— А вот об этом мы с вами и поговорим, — вдруг раздался чей-то голос. Алби вздрогнула и поняла, что последние слова произнесла вслух. Она медленно подняла глаза и столкнулась взглядом со своим тюремщиком. Убийцей с неподвижными глазами и алым галстуком.

— Прежде чем мы с вами начнём конструктивную беседу, давайте знакомиться, — предложил он, — я лейтенант Рифус Гарт из особой бригады. Вы лаборантка профессора Эрвина Вайльда Алби Мирр. Что ж, лично мне очень приятно, вам вряд ли.

— Что вам надо? — прошептала девушка, ещё дальше отодвигаясь к стене.

— Я уполномочен вести с вами переговоры по проекту «Гипнос», — сообщил Рифус Гарт. Алби даже привстала от неожиданности. Губы её задрожали.

— Переговоры? Я сижу в клетке для собак, на голом полу, и это вы называете «переговоры»?!

— Да, — кивнул «красногалстучник», — мы ведь с вами уже беседуем. Мне жаль, что приходится содержать вас в столь удручающих условиях. Правда жаль. Поверьте, это не моя прихоть: посадить вас в вольер.

— А чья? — Алби сглотнула едкую желчь. Рифус молчал, и вдруг она поняла.

— Кит... И вы что, — она внезапно подбежала к дверце, так что Гарт непроизвольно шарахнулся в сторону, — вы исполнили это его... это его мерзкое желание втоптать меня в грязь? Ну поздравляю! Он рад?

— Понятия не имею. С ним ведёт дела капитан Гир. Я же уполномочен...

— Вести переговоры со мной, я помню. Передайте вашему капитану, чтобы шёл в задницу. И Кита прихватил.

Рифус Гарт рассмеялся, весело и беззаботно. Алби осеклась. Да бог его знает, вдруг за эти слова она окажется даже не в вольере, а... Да что им всем надо?

Отсмеявшись, Рифус подошёл поближе и наклонился к девушке.

— Я, конечно, передам ваши пожелания капитану, и мы с ним посмеёмся ещё раз. А теперь серьёзно. Нам необходимы данные, которые вы получили в процессе своих экспериментов. Я уже понял, что большая часть ваших задумок живёт только в вашей голове, иначе бы вы содержались в значительно более комфортных условиях. Расскажите о ваших идеях, и я переведу вас в гораздо более уютное место.

— Думаете, комфортность тюрьмы отрицает её суть?

— Что я думаю, абсолютно неважно. Скажем, лично я перевёл бы вас в прекрасное бунгало на берегу океана, с пальмами и ракушками на песке. Или в номер-люкс лучшего отеля. Но это всё случилось бы только, если вы начнёте сотрудничать. А если наше сотрудничество будет иметь успех, вы займёте место Кита Тригга в проекте «Гипнос».

Алби молчала. Она уже поняла, что всему монологу лейтенанта Рифуса грош цена в базарный день. Просто из одной клетки, с бетонным полом и толстыми прутьями, она попадёт в другую. «Красный отдел» решил прибрать проект к рукам, уже неважно, почему, и если она согласится с ними работать, то, как и Кит, попросту станет их собственностью. А если учесть, с каким равнодушием «красногалстучник» сообщил ей о возможной рокировке, то участь Алби становилась совсем незавидной.

— У меня есть время на раздумья? — прошептала она, чтобы хоть как-то затянуть эти «переговоры». Рифус кивнул:

— Сколько угодно. Но предупреждаю: пол холодный, а вы всё-таки женщина.

Вдруг Алби как током ударило.

— А профессор Вайльд? Что с ним? — Алби не видела, как его унесли на носилках, Гарт уволок её раньше.

— Он при смерти, — сообщил особист, — так что вы наша единственная зацепка. Советую над этим подумать.

— Как... при смерти? — У Алби чуть дар речи не пропал.

— Сердце. Возраст. Некоторое нервное потрясение. В общем, комплект. Сейчас он в реанимации, но, думаю, даже если его откачают, к работе он уже не вернётся. Всё, Алби, думайте. Я не собираюсь торчать здесь весь день. Я вернусь завтра, тогда и продолжим.

