— Сдаётся мне, что теперь, когда ты решил сопровождать её в пути, тебе часто придётся совершать подвиги и во славу её и ради её спасения. Но ты напрасно назвал великана злобным. Он не злой и не жестокий. По-своему, он даже добр и ласков.

— Представляю, как ласково он бы вас съел, если бы я не встретила рыцаря, — вставила Моська.

— Вы смотрите на дело односторонне, — возразил Ник. — А вы представьте себя на месте великана. Он с детства привык относиться к людям и животным как к пище, поэтому ловит их и содержит у себя до… надобности. Он не мучает своих пленников, не издевается над ними, а ко многим даже относится с симпатией. Однако приходит время, и он вынужден убивать кого-то на обед, как люди убивают… Ну, как мы с вами убивали рыбу, чтобы поесть.

Адель поняла, что карлик хотел сказать: "Как люди убивают скот", но изменил слова, чтобы не оскорбить слух ослика и коня.

— Это совсем разные вещи, — возразил рыцарь. — Люди и рыбы. Нашёл кого сравнивать!

— А что мы знаем о рыбах? — встрепенулся Ник. — Кто может заглянуть в душу рыбы, проникнуть в её мысли? Возможно, если бы мы могли понять пойманную нами рыбу, мы сразу же вернули бы её в её среду обитания и навсегда бы отказались от такого рода пищи.

— А потом падали бы в обморок от недостатка питания, как это случилось однажды с нашим хозяином, — закончила Адель.

Ей не хотелось задумываться над словами карлика. В своём необычайном путешествии она познакомилась с говорящими животными, и теперь даже представить не могла, что можно есть мясную пищу. Рыбу она пока не отождествляла с животными, и ей становилось страшно от слов Ника. Выходило, что она не лучше великана-людоеда, едва не погубившего их всех, потому что в обычной жизни не была вегетарианкой и мясом перестала питаться только здесь.

— Это очень интересный великан, — продолжал карлик. — Из-за пристрастия к человеческому мясу и по некоторым другим признакам, которые я, будучи монстрологом, ясно вижу, его можно смело отнести к монстрам, но это настолько необычный монстр, что до сих пор ни один учёный не догадывался, что изучение этого вида великанов не только окажется полезным для науки и расширит её границы, но и окажется необычайно интересным для самих исследователей. Это не упыри, чувств которых никто не может разгадать, не карлики, похожие на ожившие механизмы, не чудовища, все мысли которых направлены только на добывание пищи или причинение зла другим, а думающие, весёлые, гостеприимные, хозяйственные существа, изучать которых доставит мне большое удовольствие. Я уже представляю свою диссертацию по этой теме.

Франк издал неопределённый звук, ослик шумно выдохнул, а Адель стала догадываться, что затеял Ник.

— Вы, наверное, уже поняли, друзья мои, что утром мы расстанемся. Вы пойдёте дальше по пути, который должны пройти, а я останусь здесь, чтобы разведать обстановку и обдумать план будущих действий.

— Но ведь ты собирался домой, — напомнила Адель.

— Что мне делать дома? Вспоминать, что я чуть не попался в руки упырям? Что меня чуть не съел великан? Пользы для науки от этого не будет.

— Ты мог бы тщательно подготовиться к новой экспедиции, — подсказал Франк.

— Я уже готов к ней. Голова при мне, глаза тоже, а больше мне ничего не нужно. Если вы согласитесь поделиться со мной едой, то мне вообще не о чем больше мечтать.

— Об этом и говорить не стоит, — сказала Адель. — Но наше расставание так неожиданно…

— Не печалься, Адель, всё равно в недалёком будущем нам пришлось бы проститься. Как только я нашёл бы тебе попутчика, способного тебя защитить, я вернулся бы назад, но раз такой попутчик уже нашёлся, я расстаюсь с тобой здесь. За тебя я спокоен, потому что не могу представить никого, кто лучше сумеет обеспечить вашу безопасность. Не обижайся, Франк, но пока ты не вырос, ты не можешь считаться очень надёжной защитой, однако я не сомневаюсь, что года через три-четыре твоему покровительству сможет довериться любая странствующая дама.

— А как же мой змей? — грустно спросил мальчик. — Чем он плох для твоей диссертации?

