Второе письмо из мадридского офиса подтверждало, что она должна купить необходимую одежду для встречи с сеньором Диего Авельяносом в следующую пятницу. Ей напоминали, что ждут звонка с сообщением о получении инструкций.

Что затевает этот ужасный старик? Что еще он задумал? Он никогда раньше не признавал ее существования. И что теперь ему могло понадобиться от нее? Голова Филиппы шла кругом от вопросов, на которые не было ответа.

Что будет, если она просто-напросто сделает то, что ей хочется сделать больше всего, — порвет кредитную карточку и отправит ее обратно деду?

Он очень богатый и могущественный человек. Не повредит ли им с матерью такой поступок?

У Джейн множество долгов, гирей висящих на их шее. Филиппа прекрасно понимала их происхождение и не могла без боли думать об этом.

И мать, и дочь работали не покладая рук, чтобы постепенно шаг за шагом расплатиться, Но предстоит еще долгий путь к освобождению от долгов, длиною как минимум лет в пять.

К тому же здоровье Джейн резко ухудшилось. Приступ отчаяния тисками сжал горло Филиппы.

Мать для нее все. Она так старалась сделать дочь счастливой, постоянно жертвовала собою. Наверное, никогда на свете не было более заботливой, преданной, любящей и нежной матери, чем Джейн Гленвилл.

Их жизнь протекала в более чем скромных условиях. Лифт в доме, где Филиппа прожила всю жизнь, как правило, не работал. Их квартира давно нуждалась в капитальном ремонте, но местные власти пока не торопились с выделением положенных средств.

Самая большая проблема заключалась в сырости, особенно сильно чувствующейся на кухне и в ванной. Джейн уже с трудом переносила влажный воздух убогого жилища.

И все-таки стоит ли ей вступать в какие-либо отношения с таким человеком, как Диего Авельянос? Будь он во сто раз богаче самого Крёза.

Кто знает, как бы обернулось дело, если бы не вмешалась ее самая близкая подруга Джеки.

— А вдруг он хочет просто познакомиться с тобой? — предположила она в ответ на мучительные сомнения Филиппы. — Может быть, он состарился, стал больным и теперь сожалеет о том, как обошелся с вами.

— Тогда почему он сам не написал мне? Почему в этих посланиях он буквально приказывает, как мне поступать, да еще делает это через третьих лиц? О нет! Если бы в нем действительно заговорило что-то человеческое, он должен был написать маме, а не мне. И, конечно, в более вежливой форме.

— Я считаю, что тебе все равно надо поехать и на месте во всем разобраться, — настойчиво сказала Джеки. — Если я ошибаюсь и он планирует как-то использовать тебя в своих целях, ты всегда можешь отказаться. Подумай хорошенько, ну что ты теряешь?

Филиппа нахмурилась.

— Кроме того, если ему от тебя что-нибудь нужно, он наверняка предложит тебе что-то взамен в благодарность за услуги.

— Например, что? — вскинула брови Филиппа. — В нем нет того, в чем я нуждаюсь.

— У него есть деньги, дорогая. Столько денег, сколько тебе и не снилось, — тихо ответила Джеки.

— Пусть подавится своими деньгами. Мне от него не нужно ни гроша! — запальчиво закричала Филиппа, сердито раздувая ноздри от гнева.

— А как насчет мамы, Фили? — еще тише спросила Джеки и подалась вперед. — Вдруг он согласится погасить ее долги и поможет вам перебраться куда-нибудь поближе к морю, например во Флориду?

Сердце Филиппы быстро забилось в груди. Казалось, его удары гулким эхом разносятся вокруг.

Она представила хрупкую фигурку матери, согнувшуюся пополам в приступе кашля, и с трудом удержалась от слез.

И все-таки у нее вырвалось:

— Не могу я принять деньги от него. Ну не могу.

— Подумай хорошенько, Фили. Ты возьмешь их не для себя, а для мамы, — продолжала настаивать подруга. — Ты сама говорила, что он в долгу перед ней. И это чистая правда! Ей пришлось одной растить тебя, получив от него вместо помощи оскорбления и проклятья. Сделай это ради матери, дорогая.

