Очнулся я после того, как меня окатили водой из шланга. Шевельнулся, с трудом открыл глаза - каюсь, я слегка переигрывал. Скосил глаза - на груди чернел ожог, кожа вокруг него вздулась и покраснела. Боль была вполне терпимая, поэтому снова терять сознание я не стал и лишь застонал, демонстрируя свое ужасное состояние.

- Измельчал народ, измельчал... - тихо пробормотал старший монах, качая головой, затем снова заглянул мне в глаза. - Ну как, брат, - может, вспомнил что?

- Я говорю правду... - тихо прошептал я сведенными от явно нестерпимой боли губами. - Почему мне не верят?

Монах нахмурился - судя по всему, раздумывал, стоит ли продолжать экзекуцию. Моя голова бессильно свалилась набок, это окончательно подтолкнуло его к какому-то решению. Повернувшись, монах прошел мимо приведших меня сюда конвоиров и вышел из комнаты.

Не было его минуты три, из этого я заключил, что брат Фредерик где-то рядом: уверен, мой экзекутор советовался именно с ним.

Вернувшись, монах открыл кандалы, помог мне подняться, я облегченно вздохнул - никак пронесло?

- Спасибо, брат... - тихо прошептал я. - Я говорил правду...

- Господь рассудит... - Монах взял меня за руку и передал конвоирам.

Честно говоря, я был рад, когда понял, что мы поднимаемся наверх, атмосфера подземелья действовала на меня угнетающе. . Впрочем, не отвели меня и в мою келью, я понял это тогда, когда - мы стали подниматься по узкой каменной лестнице. Я не знал, куда она ведет, пока не увидел солнечный свет, затем на меня пахнуло теплом - жара стояла невыносимая.

Это была большая площадка на одном из склонов горы, я впервые получил возможность как следует оглядеться. Что и говорить, местность выглядела невесело, я даже слегка расстроился - как же я буду добираться до оговоренного с Алисой места? Впрочем, думать об этом мне пока было явно рано.

Я подошел к краю площадки - внизу был обрыв, спастись бегством просто немыслимо. Вверх вел довольно крутой склон, на самом верху горы я, к своему удивлению, увидел автоматическую зенитную установку. Похоже, к вопросам безопасности братья подходили весьма серьезно.

С правой стороны - если стоять лицом к горе - находилась довольно ровная стена, испещренная множеством оплавленных отметин. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это за следы. Либо здесь тренировались в стрельбе, либо... Либо кого-то расстреливали. У меня по спине вновь поползли холодные мурашки. Возможно, при такой жаре это и могло бы показаться приятным, но я почему-то удовольствия не ощутил.

Тем временем из галереи один за другим вышли десятка два монахов с винтовками наперевес. Или не монахов, я снова обратил внимание на то, что под сутанами на них был обычный армейский камуфляж. Да и физиономии этих ребят как- то не очень гармонировали со служением богу.

- Прости, брат Ирвин... - сказал один из моих конвоиров, высокий угрюмый монах. - Брат Фредерик велел провести тебя к богу. Подойди к стене...

Во рту у меня пересохло - то ли от жары, то ли от внезапного осознания того, что эти симпатичные парни, мягко говоря, собираются меня прикончить. И самым плохим было то, что я не видел из этой ситуации выхода. Бежать - некуда, уговаривать - глупо. Правда, .было во всем этом и кое-что странное. Почему, например, меня так быстро вывели из подземелья? Уверен, братья-монахи могли как следует надо мной поработать. Пусть не для дела, для удовольствия. Видел же я того человека, на столе... Или тот человек был частью большого спектакля? Нет, его и в самом деле убили, возможно, он и заслужил по каким-то причинам смерть. Но то, что он лежал на столе, что монахи при мне унесли его, потом медленно и демонстративно смывали кровь... Наконец меня вывели сюда, привели этих ребят с мощными штурмовыми винтовками - для того, чтобы развалить человека надвое, вполне достаточно и одной такой штуки. Да что там, достаточно просто столкнуть меня вниз, это было бы куда интереснее. Даже если я и не разобьюсь сразу, то буду медленно подыхать с переломанными костями.

Все это было очень странно. А главное, я не верил, что брат Фредерик решится меня убить, ему это ничего не давало. Ведь даже если я шпион, мне все равно некуда бежать. Выходит, все это фарс, спектакль? Простая обыденная проверка? По крайней мере в это очень хотелось верить. Но проверить эту хрупкую теорию можно было только одним способом.