— Я обязательно его навещу, дружок, — пообещал Ник. — Когда я соберу материал по великанам, я доберусь и до твоего змея. Но сначала надо покопаться в архиве. Вдруг про него уже написана какая-нибудь работа?

— Вот было бы здорово! — подпрыгнул Франк. — Знать бы раньше, было бы чем его поддразнить, а то мы с ним только переругивались.

— Нам будет тебя недоставать, — грустно признался ослик.

— Если передумаешь, то догони нас, — предложила Моська.

— Спасибо, друзья. Я надеюсь, что когда-нибудь мы с вами встретимся ещё раз.

— Я тебя никогда не забуду, Ник, — сказала Адель.

— И я тебя тоже, Адель. Желаю тебе удачи. Я верю, что в трудную минуту тебе на помощь всегда будут приходить друзья.

Адель чувствовала, что не может говорить. Её душили слёзы, и, чтобы не заплакать, она молча слушала пожелания, которыми обменивались с Ником Франк, Серый, Моська, рыцарь и даже конь. Сколько уже было встреч и расставаний, а она всё ещё не могла привыкнуть к тому, что из её жизни навсегда вычеркиваются друзья и с ними она уже больше не увидится, если, конечно, не предпочтёт остаться разумом в этом странном и интересном мире, тогда как в прежнем мире её будут считать сумасшедшей. Интересно, случалось ли, что люди, попавшие сюда, оставались здесь по доброй воле?

Она постаралась отогнать от себя неожиданные мысли, встревожившие её своим появлением, и отметила, что светает и скоро можно будет трогаться в путь, а главное, рассмотреть их спасителя.

— Перед расставанием можно устроить совместный завтрак, — предложил Ник. — Конечно, ещё слишком рано, однако ложиться спать никто не собирается, поэтому лучше потратить оставшееся до рассвета время с пользой.

— Признаюсь, что вчера я вообще ничего не ел, — сказал рыцарь. — И Моська тоже.

— Не было времени, — отозвалась собачка, облизываясь. — Надо было следить за великаном. К тому же еды тоже не было.

Бывшие пленники были обеспечены в своей тюрьме съестным сверх меры, так что вынуждали себя соблюдать полуголодную диету, но только сейчас за общей трапезой почувствовали удовольствие от еды.

— А вас, страдальцы, хорошо кормили, — заявил рыцарь, с аппетитом жуя.

— Мы почти ничего не ели, — признался Франк.

Ослик тяжело вздохнул.

— Мы боялись потолстеть и попасть на стол к людоеду раньше намеченного дня, — пояснил карлик.

— Я только сейчас понимаю, что нам давали очень вкусную еду, — добавила Адель.

— Я это тоже понимаю, — сказала Моська, причавкивая от удовольствия.

— Надо иметь большое мужество, чтобы воздерживаться от такой еды, — похвалил рыцарь благоразумие бывших пленников.

Ослик перестал хрустеть веточками, душераздирающе вздохнул и захрустел вновь.

— Бедняга, — насмешливо сказал конь. — Ты так вздыхаешь, словно умираешь с голоду. Иди сюда, здесь трава сочнее.

— Спасибо, — кротко поблагодарил Серый, присоединяясь к новому приятелю.

Рассвет для увлёкшихся беседой и едой людей наступил внезапно. Только что они угадывали лишь смутные силуэты друг друга, а потом вдруг осознали, что уже светло. Адель обнаружила, что Ник аккуратен и подтянут, хотя одежда его и была сильно изношена, а Франк очень худ и грязен.

— Ну и ну! — закричал мальчик. — Не удивительно, Серый, что ты застрял под забором! Теперь тебя уже ни один дурак не назовёт тощим ослом.

— Ты так потолстел, что я бы тебя не узнала, — согласилась Моська.

Ослик смущённо хлопал большими добрыми глазами.

— Ты очень похорошел, — подбодрила его Адель. — Теперь ты выглядишь так же, как в те времена, когда мы с тобой только познакомились.

— Я отлично себя чувствую и мог бы ещё раз перейти хоть через горы, хоть через пустыню, — бодрился Серый.

— Сейчас тебе предстоит перейти через плато, — подал голос рыцарь. — А это тоже очень тяжёлый переход. Здесь много трещин, и нелегко найти правильную дорогу. Мы…