— Неужели это и вправду извинение?

В его глазах притаилось пламя.

— Я пожалею об этом.

— Я могла бы заставить тебя попресмыкаться, — предупредила я.

— Не в этой жизни, — он провел пальцем по моим волосам, взял в ладони мое лицо и добавил, — я абсолютно ничего не изменил бы на твоем лице. Я люблю твои глаза. Твои веснушки, — он коснулся моего носа, — и они, — он коснулся моих губ, — произведение искусства. Твое лицо — это совершенство.

Это не так. Мои карие глаза не были достойны поэзии, и, хотя я смирилась со своими веснушками из-за него, я все еще ненавидела, когда появлялись новые.

— Ты играешь нечестно.

— Никогда этого не делаю. И вот еще, я не хотел рассказывать тебе, что мы узнали, потому что тебе будет плохо, и ты станешь винить себя, и я буду чувствовать себя полным дерьмом.

— Торин…

— И ты бы захотела посетить их или посетить их похороны и выступить с речью во время прощания, — я нахмурилась, но он сделал вид, что не видит. — Что вывело бы меня из себя, потому что я ненавижу наблюдать, как ты плачешь. Конечно, мне хотелось бы утешить тебя единственным способом, который я знаю, только от этого лучше мне не станет, потому что я не могу заниматься любовью во всей полноте…

Я закрыла рот. Правда что ли? Он мог и сумасшедшего доконать.

— Во-первых, мистер Всезнайка, я произнесла хвалебную речь на похоронах Кейт, потому что никто другой не вызвался, и я знала ее, как никто другой. Во- вторых… — простонала я. — Не могу поверить, что ты делаешь это снова.

Он потянул меня за руку и одарил фальшиво-невинной улыбкой.

— Что?

— Ты жульничаешь, отвлекая меня и не отвечая на мои вопросы. Что вы узнали о Провидицах? — он казалось, был в нерешительности. — Я справлюсь, Торин. Пожалуйста. Просто скажи мне.

Он вздохнул.

— Видения, которые были у тебя, реальны. События произошли в тот момент, когда ты их видела, поэтому это не предчувствия. Провидицы обращаются к тебе. Говорят с тобой.

Вместо Норн. Отлично! Потом до меня кое-что дошло: если все это происходило в реальном времени, человек, которого я видела, не мог быть Торином. В то время он был здесь, со мной.

— Но время изменялось, — возразила я, внутренне ликуя.

— Было три часа ночи, когда это случилось. Раньше были и другие нападения, и еще больше — с тех пор.

— Не может быть.

— Есть и еще кое-что, — изменение его голоса должно было предупредить меня. — Причина, по которой они преследуют Провидиц, это… ты.

7. Мертвые Провидицы

Наконец мне удалось вдохнуть. Я слышала стук своего сердца, который казался громким и тяжелым. Я должна была увидеть это. Я проглотила всхлип.

— Она наблюдает за нами, — сказала последняя Провидица. Ты должна защитить других. Ты должна остановить тех, кто причиняет вред нашему роду.

Женщина обращалась ко мне. Она знала, что я их вижу. И так всегда было со мной. Могу поспорить, это связано с Норнами, злобными старыми суками.

Когда я смогла говорить так, чтобы мой голос не был похож на крик банши, я спросила:

— Почему?

Торин нахмурился, как будто мое спокойствие удивило его. Чего он ожидал? Слез и моей жалости по какому-то поводу? Я не могла винить себя за то, что произошло в бассейне несколько месяцев назад, когда умерло много моих товарищей по команде, но все, что произошло с тех пор, было моей ошибкой. С тех пор, как я встретила Норн, отвечавших за мою судьбу, и увидела вещи с удивительной ясностью.

Любовь всей моей жизни все еще смотрел на меня так, словно ожидал от меня, не знаю чего: или что я буду биться в припадке, или призову Норн. Возможно, я сделаю это позже. Прямо сейчас мне нужны ответы.

— Торин?

Его глаза сузились.

— Мы не знаем. Мы поговорили с родственниками Провидиц. Одна из них послала сообщение другу, прежде чем она ушла с ними. Другая послала видение своему близнецу. Эти люди хотели, чтобы ведьмы открыли им местонахождение молодой Вельвы, которая могла напрямую поговорить с Норнами. Видящие сделали все возможное, чтобы защитить тебя, и повели их по ложному следу. Первое нападение произошло в три часа ночи в Амстердаме. Они на девять часов впереди нас. Вот почему твои часы остановились в три. Следующий случай был в Австралии, затем — в Италии, Западной Африке, Доминиканской Республике, Новом Орлеане и Мэне. Все они практикуют магию транса.

Семь погибших за два дня. А сколько было раньше? После он произнес что-то, что зацепило мое внимание.

— Практикуют? Означает ли это, что они не… мертвы?

Он покачал головой.

— Нет, мы не забрали их души. Это добрые ведьмы. К несчастью, они в коме. Все до единой.

Они не были мертвы! Чувство облегчения было невыразимо приятным. Я рассмеялась и обняла Торина. Затем вспомнила слова про кому.

— С ними все будет в порядке?

— Я не знаю. Две из них скончались.

Не может быть.

— Разве мы не можем исцелить одну из них и…

— Нет, — он осуждающе на меня посмотрел. — Ты знаешь правила. Нам остается либо поймать их за действием, либо надеяться, что они используют помощь злой Провидицы, душу которой сможет забрать Эхо. Ты уже начала винить себя, так? — спросил Торин. Я невинно улыбнулась. Его не обманешь. — Я хотел разрядить обстановку, упомянув твою речь на похоронах.

