- Ладно, уговорили, - обратилась я к блузе и юбке, хаотично "разложенных" на кровати. Юбочка едва ли на ладонь прикрывала, пардон, зад, а блуза так стягивала в груди, что дышать было сложно, не то, что подымать руки или наклоняться… Впрочем, наклоняться в моей ситуации вообще было нежелательно.

- Надеюсь, вы хоть как-то исправите положение, - зашипела я, осторожно натягивая тоненькие, как паутинка, белые гольфы. Волосы стянула резинками в двух местах и таким образом избежала необходимости плести косу. Получился довольно симпатичный низких хвост, хотя, если применить воображение, он больше походил на колбасное изделие, с веревочками о двух концах.

- Блин, я знаю, над кем с сегодняшнего дня будут ржать в школе! - пришла к выводу я, мельком глянув на себя в зеркало и, уже ни о чем не задумываясь, прыгнула в босоножки. При моем росте в неполные метр шестьдесят, я носила обувь только на каблуке. Сегодня она сделала меня похожей на мега звезду фильмов для взрослых.

- Для полноты образа только розового Кадиллака не хватает, - пробурчала я, поворачивая ключи в своем новеньком белом Пежо. Как мне удалось влететь на школьную стоянку до звонка - одному Богу известно.

А потом я вошла в здание. Ну… Фурор произвела, это точно. На каком-то этапе, еще в машине, я поняла, что терять больше нечего, сделала лицо тряпочкой, подняла нос и, чеканя шаг, проследовала в библиотеку. Если я опоздаю по причине того, что выбирала книги, мне проститься - проверено. Набрав побольше учебников, практически не глядя на то, в каком они состоянии и нужны ли в принципе, я взяла список своих занятий с номерами кабинетов и отправилась на химию.

Увидев меня в дверном проеме, учитель поперхнулся вдохом и трясущейся рукой вытер пот со лба.

- Никак не могу привыкнуть, что вы уже выпускники, - пытаясь хоть как-то исправить ситуацию, выдал он. - Класс! С сегодняшнего дня и до конца года с нами будет учиться новая студентка… эээ… Сильвия Конти. Она… эээ… Вчера прибыла из Франции… Но, думаю, она… и сама нам все о себе расскажет.

Меня, наконец, впустили в аудиторию. Реакция зала была приблизительно такая же, как и преподавателя: основная черта - глаза на выкате.

- А что? - спросила, наконец, какая-то симпатичная девушка внушительных размеров за первой партой, - сейчас во Франции все так одеваются?

- Разумеется, нет, - рассмеялась я своим характерным грудным смехом (хуже все равно не будет), - только в Париже.

Кажется, девочку перекосило.

- Сильвия, - вновь привлек к себе внимание преподаватель. Он, наверное, решил, что держать меня перед классом, полным бушующих гормонов, просто небезопасно: - Вы можете занять свободное место.

Я окинула взглядом кабинет. Свободных парт было немного. Мне понравилась последняя в крайнем левом ряду, и в первую очередь тем, что была полностью свободна - никаких партнеров по опытам, все мензурки в моем полном распоряжении. Нет, в самом деле, совершенно не хотелось весь урок отвечать на "ненавязчивые" вопросы одноклассников.

Кроме того, парта стояла у окна, и если химия окажется такой же неинтересной, как и в предыдущей школе, можно будет хотя бы достопримечательности школьного двора изучить.

Неожиданно скрипнул входная дверь.

- О! Мистер Джоэл! Благодарим за оказанную нам честь лицезреть вас сегодня! Присядете, или так - пробегом?

Я даже не обратила внимания на явившегося парня, пока рядом с моими книгами не упала кожаная барсетка. Да-да. Не спортивный рюкзак, не школьная сумка, а настоящая барсетка. Мистер Джоэл оказался не только самым "долгожданным" парнем на занятиях, если верить преподавателю, но и тем самым соседом по парте, без которого я бы так счастливо прожила.

- Этот цвет волос тебе идет, - неожиданно прошептали мне в ухо. - Долго краску подбирала? - Я, как девчонка, распахнула на него свои и без того большие глаза и едва не влепила пощечину. Вовремя опомнилась. После моей пощечины его зубы пришлось бы собирать всей школой.

