— Ну что встал? Устанавливай. — Рифус вошёл вместе с сантехником в вольер и запер дверь изнутри. Алби подобралась. Гарт обернулся к ней и ощерился в оскале, который призван был изобразить обворожительную улыбку.

— Не могу смотреть, как страдает такая красивая девушка. Иду у вас на поводу, между прочим, и совершенно безвозмездно, заметьте. Душ вот вам сейчас прикрутят, пофырчите под водичкой. Она, правда, холодная, но вам ли возмущаться. Нарушаю приказ капитана, чтоб вы знали. Всё для вас, всё для вас... — он ходил туда-сюда перед её носом. Алби осторожно следила за ним из-под опущенных ресниц. Наконец, сантехник закончил прикручивать шланг с лейкой и быстро вышел, даже не обернувшись. Рифус остался.

— Вперёд. — бросил он Алби. Та вытаращилась.

— Вы что... — у неё чуть дар речи не пропал, — вы что... смотреть будете?!

— Буду, — кивнул особист, — а как же. Вдруг вы решите повеситься на шланге? А мы ещё так мало сказали друг другу.

Алби отшатнулась. «Красногалстучник» внушал ей оторопь пополам с омерзением, но эта выходка... Девушка почувствовала, как глаза наливаются слезами и начинает щипать в носу.

— Вы не... не посмеете.

— Хотите, спинку потру? — предложил лейтенант.

— Вы чудовище, — прошептала Алби, — мерзкое, грязное чудовище. У... убирайтесь отсюда. Не смейте!.. Не смейте меня трогать! — взвизгнула она, когда Рифус сделал шаг в её сторону.

— Да утихни ты, истеричка, — сплюнул он и отошёл к стене, — если бы не задание, я в твою сторону и не посмотрел бы. Было бы на что смотреть. Давай, полощись и поживее, а потом, пока сохнешь, расскажешь мне все свои завиральные идеи. Я переведу тебя в нормальные условия, и больше мы не увидимся. Идёт?

Алби сопела. Она боялась спеца до одури, а его алый галстук на чёрной рубашке казался кровавым разрезом от горла до пупка.

— Пожалуйста, — с безнадёжностью в голосе попросила она, — пожалуйста, отвернитесь...

«Ещё рано, — подумал Рифус, запирая дверь снаружи, пока Алби, трясясь, мокла в одежде под ледяными струями, — будет врать как сивый мерин. Пока с неё не сойдёт этот слой невинности и преданности научным идеалам, соваться рано. Ну ничего. У меня в запасе много удивительных заначек. Гир дурак, если жалеет, что её нельзя пытать или влезать ей в мозги. Я и без пыток... даже без рук и всего остального... доведу её до высших пределов откровенности... а фигурка ничего.»

— Я могу позаимствовать у вас Кита Тригга на час-другой? — Рифус Гарт обращался к капитану, одним глазом следя за кофеваркой, в которую сунул две таблетки сублимата. Гир фыркнул, отчего его бульдожьи щёки заколыхались.

— Очередная стадия приведения к покорности нашей юной серны? Как душик?

— Холодный, — усмехнулся Рифус и вытащил из аппарата два стаканчика, — но сердце её холоднее стократ. Истеричка, проще говоря. Господи, — он отхлебнул дымящийся напиток, — лучше бы эти профессора с магистрами изобрели что-нибудь полезное для людей, скажем, съедобный кофе. Эта дрянь хуже, чем та бурда, которую любезно подают нашей красотке. Не жрёт, кстати. Идейная.

— А Тригг тебе зачем? — поинтересовался Рон Гир, сворачивая в трубочку досье добровольца Дора.

— Хочу задействовать его в выбивании сведений из мадемуазель Мирр.

— Да она ему в лицо плюнет.

— Вот-вот, — потёр руки Рифус Гарт, — именно что.

Кит в сопровождении лейтенанта Гарта спускался в подвал, где в собачьем вольере сидела Алби. Лаборанту было страшно, сосало под ложечкой, чем ниже они спускались, тем мерзее становилось у Кита на душе. Он ни разу не был на этом уровне, где вместо лабораторий, сверкающих стеклом и металлом, находились какие-то жуткие тёмные ангары, а воздух был спёртым и затхлым. По спине потекла струйка холодного пота. Стены были выкрашены в грязно-зелёный цвет, освещение с трудом дотягивало до технического. «Господи, да куда он её упрятал?» Рифус Гарт никакого волнения не проявлял, идя уже знакомым путём. Кит едва поспевал за быстрым шагом особиста.

— Куда мы идём? — рискнул наконец спросить он. Гарт, не оборачиваясь, бросил:

— К собачьему вольеру.