- Брат Фредерик делает ошибку, - громко сказал я. - Я мог бы быть ему полезен.

Медленно подойдя к стене, я повернулся, прижался спиной к горячему камню. Взглянул на «монахов» с винтовками, те уже выстроились в ряд. Правда, особого энтузиазма я на их лицах не видел, и это тоже было странно. Я хорошо знал таких ребят, для них разнести человеку голову - одно удовольствие. Так почему же они такие хмурые? Или как раз потому, что все это фарс, и они это знают? И потому недовольны - как дети, у которых отняли вкусненькое?

- Приготовились... - скомандовал монах. Боевики подняли , оружие. Не спорю, я почувствовал себя очень неуютно. Никогда еще на меня не глядели двадцать стволов одновременно.

- Передайте брату Фредерику, что он ошибся, - сказал я. - А теперь давайте, не тяните...

Я взглянул на небо - хоть и не земное, но все равно голубое. Возможно, для меня и в самом деле все сейчас закончится.

- Огонь! - скомандовал монах, я невольно вздрогнул и закрыл глаза...

Ничего не произошло, я все еще был жив - я убедился в этом окончательно, приоткрыв глаза. Боевики, негромко переговариваясь, уходили назад в галерею, а у самого входа...

У самого входа стоял брат Фредерик. Заложив руки за спину, он медленно подошел ко мне, на губах его играла улыбка.

- Что ж, брат Ирвин, вы меня убедили, - сказал он. - Или, может быть, не Ирвин? - Фредерик с усмешкой взглянул на меня.

- Пусть будет Ирвин, - ответил я. - Говоря откровенно, мне не очень понравились ваши фокусы. - Я поморщился от боли в груди. - Наверное, я вернусь на Землю.

- Как, вы уже не хотите остаться? - В голосе Фредерика звучало притворное удивление.

- Нет. Я не люблю, когда со мной играют.

- Перестань, Ирвин... - Брат Фредерик доверительно похлопал меня по плечу. - Ты же сам знаешь, как трудно в наше время верить людям. Я должен был убедиться, что ты не лжешь.

- Только не говори, что это тебя убедило, - усмехнулся я. - Все равно не поверю.

Фредерик засмеялся.

- Брат Ирвин, ты нравишься мне все больше и больше. Думаю, мы с тобой сработаемся.

- Я ведь сказал, что хочу уехать.

- А если я попрошу остаться?

Вряд ли меня можно упрекнуть в черствости и неумении прощать обиды - в конце концов, мне не раз говорили, что я чертовски хороший парень. Выдержав подобающую случаю паузу - все это время Фредерик терпеливо ждал, - я посмотрел ему в глаза.

- Но ты обещаешь, что больше подобных экспериментов не будет?

- Обещаю, брат Ирвин. Если что будет не так, я тебя просто пристрелю.

У этого парня определенно было чувство юмора, и это не ускользнуло от моего внимания.

- Договорились, брат Фредерик. Я буду придерживаться тех же правил... - Я довольно нахально посмотрел монаху в глаза.

Фредерик улыбнулся - судя по всему, оценил глубину моей фразы.

- Сейчас тебя проводят в лазарет, потом отдыхай. На молитву можешь не ходить, еду тебе принесут. Остальное обсудим позже... - Повернувшись, брат Фредерик подошел к галерее и быстро скрылся из глаз.

- Идите за мной, брат Ирвин... - Один из конвоиров взял меня за руку. - Я провожу вас в лазарет.

Возражать я не стал.

Лазарет оказался довольно приятным местом. Здесь было несколько палат, мне выделили отдельную. Судя по тому, как со мной обращались, я таки влился в ряды Старших Братьев. Поразительная карьера, особенно если судить по затраченному времени. А вот интересно, что скажет на это брат Юлиан?

После того как вежливый и обходительный монах обработал мне рану на груди - судя по работе, это был профессиональный врач, - я с удовольствием забрался в мягкую чистую постель. Не прошло и пяти минут, как прямо в постель мне принесли ужин, на этот раз меня обслуживали две молодые смазливые монашки. Но да поверит мне Алиса, мое сердце не дрогнуло, я был неприступен и тверд. И это, клянусь здоровьем Ее Величества, было самым трудным за сегодняшний день.