Филиппа мучительно боролась с раздиравшими ее противоречивыми чувствами. Все в ней протестовало против сделки с дедом.

Но, в конце концов, решающую роль сыграло заветное слово «Флорида», произнесенное Джеки.

Она на мгновение представила, как перевезет маму туда, где она сможет поправить свое здоровье. И в этот момент поняла, что не сможет отказаться даже от такой призрачной возможности реализовать мечту.

Ну что стоит деду поселить маму в каком-нибудь скромном домике, там, где всегда сухо и тепло!

На другой день они с Джеки отправились в дорогой бутик по адресу, указанному в письме.

После долгих сомнений, перебирая роскошные вещи, Филиппа выбрала легкий брючный костюм, обманчивая простота которого, тем не менее, красноречиво свидетельствовала о сказочной цене. В таком костюме любая девушка могла бы почувствовать себя дочерью весьма состоятельных родителей.

За свой внешний вид ей, похоже, можно будет не беспокоиться.

Весь четверг Филиппа с помощью верной подруги занималась своим внешним видом, чтобы предстать перед противником во всеоружии.

Умелая Джеки привела в безукоризненный порядок и без того красивые ступни ног, сделала маникюр и уложила буйные непокорные волосы в строгую прическу.

Вечером такси доставило в аэропорт очаровательную молодую девушку из весьма респектабельной семьи, которую, впрочем, никто не провожал. Она оставила встревоженную Джейн на попечение Джеки, с трудом успокоив мать легендой о срочной командировке.

И вот она здесь, на вражеской территории, где нельзя терять бдительность ни на минуту.

После ванны Филиппа с удовольствием накинула на плечи белый махровый халат, расшитый такими же золотыми лилиями, как и покрывало, наконец-то добралась до кровати и, утомленная длинной дорогой, моментально погрузилась в глубокий сон.

Она не знала, сколько времени прошло, когда сквозь дрему услышала легкий стук в дверь.

— Войдите.

Она напряглась, вспомнив, где находится.

Дверь медленно открылась, и в комнату, Вежливо улыбаясь, вошла девушка в белом кружевном фартуке и сделала короткий реверанс.

— Меня прислали помочь вам одеться.

— Я не нуждаюсь в помощи, — резко ответила Филиппа.

Лицо девушки огорченно вытянулось, и Филиппа сразу же пожалела о своем грубом тоне. Она привезла с собой для вечера простую, но элегантную светлую блузку и длинную юбку того же тона и не видела никаких проблем с одеждой.

— В этом правда нет необходимости, — сказала она более мягко и подошла к гардеробу величиной с небольшую комнату.

Какого же было ее удивление при виде открывшегося перед ней ряда пластиковых пакетов с новыми платьями!

— Что это? — удивленно вырвалось у нее.

— Дон Диего распорядился доставить все это для вас, сеньорита. А также соответствующее белье и украшения. Какой наряд вы хотели бы выбрать для сегодняшнего вечера?

— Никакой, — коротко бросила Филиппа и потянулась к сумке со своими скромными, но вполне достойными торжественного вечера вещами.

Служанка растерялась.

— Но это... это очень официальный вечер, сеньорита, — заикаясь произнесла она. — Дон Диего рассердится, если вы будете одеты... несоответствующим образом...

Филиппа внимательно посмотрела на служанку. Выражение лица девушки заставило ее остановиться. Описать это выражение можно было только одним словом — страх.

Она могла вступить в единоборство со своим дедом, проигнорировать его гнев, но мысль, что ее упрямство и своеволие навлечет ярость жестокого старика на ни в чем не повинную девушку, заставила ее вздрогнуть.

— Ну хорошо. Выбери сама что-нибудь подходящее, — вздохнула Филиппа и, сев в кресло, стала наблюдать, как служанка перебирает бесконечные ряды прозрачных пакетов с нарядами.

Наконец та выбрала два из них, вскрыла упаковку и аккуратно расстелила платья на кровати. Вне всякого сомнения, эти наряды стоили безумных денег.

Немного подумав, Филиппа взяла в руки платье до пола с открытыми плечами.

— Вот это, — указала она девушке на изумрудно-зеленое чудо и невольно пробежала пальцами по его шелковистым складкам.