Эльжбета отсутствовала довольно долго, и Вера не находила себе места. В голову лезли всевозможные ужасы, она терзалась, переживала. Чтобы скоротать время, вышла во двор, полила розы, оплетавшие изгородь, срезала высохшие бутоны. Повар приготовил ее любимый пирог, но она не могла ничего есть. Через пару часов в дверях раздался игривый голосок Эльжбеты:

─ Как вкусно пахнет! Раффи, ты перед кем выслуживаешься?

Вера подбежала к польке и, схватив ее за руку, потащила в спальню.

─ Рассказывай, что ты узнала, прошу тебя! ─ воскликнула она.

Женщина сбросила с головы платок и нахмурилась. Выглядела она озабоченной.

─ С ним все в порядке! Сеньор проводит вечера в обществе генуэзских аристократов. Они веселятся, танцуют…

─ Все! Я не желаю больше ничего знать! ─ вскричала Вера. Подробности ее не интересовали, а вернее, она боялась их.

─ Мне жаль, ─ вздохнула Эльжбета. ─ Ты сама меня попросила.

─ Эльжбета! Прошу тебя, пойдем погуляем! Скучно! Даже тоска берет! Пусть Стефано танцует хоть до упаду, а мы тоже куда-нибудь сходим!

─ Мне ведь нельзя, ─ печально отозвалась полька. ─ Я же рабыня.

─ А кто узнает? Наденешь мое платье, закроешь лицо вуалью. Оденемся красиво.

Уговаривать обожающую приключения Эльжбету долго не пришлось. Не прошло и получаса, как обе женщины вышли из дома. Вера выбрала самые лучшие платья и самые дорогие украшения. Полька преобразилась до неузнаваемости. Из хорошенькой женщины она превратилась в красивую. Теперь они обе выглядели как знатные дамы. Эльжбету было не узнать. Взяв Веру под руку, она надменно поглядывала на прохожих, ловила на себе восхищенные мужские взгляды и упивалась их вниманием. Проходя мимо кондитерской лавки, Эльжбета все же не удержалась, чтобы не высказать претензии хозяину-греку и подняла вуаль:

─ Эй! Твои вчерашние сладости никуда не годятся! Если будешь халтурить, мой сеньор найдет нового кондитера!

Грек выпучил на польку глаза, не узнав в красивой даме нахалку-рабыню.

─ Эльжбета, ты ли это?

─ Нет, не я, а моя сестра! ─ полька перекривила грека и усмехнулась. ─ Смотри, завтра приду, если мне не понравится, будешь сам их лопать.

─ Сеньор ди Монтальдо только что заходил ко мне. Он заказал еще мармелад и многое другое, ― пробормотал кондитер.

─ Ого, ─ пробормотала Вера, задумываясь для кого заказ. Ни она, ни Стефано не питали особой страсти к сладостям.

Внезапно Эльжбета сжала ладонь Веры и потянула в сторону.

─ Стой, ─ настороженно шепнула она. ― Зайдем за угол!

─ Эльжбета… ─ удивленно начала Вера. Но тут она остолбенела. На расстоянии нескольких домов от лавки кондитера медленно шла пара. Низкий голос Стефано Вера узнала сразу же. Его рука обвивала талию хорошенькой молодой женщины в роскошном шелковом платье. Темные волосы незнакомки, обвитые нитями жемчуга, сверкающим потоком спускались с плеч. Красивая пара, весело разговаривая, свернула в арку между домами. Вера смертельно побледнела. Она стояла, не двигаясь с места, невидящими глазами уставившись на угол дома. Ее волшебный мир рухнул как карточный домик, превратившись в прах. Она пока еще не верила своим глазам, она отказывалась им верить.

─ Только не плачь! Вера! Я тебя умоляю, не плачь! ─ залепетала Эльжбета, напуганная ее необычайной бледностью.

─ Я не плачу, ─ отрешенно проговорила Вера, поднимая на нее потухшие глаза. ─ У меня кончились слезы, Эльжбета.

─ Пойдем домой! ─ полька участливо погладила Веру по плечам.

Войдя в спальню Вера быстро сняла ожерелье из жемчуга, браслеты, кольца, и положила украшения в шкатулку. Заколки, золотые шпильки ─ все было яростно сорвано с прически вместе с выдранными прядями волос и брошено на туалетный столик. Ее история опять повторяется. Что она опять не так сделала? Может, она слишком скучна для Стефано? Голова шла кругом, а сердце разламывалось от резкой боли. Стефано оказался ничем ни лучше Игоря, а может, даже хуже. «Медовый» месяц, проведенный с ним в Солдайе, пролетел быстро. Всего только один месяц, а он уже охладел к ней и начал ухаживать за другими женщинами. Вера тяжело вздохнула и захлопнула шкатулку.