Я толкнула его локтем.

— Это заставило меня думать, что они мертвы. Кто-нибудь знает, что это за люди?

— Нет.

— Что им от меня надо?

Торин покачал головой.

— Если мы сможем помочь тебе получить ясное видение, то сможем поймать их на самом действии и определить, кто они или где находятся. Блейн уже задействовал многих Бессмертных, поэтому теперь о них знают. Ни одна Провидица не проведет ритуал без нашего ведома.

— Последнюю они принудили. Мы должны поговорить с Ингрид. Может ей известен способ сделать мои видения более четкими и узнать будущее.

Тори нахмурился.

— Что?

— Все, что нам надо, расскажет Эхо, — ему, определенно, нужно остыть.

— Слушай, я понимаю. У тебя есть серьезные причины ненавидеть ведьм. Я бы чувствовала то же самое, если бы оказалась на твоем месте, но ты не должен бросаться на нее из-за прошлого. Даже пусть она и практиковала сейдр, это Малиина была злой и обладала реальной силой, — он оставался непоколебим. — Разве ты не видишь, насколько это лицемерно? Если она не нравится тебе, потому что она ведьма, в таком случае и я не должна нравиться тебе. Провидицы те же ведьмы, а значит и я.

— Она не не нравится мне.

Я всмотрелась в его помрачневшие глаза.

— Тогда что?

По его взгляду было сложно понять, о чем он думал.

— Мы ничего не знаем об Ингрид, за исключением того, что она младшая сестра Малиины. Эндрис никогда не пытался копнуть глубже. Раньше меня это тоже не заботило, потому что я думал, что она и ее сестра — это проблема Эндриса. Но потом Малиина напала на тебя, и тогда она уже стала моей проблемой. Я должен проверять всех, кто находится поблизости с тобой. Но я не проверил ее.

Он шутит? Он начинает говорить, как выживший из ума глава секретной службы.

— Тогда поговори с ней, узнай ее, порасспрашивай о ее прошлом или еще о чем-нибудь, чтобы мы сдвинулись вперед. Она здесь единственная, кто знает хоть что-нибудь о трансовой магии.

— Я не могу поговорить с ней. Она замыкается всякий раз, когда я поблизости.

— Тогда подключи свое обаяние, — он выразительно на меня посмотрел. — Ладно. Пусть кто-нибудь другой поговорит с ней. Ты же у нас «Мистер я знаю решение», — мне в голову пришла идея. — Как насчет Феми? Мы можем поговорить с ней. Она, кажется, что-то знает о магии.

— Еще рано ее вмешивать. Пока на наши вопросы ответит Эхо. Друиды лучше всех знают о магии.

— Феми из Древнего Египта. Их магия древнее магии друидов. Ей известно больше.

— Но их боги исчезли. Никто больше о них не слышал. Это должно тебе кое о чем сказать. Правят скандинавские боги. Самая древняя религия — друидизм, так что это к Эхо, — Торин встал и поднял меня. Тогда до меня дошло.

— Ты не доверяешь Феми.

Торин скривился.

— Я бы не стал говорить так. Она — словно известная открытая книга с татуировками и фотографиями для доказательств. И она безостановочно болтает о своем красочном прошлом, так что легко проверить все, что она говорит. Я просто не доверяю ей в том, что ее в первую очередь заинтересует то, что важно для тебя.

Я надулась.

— Это оскорбляет суждение моей матери.

Он поцеловал меня в губы:

— И она выбрала хорошо, но главным приоритетом Феми является твой отец. Всем, кто не ставит тебя и твои интересы на первое место, нельзя доверять, — в его голосе не было никаких колебаний или извинений.

— Это нелепо.

Он пожал плечами.

— Для меня это так.

— Кроме тебя, меня самой и моих родителей, я не думаю, что кто-то заботится обо мне или…

— Эндрис заботится. Он похож на раздражающего младшего брата, которого у меня никогда не было: безголового, болтливого зануду, и что-то каждые несколько десятилетий заставляет меня хотеть отречься от него или выбить из него дерьмо, но я могу рассчитывать на него. Он преданный, сообразительный, и в бою, как только он смирится с этим, он прикрывает мою спину. Он отправится в Залы Хель и вернется с тобой.

Он говорит о том же Эндрисе? Том, что ныл и жаловался всякий раз, как ему приходилось составлять мне компанию?

— Ну, если ты так говоришь…

— Другой — Эрик, — тихо добавил Торин.

Желание спорить испарилось. Эрик был болезненной темой. Он мог бы надрать задницу любому. Жаль, его здесь нет. Мне хотелось просто увидеть его, убедиться, что с ним все в порядке. Эхо не видел его, но, опять же, чертоги Хель чудовищно огромны.

Я сосредоточилась.

Провидицы были готовы умереть, чтобы защитить меня. Но защитить меня от кого? От чего? Мне нужно было знать, как общаться с ними во время транса, чтобы мы могли остановить это безумие. Теперь стало очевидно, что человек, которого я видела, не был Торином.

— Ладно, — согласилась я. — Давай поговорим с Эхо.

***

Эхо не выглядел слишком взволнованным, когда увидел нас.

— Давайте поскорее с этим покончим, — сказал он.