхала на кухне, совершенно позабыв про свой вид и даже эти шпильки, когда выпала в реальность от громких голосов из зала.