Ощущали друг друга в последний раз.

– Кадузки.

Мария обратилась ко мне.

– По правде говоря, есть кое-что, чего я специально не стала тебе говорить.

– …Э?

– Сейчас у меня нет «Ущербного блаженства».

Совершенно не понимая, что она имеет в виду, я лишь молча смотрел на нее.

– Думаю, я потеряла свою силу лишь на время, но точно сказать не могу. Я никогда раньше не натыкалась на подобную «шкатулку»; возможно, это одна из особенностей «Игры бездельников».

…Но ведь это же важно?

– Почему ты мне не сказала?

Мария чуть опустила голову и сказала, продолжая сжимать мои пальцы своими:

– Я не человек, я «шкатулка». Я всего лишь нечто, существующее ради других. Я всегда тебе так говорила. Мария Отонаси… нет, Ая Отонаси обязана быть этим нечто. И поддерживает меня, позволяет мне быть такой – как раз «Ущербное блаженство». Однако сейчас я не могу им пользоваться. Так что же я?

– Мария – это Мария!

– …И вот где мы в итоге оказались, ха.

Мария сжала мою руку почти до боли.

– Неужели я даже одного Кадзуки не могу защитить?..

– …Мария.

– Ха! [Двойник]? Хотела бы я в таком случае иметь возможность умереть вместо тебя.

Опять эта ее дурацкая привычка.

Дурацкая привычка пренебрежительно относиться к самой себе.

– …Прекрати, пожалуйста. Я не хочу ничего такого.

– Да знаю я! Я знаю, что от этого желания никакого проку, оно только мой эгоизм ублажает!

Я распахнул глаза, когда она внезапно выкрикнула это.

– …Э?

Мария это знала? Она на самом-то деле не верила, что этим реально может помочь другим?

– Ведь во время «той недели» ты дал мне довольно жестокий урок, что это всего лишь мое высокомерие…

Она сердито уставилась на меня.

– Но все равно! Все равно я «шкатулка»!

Ее слова обрушились на меня; под их напором я не в силах был что-либо ответить.

Она это все замечала, но ничего не могла изменить. Потому что ее убеждения были непоколебимы. Если бы она их поменяла, она перестала бы быть той, кем была.

– …Прости, что наорала на тебя.

И Мария смущенно отвела глаза.

– Но это ужасно. Я просто не могу смириться с таким исходом.

– …Не волнуйся, Мария. Если Юри-сан говорит правду, мы с тобой еще сможем встретиться.

– Это не имеет значения. Это не меняет того, что мы с тобой скоро расстанемся. Я потеряю тебя сейчас, и это наверняка, Кадзуки.

– …Мария.

Да, я тоже никак не могу поверить, что снова вернусь к жизни.

– …Кадзуки, как я тебе сказала только что, меня нельзя сейчас назвать «шкатулкой». Поэтому я не могу никого защитить. Даже после этого мне, возможно, придется смотреть, как Янаги страдает, и я не смогу ничего поделать. В «Битве за трон» я всего лишь слабая девушка.

И Мария обняла меня за голову.

– Поэтому, думаю, вполне можно проявить чуточку слабости Марии Отонаси.

Приблизив лицо к моему уху, она прошептала:

– Мне грустно!

Ее губы чуть коснулись уха.

– Твоя смерть для меня невыносима. Она разрывает мне сердце. Я не хочу этого. Я хочу быть с тобой.

Внезапно я вспомнил ту сцену в «Комнате отмены», когда я встал перед ней на колено и протянул руку.

– Может, я и бессильна. Может, сейчас я всего лишь Мария Отонаси. Но –

Тогда она тоже была всего лишь слабой девушкой, пусть и на краткий миг.

И точно так же она бессильна в «Игре бездельников».

– …Но все равно я хочу защитить тебя, даже ценой собственной жизни.

Не знаю, какое у нее было лицо, когда она произносила эти слова.

Но я знаю, как я должен ей ответить.

– Прости.

Ведь я принял решение еще тогда, когда выбрал Марию, а не «Янаги-сан».

– Неважно, насколько тебе это будет трудно, но на этот раз защищать других – не твоя задача.

Когда я выбрал ее, сделавшую меня нынешним мной, я решил.