Кит оторопел. Господи ты боже, он, конечно, просил, чтобы Алби припугнули, но клетка для собак?! Да что же это за люди, в этом чёртовом «Красном отделе»?

— Алби... она что... в... в клетке?!

— Ну уж всяко не в шезлонге у моря.

— Боже, но... зачем...

— Критикуешь мои методы, умник? У тебя своя работа, у меня своя. Кстати, её запрещено подвергать «усиленным мерам внушения», так что твоя невеста жива, здорова и в твёрдом рассудке. Я даже не стал покушаться на её юное и свежее тело, а соблазн велик.

На этих словах Кита передёрнуло. Ему и в голову не могло прийти, что «красногалстучник» может запросто изнасиловать Алби, просто так, ради своего удовольствия. Кит кусал губы, глядя в бетонный пол. Рифус искоса наблюдал за ним. «Щенок. Скажи я ему, что оттрахал его девушку десять раз во всех позициях, он и тогда бы утёрся. М-да, Гир прав, с этой паршивой овцы и клока не получишь. И как она ухитрялась с ним встречаться?»

Наконец они достигли цели. Вольер для собак был просторным помещением без какой-либо мебели, с зарешеченным входом и голым бетонным полом. Алби сидела на корточках в углу, содрогаясь всем телом от пронизывающего холода. Когда она посмотрела на дверь, глаза её расширились.

Кит потерял дар речи. Он уже успел во время пути навоображать себе всяких ужасов, но реальность превзошла все его мысли. Он резко обернулся к Гарту.

— Да как вы посмели, вы...

— Убедишь её рассказать о проекте, и она сей же момент окажется в тёплой постели, с чашкой горячего чая и обедом из трёх блюд. Плюс врачебный уход. Меня она игнорирует, может, тебе повезёт больше.

— Вы чудовище.

— У вас что, один лексикон на двоих? Воистину сладкая парочка. Ну, что стоишь? Иди, внушай.

Кит приблизился к клетке. Он молча смотрел на измученную девушку, сидящую на голом полу. Сейчас от красавицы с длинными льняными волосами осталась лишь бледная тень.

— Алби...

Алби встала, медленно подошла к Киту и с силой плюнула тому в лицо.

«Интересно, утрётся?» — Лейтенант Гарт стоял поодаль, наблюдая за свиданием бывших влюблённых.

Кит отёр рукавом лицо и закусил губу. Алби смотрела на него горящими от ненависти глазами.

— Подонок, — прошептала она, но так громко, что услышал даже Рифус, — сволочь. Зачем ты пришёл?

— Алби, — проблеял вконец деморализованный Кит, — ну расскажи ты им... Ну... чего уж теперь... выёживаться... ты только хуже себе сделаешь. Лейтенант обещал...

— Я в курсе обещаний лейтенанта Гарта. В конце концов, именно он уполномочен вести со мной переговоры.

— Ну вот, — оживился Кит, — расскажи ему всё, и тебя отпустят.

— Да это ты меня сюда засадил, а никакой не лейтенант Гарт! Ты, ублюдок, скотина... Да пошёл ты!

— Алби...

Она выпрямилась. В глазах сверкнула такая молния, что Кит Тригг сделал шаг назад. Он никогда не видел Алби в таком бешенстве.

— Я буду разговаривать только и исключительно с лейтенантом Рифусом Гартом, — отчеканила она, — с ним одним. А ты убирайся с глаз долой.

— Однако, — ухмыльнулся подошедший Рифус, — какая экспрессия. Прости, Кит, кажется, ты получил отставку. Я сам не ожидал. Приятно, чёрт побери.

Алби вдруг осела на пол, словно лишившись последних сил.

— Я вернусь, — пообещал Гарт, пристально глядя на девушку, — провожу вашего бывшего жениха и вернусь. Кстати, — он полез во внутренний карман пиджака, — вот вам полотенце, не то простудитесь. Держите, — он просунул сквозь прутья тонкий рулон ткани. Алби цапнула, не глядя на него. Кит так и не поднимал глаз от пола.

— Пошли, герой-любовник, — усмехнулся Рифус, — видит бог, большего неудачника я не встречал.

Сдав окончательно упавшего духом Кита с рук на руки капитану, Рифус почти бегом спустился в подвал. Надо ковать железо пока горячо. Его план сработал на сто процентов, при виде Кита девушка преисполнилась к лаборанту такого отвращения, что сейчас и Рифус Гарт показался бы принцем на белом коне. Какие пытки, какой ментальный взлом, господи боже ты мой... он, Рифус, и не такие орешки щёлкал.