Но сила тяжести непреклонно приближала их к краю. В панике Кафельников попытался освободиться из рук своих помощников, чтобы оторвать руки Макс от куртки, но его верные ребята были достаточно сильны и продолжали оттаскивать своего босса от края.

Казалось, что тощий главарь Выводка и красивый воришка упадут в ночь вместе, но Макс взглянула на Русского и улыбнулась.

Глаза Кафельникова расширились в удивлении и гневе — возможно он подумал, если бы только она была одной из моих ребят! Затем Макс нанесла удар головой, сломав ему нос и практически вырвав его из рук бандитов.

Русский взвыл, разбрызгивая кровь. Высвободив одну руку, он потянулся к лицу Макс, но она просто отпустила его… … и он скрылся из поля зрения с крыши, захватив с собой двоих приспешников.

Макс смотрела в ночное небо на падающую звезду, наслаждаясь свежим воздухом на своем лице. Она не только сделала то, зачем сюда пришла, но и сломала нос главарю Выводка- неплохо для одного вечера, во всяком случае пока.

Пролетая мимо седьмого этажа, она дернула металлическое кольцо на своем костюме, которое раскрыло купол над крошечным турбинным вентилятором. Он заполнил купол теплым воздухом, что обеспечило ей восходящий поток для легкого спуска и относительно мягкого приземления.

Она надеялась не использовать для посадки территорию Кепки, поскольку могла приземлиться прямо в руки в руки бандитов Выводка, выгнанных взрывами на улицу. План состоял в том, чтобы отсидеться на крыша, пока тротуары не опустеют, так как Выводок вернется в здание выяснять, что было украдено. Тогда она спланировала бы на землю.

Но этот план сорвался. Помощи ждать было не откуда — Муди и Китайского клана не было поблизости, чтобы смотреть, как она будет удирать по улице, что совсем не удивило Макс… В конце концов их задача была обеспечить диверсию. Они сделали достаточно и скрылись. Она спланировала на землю, выключила вентилятор и отстегнула купол.

Потом она повернулась, чтобы увидеть спешащих к ней бандитов, страшных болванов в изорванных джинсах. Первый упал от удара ногой с разворота по голове, второй — от прямого в пах, третий получил удар справа.

Потом она побежала, гангстеры преследовали ее. Повернув за угол, она оказалась несущейся по Вайн Стрит с половиной Выводка на хвосте. Она добежала до середины улицы, ее ботинки топали по мокрому асфальту. Отодвигая канализационный люк, Макс задумалась, почему улица была влажной — сегодня не было дождя, его не было уже неделю. Как только Макс почувствовала, что люк отъехал в сторону, Макс остановилась и приняла бойцовскую стойку.

Увидев серебряные нити, вырывавшиеся их люка, и почувствовав, как запах бензина, который нельзя спутать ни с чем, жжет ей ноздри, Макс вдруг поняла, почему улица была мокрой…

Она повернулась и побежала изо всех сил — а их было очень много. У себя за спиной Макс услышала шипение воспламеняющегося газа. Кто-то из выводка закричал, но она решила, что это был крик страха, а не боли. Муди не позволил бы им приблизиться настолько, чтобы попасть в огонь… вероятно.

Идея была в том, чтобы остановить преследователей, а не спалить их, хотя из-за нескольких обожженых сна у Макс или у Муди не поубавится. Оглядываясь на бегу через плечо, Макс увидела стену огня, отделившую ее от преследователей, которые отступали обратно в ночь, возвращаясь домой в их башню разбитых надежд.

И она увидела Муди, исчезающего в люке, как будто его здесь и не было. Призрак, посещающий место, которое когда-то было самой известной улицей Голливуда.

— Спасибо, — сказала она ночи и исчезла.

Менее чем через час, ориентируясь по планам системы безопасности, Макс отключила электронные замки и первый ряд лазеров на первом этаже здания, бывшего когда-то офисным центром и теперь служившая пристаницем Музея Голливудского Наследия. Ее цель находилась в конце второго этажа в закрытой комнате, и ее охраняло больше лазеров, ловушек и специальных сигнализаций, чем все здание в целом.

