Но она знала, спасибо Муди, что в предимпульсные дни все знали о великом голубом бриллианте, «Сердце океана», которой был просто основой фильма, это действительно было реально. Ожерелье стоимостью десять тысяч долларов принадлежало режиссеру, который пожертвовал его Музею Голливудской Славы.

— Его истинная ценность — сказал ей Муди — известна немногим, поэтому он привлекает воров… таких как мы. А для публики… для тех, кого до сих пор волнует глупый старый фильм… магии этой вещи достаточно, чтобы быть самостоятельной достопримечательностью.

Забавно, подумала Макс. В этом городе, в котором когда-то создавались мечты, один из самых главных экспонатов был своего рода подделкой… потому что был настоящим.

Сейчас Сердце Океана лежало всего в двадцати пяти футах от нее.

И если она сможет заполучить его и выбраться отсюда целой, то Китайский Клан достаточно денег, чтобы содержать его в течении нескольких лет.

Ее дыхание замедлилось, так как она приготовилась к финальному рывку к своему призу. Она положила в рот огромный кусок жевачки и начала ее пережевывать, медленно и методично. Достав из рюкзака две вакуумные присоски с ручками, Макс взяла каждую к руке нейлоновыми ремешками т посмотрела на потолок. У нее было менее чем два фута открытого пространства между потолком и верхним лучом.

Девушка прыгнула прямо вверх, вытянув руки, присоски прилипли к потолку со звуком неумелого поцелуя. Сделав глубокий вдох и выдох, Макс подтянулась наверх, пока ее шея не прижалась к потолку, она держала себя наверху только усилие рук.

Даже для солдата с ее уникальными талантами напряжение было очень сильным.

Затем она медленно подняла ноги и вытянула их перед собой, как будто выполняла балетное упражнение. Теперь она сидела с наклоненной на бок головой, она свисала с потолка, и он нее до лучей оставалось каких-то шесть или семь дюймов. Передвигаться по комнате в таком положении не было ерундовым делом.

Бросив взгляд на оферелье, она ухмыльнулась. Без крови нет славы, подумала Макс, а этот голубой камень будет серьезным, серьезным достижением не только для нее, но и для всего клана.

Отсоединив одну присоску, она продвинула себя вперед насколько могла и снова прилепила ее с легким чмоканьем. Она проделала эти действия со второй присоской и оказалась на расстоянии фута от приза. Мышцы ее плеч горели от напряжения, но вместте со своим дыханием она мысленно дробила боль и выдворяла ее из своего сознания.

Немногие в мире могли проделать такое. Макс имела эти способности с детства.

Пот катился по ее лицу на майку, так как она стремительно преодолевала расстояние по комнате, на ходу жуя жевачку. Она проделала манипуляции с присосками девять раз и ей оставался и не только ее плечи горели, но и бицепсы, трицепсы, квадрицепсы, подколенные сухожилия и пресс были охвачены своим собственным пламенем.

Голос в ее голове, который немного походил на полковника Лайдекера, напоминал, что боль была платой за успех.

Замолчи, мысленно приказала она, и продолжила движение вперед.

Наконец, после того, что показалось ей вечностью, хотя на самом деле заняло только шесть минут, она оказалась прямо над Сердцем Океана.

У нее в запасе было около полутора футов от каждой стороны плексигласового ящика. Как будто путь сюда не был достаточно трудным, теперь работа станет действительно хитрой. В этом замкнутом пространстве она должна удалить квадратный фут пластика, забрать ожерелье, не подняв тревого, и затем вернуться с помощью присосок обратно.

Без проблем.

Высвободив одну руку из присоски, Макс подтянула колени наверх, затем медленно откатилась назад, позволяя ногам подняться вверх, в то время как ее голова опускалась к ящику. Ее тело свернулось в комок, не превосходящий по размерам пляжный мяч, она просунула одну ногу в пустой ремень присоски.

Убедившись, что нога держится крепко, она вытащила другую руку из ремня и вставила туда вторую ногу. Теперь она висела вниз головой, на расстоянии фута от оферелья со сверкающим камнем.