- Я не крашу волосы, - максимально невозмутимо ответила я и на всякий случай, отсела поближе к окну.

Парень покосился на мои манипуляции со стулом, саркастически хмыкнул и повернулся к учителю. Я, все еще пылая праведным гневом, последовала его примеру. Надо же! Крашу волосы! Он бы меня еще блондинкой обозвал! Да у меня единственный в своем роде, уникальный от природы цвет! Серебристый, словно лунная симфония…

Ладно, Сильвия, расслабься и забудь. Этот парень не стоит твоих нервов. Очередной школьный красавчик, думает, что ему все дозволено. Жизнь еще не била его лопатой по спине, и ты не будешь той, кто это начнет. Иначе потом сюрприза не получиться. А теперь, навостри-ка ушки и сосредоточься на химии.

Два последующих урока я знакомилась с учителями, решала задачи, пыталась запомнить месторасположение кабинетов и формулы, которые в них изучали, искоса поглядывала на своих однокашников и грустила. Когда тебе на вид не более двадцати, школа становиться неотъемлемой частью жизни и сильно ее, жизнь то бишь, тяготит.

Большая перемена наступила, как праздник весны на Северном Полюсе. Даже парни за последней партой перестали шептаться о размере моего бюста (достали так, что я готова была обернуться и честно назвать номер) и воодушевленно уставились на большие школьные часы над доской. Ровно в час пятнадцать вместе со звонком поток учеников рванул на школьный двор. Я сверилась с расписанием: сегодня еще предстояло пережить физкультуру и зарубежную литературу. Насчет последнего опасений не было, а вот физкультура… Ладно, о том, что форму я с собой взять не догадалась, можно будет подумать после получаса блаженного ничегонеделания.

Я спустилась на первый этаж, в столовую, взяла поднос, насобирала туда булочку, салат и ложку какого-то светло-зеленого жидкого соуса, нашла отдельный столик и принялась перебирать книги. Половину можно было сразу сдавать обратно: кое-что я читала раньше, другое - безнадежно устарело, а нечто вообще в школах учить было нельзя, так как читать классику в переводе я считала кощунством.

- Не занято?

Напротив, все так же криво улыбаясь, уже сидел мистер Джоэл. Я позволила себе окинуть его взглядом, делая вид, что старательно пережевываю кусок булочки. Да… мальчишка обладал внешностью, которая позволила бы ему сделать отличную карьеру в рекламе. Какого-нибудь одеколона, например, от которого женщины падают в обморок и начинают судорожно срывать с себя одежду. Темные волосы, несколько длиннее обычного, в тщательно спланированном беспорядке топорщились во все стороны. Гладко выбритые щеки радовали идеально ровной кожей. И само лицо было такой правильной формы, что хотелось нарисовать с него портрет. Я даже словила себя на том, что вожу пальцем по столу, повторяя контуры его высоких скул и ярко выраженного подбородка. Немного полноватые губы мальчишка все время кривил в ухмылке. Иногда он слишком сильно подымал левый уголок рта и тогда были видны белые ровные зубы. Из-за этой привычки его идеальные черты искажались, и красота становилась какой-то неправильной, порочной. Словно все лицо было немного скошено в одну сторону. И даже левый глаз был прищурен сильнее правого.

- Ты носишь линзы? - неожиданно вырвалось у меня. Парень хохотнул, но не ответил. Нет, если вглядеться, становилось понятно, что линз не было. Но глаза, при том, что волосы, брови и ресницы были темно-русыми, почти черными, оказались ярко зеленого цвета. Изумрудные. Я видела такие глаза впервые в жизни.

- Ты тоже поражаешь воображение, - ухмыльнулся мой сосед по столику.

Я пожала плечами в ответ. Да, действительно, это так. Но красивых женщин много. Раньше, до косметики, до пластических хирургов, до париков и накладных бюстов, меня можно было считать красавицей. А сейчас любая серая мышка кажется большей экзотикой, чем среброволосая пышногрудая миниатюрная девушка с фиалковыми глазами.

О! А вот и первое доказательство явилось.

К моему столику подбежала одна из потенциальных школьных Королев красоты. Высокая, анорексически худая, с ухоженными светлыми волосами и пухлым ртом.