Тогда почему же так повлиял на нее Кармело Аличени? Что было в нем такого, чего она не обнаруживала в других мужчинах? Неужели все объяснялось тем, что он итальянец? Или все дело в его привлекательной внешности? Или в его богатстве? Нет, все эти качества не играли решающей роли. Мэри была убеждена, что в характере и облике Кармело существовали черты, которых она не видела в других мужчинах, которые ей никогда не удастся до конца раскрыть в нем, и они всегда будут интриговать и притягивать ее.

К ее удивлению, в этот вечер Мэри заснула довольно быстро, но, чтобы не проспать утром, она завела будильник. На следующее утро она вовремя подняла Алекса и Робертино и, когда они умылись и привели себя в порядок, спустилась с ними в кухню, где Эннора Пламб уже приготовила для них завтрак.

— Мистер Аличени уже уехал в компанию, — сообщила она Мэри. — Он просил передать, что оставил для вас в кабинете кое-какую работу. Если возникнут вопросы, можно позвонить ему в офис.

После завтрака Мэри, по совету Кармело, должна была развести ребят в школы на микроавтобусе. Уже выезжая на шоссе, она обратила внимание на синий автомобиль с закрытым кузовом, стоявший в нескольких ярдах от входных ворот особняка. Водитель сидел за рулем и читал газету. Конечно, это мог быть обычный автомобиль, не имевший никакого отношения к потенциальным похитителям Робертино, но, с другой стороны, он мог оказаться именно тем транспортным средством, которым бандиты должны были воспользоваться в ходе своей операции.

По коже Мэри побежали холодные мурашки, и она не спускала глаз с обзорного зеркала, пока отъезжала от дома. Слава Богу, автомобиль с закрытым кузовом не последовал за ней, но она успокоилась только после того, как Робертино вошел в школьный двор и поздоровался со своей учительницей.

Последующие несколько дней она провела примерно в таком же режиме. Кармело оставлял ей с утра работу, но больше ни разу не заходил в ее комнату. Если он хотел что-то обсудить с ней, то приглашал ее в кабинет.

Синий автомобиль с закрытым кузовом попался ей на глаза еще пару раз, после чего она решила поставить об этом в известность Кармело. Выслушав ее, он сказал:

— Возможно, это обычный автомобиль, не имеющий никакого отношения к Робертино, а может быть, в нем сидит человек, который наблюдает за твоими передвижениями. Полагаю, ты запомнила его регистрационный номер?

— Да.

— Тогда я наведу справки о его владельце. — Он вперил в нее тяжелый взгляд и добавил: — Я не хочу расстраивать тебя, Мэри, но безопасность моего ребенка для меня — превыше всего.

— Я понимаю, — сказала она. — Просто мне показалось подозрительным встречать один и тот же автомобиль около твоего дома несколько раз подряд.

На следующее утро, когда она подошла к микроавтобусу, ее взор привлекла бумажка, подоткнутая под стеклоочиститель. Ее пальцы задрожали, когда она развернула ее и прочла одно слово: «Скоро!» Ей нетрудно было догадаться, что оно означало.

Кармело уже уехал на работу; она быстро спрятала записку в карман, чтобы ее не увидели дети, и, перепуганная до смерти, отвела микроавтобус мимо входных ворот на шоссе, взглянув в ту сторону, где обычно стоял синий автомобиль с закрытым кузовом. На этот раз она хотела повнимательнее разглядеть водителя. Но машины на привычном месте не оказалось.

Когда она вечером передала угрожающую записку Кармело, его лицо сразу сделалось мрачным, и он сказал ей:

— Теперь полиция должна будет принять серьезные меры.

Спустя час Мэри услышала его жесткое указание:

— Упакуй свои самые необходимые вещи и вещи детей. Мы уезжаем.

5

— Уезжаем? В такой поздний час? — Она смотрела на Кармело вытаращенными глазами. Записка, обнаруженная ею под стеклоочистителем, очевидно, перепугала его больше, чем она ожидала. — Что тебе сказали в полиции?

— Они сейчас займутся отпечатками пальцев — моих, твоих и владельца того синего автомобиля с закрытым кузовом... Пока займись нашими мальчиками. Надо их подготовить к дороге.

