– Это место преступления, – ответила Айрис.

– Прекрасная палатка, – заметил Джино. – Как нельзя лучше соответствует настроению. А леденцы тоже будете давать?

Насколько Айрис знала, она была лишена умения выходить из себя. Кошки прыгали ей на колени, мужчины ее обманывали, старшеклассники, которым она преподавала, большую часть времени не обращали на нее внимания, и она никогда не испытывала желания выпалить убийственный ответ. Может, потому, что для нее кошки, мужчины и старшеклассники были на одном умственном уровне – все создания, которые не способны меняться, биологически обречены вести себя определенным образом. Или, может, просто потому, что сопротивляться было не в ее натуре. Она чувствовала, что детектив Джино Ролсет собирается все это изменить, и она сделала над собой усилие, чтобы сохранить ровный тон голоса.

– Прокатный магазин «Боб» на Мейн-стрит был настолько любезен, что пожертвовал ее. Это все, что мы успели раздобыть.

Джино хмыкнул.

– Прекрасно. Нам остается только увидеть здесь всех ребятишек округа, которые прибегут покупать билеты.

– Может, мы поставим вас у входа, и вы будете отпугивать их своим большим револьвером, – вежливо сказала Айрис и тут же закрыла рот, удивляясь, как у нее могли вырваться такие слова.

– Ну, насколько я вижу, у вас револьвер больше, чем мой. Кроме того, как я слышал, иметь дело с детьми было вашей работой.

Магоцци немного поерзал на пассажирском сиденье и прикрыл глаза.

Айрис подрулила к пустому месту на стоянке и поставила машину на тормоз. Значит, вот в чем дело. Не в том, что надменный городской коп свысока смотрит на своего сельского коллегу. Все дело в ней, в учительнице английского языка, которая нацепила бляху шерифа. В женщинесо значком шерифа. Наверное, он вообще ненавидит женщин. Свинская половая дискриминация. Но может, он опытный и добросовестный детектив, который не хочет, чтобы в столь важном расследовании путалась под ногами такая неопытная личность, как она. И видит бог, она не может осуждать его за это. Если и имелось то, в чем Айрис не сомневалась, так это был уровень ее некомпетентности.

Вздохнув, она повернулась на сиденье лицом к нему.

– Единственной альтернативой этой палатке было бы вогнать колья в лед и накрыть их брезентом, но лед в таком плохом состоянии, что мы не хотели рисковать.

Джино хмуро посмотрел на нее:

– Что вы имеете в виду – лед в плохом состоянии? Ведь сейчас середина января.

– Вам стоит вспомнить, что до последней недели у нас стояла очень мягкая зима и на всех окрестных озерах есть открытые участки воды и опасные места. Так что будьте осторожны.

– Вы хотите сказать, что лед ненадежен?

– Ну, так мне говорили. Кстати, если вы услышите, что лед потрескивает под ногами, не паникуйте. Это не раз случалось и раньше, когда я выходила на лед, но мне сказали не волноваться.

Когда они дошли до края берега, Джино остановился как вкопанный и, вытаращив глаза, стал внимательно осматривать ледовый покров.

– Тут есть трещина… большая извилистая трещина, прямо под ногами. – Он показал ее Айрис. – Что это значит?

Айрис обеспокоенно посмотрела на нее:

– Я ее раньше не видела. Не пытайтесь ступать на нее.

Они смотрели, как она осторожно шла по льду, огибая трещину.

– Двинулись, – сказал Магоцци.

– Подожди минуту. Я хочу посмотреть, не провалится ли она.

– Давай, Джино. Ты только посмотри вон на те рыбацкие хижины. Если лед выдерживает их, то нас он точно выдержит.

– Это ты так говоришь. Когда ты в последний раз топал по льду после недавнего тепла?

Магоцци пожал плечами:

– Никогда.

– Черт побери, – пробормотал Джино.

Когда они нагнали Айрис, она уже говорила с двумя своими помощниками, стоявшими у входа в палатку. Оба они и сами, с густо заснеженными шапками и парками, уже начинали походить на снеговиков, и видно было, что они отнюдь не рады находиться здесь и говорить с шерифом Риккер на эту тему.