Кит до рези в глазах вчитывался в записи Эрвина Вайльда. Ничего. Ничего такого, чего бы не знал он сам. Воздействие электромагнитного поля. Пшик. Воздействие ЯМР. Пшик. Гипноз. Пшик. Даже радиация в особых дозах, разумеется, безвредных. Полный пшик. Алби всё колдовала со своей музыкой, шелестом листьев, плеском волн и этими вечными травяными сборами. Ну и где они, хотелось бы знать. Она всегда приносила их из дома, каждый раз разные, и никогда не записывала, что использовала и в сочетании с чем. Просто, если очередной эксперимент проваливался, кусала губы и замирала в задумчивости. Дор, доброволец, никогда не помнил, что он пил и вечно путал музыкальные записи. Просто волшебно. Интересно, этот Риф вытряс из Алби хоть что-то? Как она там? Где она вообще? Кит понятия не имел, куда Гарт увёл девушку и что с ней происходило потом. Порой Киту хотелось плакать, но он только кривился и продолжал копаться в записях. Поздно горевать, раз уж подписался работать на особую бригаду. Какого чёрта её вообще создали? После войны люди и сами поняли, куда заводят нежелательные эксперименты. Ну ладно раньше, Кит помнил из лекций по довоенной истории, раньше люди чем только не занимались: и биологическое оружие проектировали, и химические атаки проводили, и опыты с расщеплением ядра... да чего только не было тогда. Чего только не было, кроме «красногалстучников». Вот в то время они были бы при деле. Тогда ведь и с мозгом проводились опыты, да ещё какие. А здесь: попытка избавить людей от ночных кошмаров и не более того. Или у бригады на этот счёт иное мнение?

Кит уселся в кресло профессора, закрыл ладонями лицо и тихо заплакал. Без Алби он не вытянет проект, чтобы не говорил Гиру и его подручному. А те умели читать между строк. Если он запорет работу... Собственная участь в этот момент показалась Киту очень незавидной.

— Ну, чего достиг?

Капитан Гир пребывал в недовольном настроении, обложенный личными делами всех сотрудников лаборатории. Кит всё ещё копался в записях Эрвина Вайльда, сам профессор лежал в реанимации, доброволец Дор толком и не был посвящён в детали проекта. Оставалась единственная карта в лице лаборантки Алби Мирр, чья разработка была поручена Рифусу. Сам Рифус стоял, облокотившись на шкаф и скрестив руки.

— Ещё пара-тройка дней, и она начнёт рассказывать всю историю в лицах и на разные голоса. Пока что в ней бурлит обида на весь мир, юношеский идеализм и полное непонимание того, с кем она теперь имеет дело. Но не волнуйтесь, капитан, этот волшебный вольер сделает своё дело. Но я бы всё-таки просил бы вас разрешить установить в клетке хотя бы душ с лейкой. Невелика уступка, а дело может сдвинуться с мёртвой точки.

— Хрен с тобой, — махнул рукой Гир, — распорядись. Времени у нас много. Но учти: никаких переводов в бокс без соответствующей информации и сотрудничества с её стороны. Я знаю, ты умеешь вытягивать сведения и без ментального вмешательства... чёрт! Любому другому поднеси электродрель к виску, и готово. Можно даже не включать. А с этой мамзель надо выдрючиваться, видите ли. Ни дрели, ни гипноза... слушай, Риф, да напои ты её и всего делов. Ну или напои и трахни, раз у неё такая печаль в личной жизни. Может и разговорится.

Рифус хмыкнул.

— Я, знаете ли, не любитель подбирать брошенные вещи. Тем более, после этого Тригга... благодарствую. Я её, конечно, разговорю, куда я денусь, но без рук.

— Ну-ну, эстет хренов. Надо будет, и руки распустишь, и всё, что у тебя там есть. Но это так, перспектива. А пока продолжай обрабатывать... хм... вербально.

— Так точно.

Алби уже привычно скорчилась в углу вольера. На полу перед ней стояла тарелка с какой-то остывшей бурдой. «Кормёжка», как выразился молодой «красногалстучник». К еде она не притронулась. И не только из-за гадкого внешнего вида. Щели в полу у крана были такие узкие, что туда могла протечь лишь струйка воды. «Я умру от голода, — Алби всхлипывала, — пусть я лучше умру от голода, чем...» Развить мысль она не успела. Послышались шаги, и к вольеру подошёл лейтенант Рифус Гарт в сопровождении унылого рабочего в комбинезоне сантехника. Рабочий бросал на Гарта затравленные взгляды.

«Что ещё за финт ушами? Что этот «красногалстучник» придумал?»