Эльжбета сидела на краю кровати и сурово поглядывала, как полностью уничтоженная Вера избавляется от подарков. Пока они шли к дому, Вера молчала и сдерживалась, а сейчас дала волю чувствам.

─ Не часто мне приходилось видеть таких глупых женщин. Сними еще платье и сорочку, они тоже его подарок, ─ презрительно усмехнулась полька. ─ А еще можешь изрезать их ножницами, а потом ворваться в столовую и побить несколько дорогих сервизов. Мать твоего господина Стефано всегда крушила посуду, когда ее муж, сеньор Пьетро, заводил новую любовницу.

─ Издеваешься надо мной? ─ взвилась Вера.

─ И в мыслях не держала, ─ простодушно отозвалась полька, стойко выдерживая ее гневный взгляд. ─ Погнула шпильки, сломала заколку. А в чем они виноваты? В том, что в голове, которую они украшали, ничего нет?

Не имея сил спорить, Вера опустилась на пол возле кровати. Конечно же, Эльжбета права. Ее голова совершенно пуста.

─ Что мне делать? ─ глухо прошептала Вера. ─ Мне некуда идти, у меня нет дома, у меня вообще ничего нет!

─ Вот что я тебе могу сказать! Не огорчайся. Не все так плохо. Ты свободная женщина и в любой момент можешь вернуться на родину. Продашь драгоценности, в конце концов. Тебе этих денег хватит, чтобы открыть бакалейную лавку и вольготно жить.

─ Эльжбета! Ты так ничего и не поняла! Я люблю Стефано! Причем здесь деньги!

─ Да уж, глупа как гусыня, ─ хохотнула Эльжбета.

Она собрала со столика разбросанные шпильки и бережно положила в шкатулку. Вера сидела на полу, обхватив голову руками. Зачем ей дорогие побрякушки, раз Стефано ее больше не любит!

─ Не могу понять, что я не так делаю! ─ Я знаю, что ты не понимаешь. Мужчина стал для тебя всем. Ты жалкая раба любви. Думаешь только лишь о нем, тебя не интересует ничего, кроме страсти.

─ А ты считаешь, что любить глупо? ─ поразилась Вера.

─ Люби, но унижай себя. ─ Эльжбета задумчиво смотрела на Веру. Не эгоистичная, не хитрая и чересчур прямолинейная. Такая и впрямь быстро надоест. ─ Мужчины испокон веков нас обманывают, и весьма изощренно. Вначале они возвели нас на пьедестал. Сказали нам, что мы должны быть чистыми и непорочными. Заказывали у художников портреты в образе богинь и святых. И мы поверили им. А мужчины тем временем жили своей веселой жизнью, развлекались с красивыми любовницами, пили вино, устраивали войны. Вечно им не хватает разных приключений! А когда старость посеребрит их шевелюру, вот тогда они и возвращаются в уютный дом, который создала жена, чтобы сидеть возле камина и вспоминать былые подвиги. Да, кстати, разве ты не знаешь, что сеньор ди Монтальдо осенью женится?

— Что? Ах, да, женится… свадьба, дети… — Вера истерично расхохоталась. Прошла минута, затем другая, а она все смеялась и смеялась….

Уже сожалея о сказанном, Эльжбета метнулась к ней и принялась трясти за плечи, ― в глазах Веры просматривалось безумие. Зная, что делают в таких случаях, полька схватила кувшин с водой и с размаху плеснула Вере в лицо холодной водой. Она потекла по лицу, затем по шее, ― на голубом лифе платья расплылось темное пятно. Вера закашлялась и перестала хохотать, понемногу приходя в себя.

— А ну-ка еще! — воскликнула Эльжбета, снова окатывая ее водой, но уже из таза.

Волосы, одежда, лицо — намокло все. Перед ней стояла не взрослая женщина, а несчастная девочка, мокрая и обезумевшая от горя. Полька подошла к Вере и положила ладони ей на плечи, смахивая с них воду:

— Вера, запомни, женщина должна быть сильной. Жизнь похожа на море. Оно жестоко расправляется со слабыми! Если ты выбираешь жизнь, тебе придется принять ее законы. Ты сбилась с курса, а море не терпит ошибок. Подними же паруса и следуй по направлению ветра. Слова Эльжбеты, сказанные спокойным решительным тоном, приободрили Веру и добавили сил. Да, конечно, она права! Слезы ─ пустое занятие. Кто ей еще может помочь, как не она сама!