– Это моя задача – защитить тебя, когда ты лишилась своей «шкатулки».

Я решил защитить Марию.

И таким образом защитить свою повседневную жизнь.

З а щ и т и т ь п о в с е д н е в н у ю ж и з н ь, к о т о р о й М а р и я н е ж е л а е т.

► День 7, <C>, комната [Кадзуки Хосино]

А потом на меня обрушился невидимый клинок.

- [Кадзуки Хосино], смерть в результате [Смертельного удара]

* G A M E O V E R *

• Победители

[Юри Янаги] (игрок)

[Король], убила Кадзуки Хосино на седьмой день, выбрав его целью [Убийства]. Непосредственно убила Кодая Камиути в тот же день. Выжила.

# Условия победы выполнены: смерть Ирохи Синдо, Кадзуки Хосино и Кодая Камиути.

[Мария Отонаси]

[Двойник], выжила.

# Условия победы выполнены: смерть Ирохи Синдо и Кадзуки Хосино.

• Проигравшие

[Ироха Синдо]

[Принц], казнена на шестой день из-за неподчинения расписанию.

[Дайя Омине]

[Колдун], сонная артерия перерезана Кодаем Камиути на шестой день, смерть от потери крови.

[Кадзуки Хосино]

[Революционер], убит на седьмой день Юри Янаги и Кодаем Камиути с помощью [Смертельного удара].

[Кодай Камиути]

[Рыцарь], непосредственно убил Дайю Омине на шестой день. Убил Кадзуки Хосино с помощью [Смертельного удара] на седьмой день. Заколот в живот Юри Янаги в тот же день, смерть от геморрагического шока.

Раунд 3

► День 1, <B>, большая комната

Я услышал, что это игра, где нужно убивать друг друга.

По-моему, я слушал все достаточно внимательно.

Но ни за что в жизни я бы не справился с тем, что случилось! Как можно было хотя бы вообразить, что игра закончится сразу же?

Нож проложил себе дорогу в глубину моего горла. Меня швырнуло на пол, и я ощутил, как кровь стекает по моей шее.

– Посторонние мысли.

Прямо передо мной была девушка с аккуратным лицом; она и произнесла эти слова.

– Всякие посторонние мысли появились, когда я увидела, что это ты, Кадузки-кун. Кажется, мне даже захотелось спасти тебя. Интересно, это означает, что я еще неопытная?

Девушка механическим голосом говорила какие-то непонятные вещи; лицо ее было совершенно пустым, лишь глаза моргали.

Чуть ослабив давление на нож, она затем продолжила:

– Что ж, с таким же успехом я могу рассказать тебе про меня, ради твоего же будущего! У меня мало времени, только пока не появится этот гад Камиути, так что я коротко. Пфф, какая жалость, что он останется жив. Его я хотела бы убить больше всех.

О чем вообще она говорит?.. Кто такой Камиути? И главное, кто она сама? И откуда она знает, как меня зовут?

– У меня никогда не было ни каких-то особых атлетических способностей, ни выдающегося IQ. И фотографической памяти у меня нет, и синестезии[8]. В общем, никаких явных талантов. Так как же я достигла того, чего достигла?

И залитая кровью девушка произнесла, по-прежнему без всякого выражения:

– Все благодаря тому, что я умею сосредотачиваться.

Ровным голосом она продолжила:

– Возьмем, к примеру, бег. Сперва я стираю все посторонние мысли. Отрезаю все мысли типа «у кого я могу выиграть», «каковы мои шансы», «чего я добьюсь, если выиграю». Затем провожу небольшой анализ с учетом состояния дорожки и моего тела, вроде белых мышечных волокон, и составляю план идеального бега, моделирую все в голове. Если забег идет с низкого старта, я сосредотачиваюсь только на звуке. Стираю все посторонние мысли и сосредотачиваюсь только на звуке стартового пистолета. Но скорость звука всего лишь 340 метров в секунду, это слишком мало. На самом деле я начинаю бежать ровно в тот момент, когда звучит выстрел, но я не должна совершить фальстарт. Поэтому я стартую, как бы пытаясь обогнать звук. И потом я бегу так, как заранее смоделировала. Мне просто не нужны никакие посторонние мысли. Именно поэтому после забега я совершенно не помню, как бежала.