Когда они подошли ближе, Магоцци услышал, как шериф Риккер спрашивает одного из своих заместителей, есть ли у него список всех, кто побывал на месте преступления.

– А как вы думаете? – фыркнул в ответ заместитель, и, как ни трудно в это поверить, Айрис извинилась, что первым делом задала этот вопрос.

Магоцци и Джино обменялись взглядами. Любой шериф, с которым им доводилось встречаться, первым делом размазал бы этого мужика по земле, а вторым – отправил бы в ряды безработных.

Магоцци подумал, что в воздухе округа Дандас витает легкая недоброжелательность, явно направленная на нового шерифа. Почему Айрис Риккер представляет угрозу, было выше его понимания – может, местные придерживаются неандертальских взглядов и мужчины тут вообще не любят женщин на руководящих постах. Но скорее всего, дело в том, что она смахивала на тот тип женщин, которые идут по жизни с клеймом рохли на лбу. Никто не любит и не доверяет личности во власти, которая не может внушить к себе уважение; на деле большинство презирает их, словно они как-то предали их. Ее ученики, скорее всего, стреляли в нее жеваной бумагой, и реакция заместителя была взрослым эквивалентом такого отношения. Черт побери, как же ее избрали шерифом?

Джимми Гримм стоял внутри, у распахнутого полога переполненной палатки, когда они вошли и нашли себе место среди криминалистов, которые толпились у заснеженной фигуры, делая снимки и видеозаписи. Магоцци заметил, что Айрис сделала быстрый шаг назад, словно ее ошеломили вспышки света и эта бурная деятельность.

– Джимми! Как дела?

– Ну, я пять раз чуть не умер по пути сюда, едва не отморозил себе яйца в этом цирковом балагане, но, если не считать этого, я прямо персик. Только если и дальше продолжит так пуржить, то всем нам придется устраиваться в каком-нибудь мотеле. Ты приметил какое-нибудь местечко по пути?

– Ага. «Дью Дроп-Инн» или что-то в этом роде. Считай, я не удивлюсь, увидев вывеску «Есть свободные места». Ты знаком с шерифом Риккер? – Магоцци жестом подозвал ее поближе.

Пожимая ей руку, Джимми расплылся в улыбке. Знакомясь с людьми, он был также проницателен, как и на месте преступления, и стоило шерифу войти в палатку, как Гримм сразу же понял, что она – неопытный новичок. У нее был растерянный вид маленькой девочки, как бы она ни старалась скрыть его. Скорее всего, это ее первый труп; конечно же первое расследование убийства, если оно действительно начнется.

Джимми вообще был хорошим парнем, но особенно тепло он относился к детям, животным, потерянным душам и неискушенным людям – ему не надо было знать ее историю, чтобы понять: она выдернута из привычной среды и с трудом воспринимает непростые уроки новой жизни. Он постарался ее успокоить:

– Если у вас есть какие-то вопросы, шериф, обращайтесь ко мне, а не к этим красавчикам – эти двое сами ничего не знают. Пусть они тут болтаются, чтобы запудрить мозги прессе.

Айрис улыбнулась, пожимая его руку:

– Приятно познакомиться с вами, мистер Гримм, и большое спасибо за приезд.

О господи, подумал Магоцци. Она стоит в палатке рядом с трупом, в окружении банды криминалистов и разговаривает словно хозяйка приема с коктейлями.

– Так что вы успели выяснить, Джимми? – спросил он, нарушая эту светскую атмосферу.

– Взгляните сами. Дайте-ка место, ребята, – обратился Джимми к технарям с камерами, и они очистили место, чтобы Джино и Магоцци тоже смогли подойти поближе.

Джино посмотрел на труп, и его лицо перекосило так, словно он попробовал пиццу с анчоусами, заказанную Маклареном. Риккер была права. Если сначала тут все напоминало историю со снеговиками в парке, то погода все перепутала. Большая бесформенная голова была облеплена снегом и покрыта ледяными потеками, застывшими на толстых щеках, словно этот несчастный плакал. Но формы снеговика не вызывали ровно никаких сомнений, и ясно было, что обладатель этих сине-белых рук не сам облепил себя снегом.

– Вполне может быть номером три, – сказал Магоцци, стоя над ним, и Джино кивнул.