— Но они уже спят, — запротестовала Мэри. — Нет никакого смысла выезжать сию же минуту. Можно переждать до завтрашнего утра.

— Хорошо. Ты права, — согласился он с ней. — Но утром мы должны выехать из дома как можно раньше.

Неожиданный поворот событий явно выбил Мэри из колеи. Она спросила его:

— Отъезд из дома — это идея полицейских?

— Да нет же! Они сейчас принимают все необходимые меры. Но я не хочу больше подвергать моего сына реальной опасности.

— А как насчет «Трансатлантик шиппинг»? Неужели ты собираешься оставить свою компанию в таком плачевном состоянии?

— Разумеется, нет, Мэри. Через несколько минут я позвоню туда и назначу кого-нибудь на свое место. Пожалуй, лучше всего мое кресло временно занять Адриано, моему младшему брату. Он очень способный. И я полностью доверяю ему.

— Итак, куда же мы уезжаем?

— На Сицилию, конечно. — Он произнес это таким тоном, будто она должна была знать об этом. — У тебя есть с этим островом какие-то проблемы?

— Кое-какие есть, Кармело. У Алекса нет паспорта с итальянской визой. А без него я никуда не поеду, — холодным тоном заявила она.

— Прости меня. — Он ударил себя по лбу. — Завтра я позабочусь о его паспорте в первую очередь. А ты пока поспи.

Но сон не шел к ней. Мысли не давали покоя ни на минуту. Все случилось так неожиданно... На следующий день Кармело, верный своему слову, оперативно оформил визу Алексу, уладил дела обоих мальчиков в их школах и урегулировал вопрос со своей заменой на работе. Мэри увидела перед собой настоящего Кармело Аличени — не соблазнителя, не «тирана», а человека действия, чьи помыслы направлены только на одно: спасти сына от грозившей ему опасности.

К концу дня они были готовы к отъезду.

Утром в международном аэропорту имени Джона Кеннеди их уже ждал частный самолет Кармело, но Мэри увидела босса по-настоящему расслабившимся только после того, как они поднялись в воздух...

Девять часов спустя самолет приземлился в аэропорту Палермо, где их ждала машина, на которой они за пятьдесят минут добрались до дома.

— Это дом моих родителей, — сказал Кармело. — Нас ждут.

Когда их машина остановилась, навстречу им вышла темноволосая женщина лет пятидесяти, в красно-черно-белом платье. Красными были также ее ногти и губы. Заметив схожесть во внешности женщины и Кармело, Мэри подумала, что это его сестра. Но оказалось, что это была его мать. Обнявшись с Робертино и обменявшись несколькими фразами с Кармело на итальянском языке, она внимательно посмотрела на незнакомую женщину.

— Мэри, — сказал Кармело, — хочу представить тебя моей маме. Мама, это Мэри Коул, о которой я говорил тебе, а с ней ее сын Алекс.

— Значит, вы та самая няня Робертино? — Женщина, чьи темно-карие глаза были точной копией глаз ее сына, говорила с явным итальянским акцентом.

— Заходи в дом, Мэри, — сказал Кармело. — Марко занесет наш багаж.

Когда они вошли в особняк и двинулись по коридорам, Мэри показалось, что она миновала лабиринт, состоящий из нескончаемых поворотов и закоулков, прежде чем прошла внушительных размеров гостиную, столь же огромную столовую и оказалась в умопомрачительной по площади кухне.

— У вас такое необъятное жилище! — воскликнула Мэри.

— Ты скоро привыкнешь к нему, — сказал Кармело. — А теперь садись, моя мама хочет все узнать о тебе.

— Со слов сына я знаю, что вы незамужняя мать, — обратилась к ней женщина.

— Но мой сын ничуть не пострадал от этого, — заметила Мэри и вздернула подбородок.

— Что случилось с его отцом?

— Ее вины в том, что случилось с их браком, нет, — сказал Кармело. — Думаю, Мэри может гордиться тем воспитанием, которое она дает Алексу без отца. И я рад, что мой сын подружился с таким хорошим, порядочным мальчиком.

— Кармело! — Его мать снова повернулась к нему. — Ты мог бы жениться повторно и иметь больше детей.