Действуя быстро, Макс открыла замки с обоих сторон ящика, сдвинула плексигласовую крышку и прилепила к ней жевачку, которую достала изо рта. Затем она перевернула ее так, что ее верх стал низом… и опустила ее прямо на пол.

Это была часть, о которой она волновалась больше всего.

Ее руки были не достаточно длинными, чтобы дотянуться до пола. Яшик должен был пролететь последние несколько футов, и жевачка должна была приклеить его к полу и не дать отскочить к один из инфракрасных лучей.

Задержав дыхание, Макс отпустила ящик так мягко, как это было возможно. Он упал на ковер с глухим, едва различимым стуком, затем качнулся к лучу… … но удержался и остановился.

Первый этап завершен.

Вытащив из кармана нож, Макс приблизилась к стенду с драгоценностью. Только один провод связывал ожерелье с сигнализацией, но ей нужно было работать очень аккуратно, чтобы не повредить его.

Кровь прилила к голове, и она чувствовала, что ее лицо начинает гореть, как от вспышки чудовищного гнева… еще немного и все будет хорошо… хорошо…

Вися вниз головой, Макс сожалела, что в ее генетический коктейль не добавили ДНК летучей мыши, тогда этот трюк не был бы таким утомительным для нее. Тщательно счищая пластиковую оплетку провода, она оголила около двух дюймов блестящего медного провода, затем убрала нож, и достала собственный провод с двумя зажимами на концах. Прикрепив зажимы к обоим концам очищенного участка, достала кусачки и, снова задержав дыхание, перерезала провод в середине зачищенного участка.

Она не дышала несколько секунд… но сигнализация не сработала, лазеры не нацелились на нее и и ловушки не активировались.

Освобождая ожерелье от провода, Макс пристально смотрела на огромный голубой камень, и впервые за вечер широкая улыбка появилась на ее лице. Она взяла ожерелье, чувствуя настоящее восхищение если не его историей, то ценностью, и послала ему воздушный поцелуй… … и в тот момент, когда она это сделала, сработала сигнализация.

И ад разверзся перед ней.

— Черт! — прошептала она, хотя ее запас «запрещенных слов» был гораздо ошбирнее того, который она когда-либо слышала от полковника Лайдекера.

Воровка осознала, что ожерелье также лежало на датчике давления — мера предосторожности, которая по какой-то причине не была обозначена на планах системы безопасности, украденных у Выводка. Сирена сигнализации выла как стая обозленных гусей, этот звук, решила Макс, теперь будет отвратителен ей даже в самых невинных обстоятельствах.

Не считая этих…

Первый лазер впился в стэнд, где хранилось ожерелье, и взорвал его, взметнув столб деревянных щепок и обрывков бархата, как раз в тот момент, когда Макс увернулась с его пути. Несмотря на ловушки на полу, которые теперь вероятно были активированы, она вырвала свои ноги из ремней присосок и упала на ковер, избегая лазеров дырявящих стены комнаты вокруг нее.

По крайнем мере она жива, здесь не было заряда…

Схватив большую плексигласовую полку, прижимая ее как большой квадратный футбольный мяч, Макс сделала кувырок вперед и приземлилась на корточки, в тот момент, когда лазер выстрелил ей в голову.

С молниеносной нечеловеческой скоростью она отклонилась влево, успев почувтвовать тепло вспышки на своей щеке и услышать шипение сгорающих волоской в ноздряв, сразу же наполнившихся запахом паленого.

Прыгнув изо всех сил, она приземлилась за один из стендов в центре комнаты в то время, как один из лазеров, пережевывая пол неподалеку от того места, где она стояла, привел в действие один из зарядов. Они очевидно предназначались не для того, чтобы убивать, а просто покалечить.

Это было облегчением, подумала она…

У нее было всего несколько секунд, прежде чем лазеры снова на нее нацелятся. Подняв плексигласовый ящик, она бросила его через весь зал к двери. Она попала в цель, но звук падения утонул во взрыве другой мины, и ящик разлетелся в облаке черного дыма.