Всего два охранника патрулировали музей по ночам, и один из них уже спал за своим столом на первом этаже.

Предполагалось, что в музее не было ничего действительно ценного, только демонстративная ностальгия, но Макс, спасибо Муди, знала больше. Множество выставок объектов американской киноистории демонстрировалось только богатым коллекционерам предимпульсных вещей. Но ни один из вульгарных артефактов не мог сравниться с настоящей драгоценностью, ожидающей ее в конце корридора.

На первом этаже разместилось множество вещей той эпохи, которую плакаты расположенные здесь же называли «Золотые Годы Тишины». Трость, котелок и черный фрак комика по фамилии Чаплин, несколько арабский костюмов, которые женоподобный актер Валентино носил в паре немых фильмов, и даже двигатель поезда, плакат рядом с гордостью заявлял, что он прибыл из фильма Бастера Китона «Генерал».

Беззвучно поднявшись по последним ступеням лестницы на второй этаж, Макс попала в корридор, вывеска в котором звала посмотреть «Золотые Годы Студии». Для места со столькими «золотыми годами», подумала Макс, здесь должно было бы быть побольше настоящего золота. Крадучись по корридору вдоль стены, кошачьи глаза Макс заметили другого охранника, крупного парня в дальнем конце зала, ее обостренный слух уловил щелканье его ботинок по плиточному полу.

Она продолжила движение, скользя между фигурами из мюзикла «Поющие под дождем», четверкой манекенов одетых во льва, топорного робота, чучело и девочку с косичками в сине-белом клетчатом платье, держащую маленькую собачку. Последняя группа называлась «Волшебник страны Оз», но Макс не могла понять как эти странные персонажи могут быть связаны с волшебством. Единственными волшебниками, которых она знала был Гарри Поттер с друзьями.

То, что ждало ее в комнате в конце корридора, не имело ничего общего с «Золотыми Годами Студии», но это была самая охраняемая комната в здании… поэтому, конечно же, здесь хранились самые ценные экспонаты.

Макс наблюдала за тенью охранника, которые проверил дверь в конце зала и исчез на лестнице, продолжить свой обход на другом этаже. Макс немного подождала, прежде чем двигаться дальше. Она прислушалась к звуку закрывающейся двери и к удаляющимся шагам охранника — он спускался вниз — по металлической лестнице.

Тогда она бесшумно пробежала (это все золотые годы тишины, подумала она) последние пятьдесят футов к заветной двери, обошла сигнализацию, набрала код на цифром замке и сделала глубокий долгий вдох.

Замок и сгнализация были самой легкой частью. Ловушки, активировавшиеся только тогда, когда музей был закрыт, находились на полу, и лазеры под прикрытием ультрафиолетовых лучей пересекали комнату. Расстояния между лучами были меньше фута. Бросив послединий взгляд на план пола, которые ей предоставил Кафельников, Макс, запомнив его, сунула план в карман и приготовилась действовать.

Она открыла дверь, проскользнула вовнутрь и прикрыла ее за собой. Комната была без окон и очень тихая, что напомнило ей бараки Мантикоры после отбоя. Здесь было полдюжины витрин, и во всех них находились предметы из фильма «Титаник».

В высокой витрине в углу стоял манекен, одетый в старомодное прозрачное белое платье, в такой же витрине в противоположном углу содержался манекен привлекательного молодого мужчины с детским лицом в смокинге.

Три длинные витрины образовывали треугольник в центре комнаты. В одном было подержанное серебро, в другом — модель корабля, в третьем находились фотографии с кадрами фильма.

В дальнем конце комнаты в ящике из плексигласа под лучами прожектора, притягивал взгяд ее приз: гигантский голубой бриллиант в серебряной цепочке, инкрустированной бриллиантами поменьше.

Макс знала немного о фильме, который очевидно был очень известен. Телевидение было ограничего и сильно контролировалось в постимпульсную эру, и, в любом случае, ее не заботила беллетристика… какой в этом смысл? Немногие люди в придуманных историях жили более интересной жизнью чем она.