Трубка вылетела из ладони. Ицки подпрыгнул. Токива - он непонятным образом успел вернуться в студию и подобраться к молодому человеку сзади - мельком глянул, выключен ли телефон, и отшвырнул трубку. Та с грохотом покатилась по столу.

- Токива... - начал Ицки.

И подавился, как ледяной водой, окаченный яростным взглядом.

- Домой, значит, собрался? - прошипел скульптор.

- Ямабэ-сэнсей очень плохо, - съежился Ицки.- Прости, но завтра мне надо уехать.

- Команду "К ноге!" дали? По-моему, не очень-то ты туда рвешься, - на Токиву смотреть было страшно. - Срок - две недели. Напоминаю, если мозги дырявые - две недели и ни часом меньше. Еще пять дней.

- Но мне надо! - взмолился Ицки. - Я пообещал Ямабэ-сэнсей вернуться как можно раньше. Я же у тебя только потому оставался, что из-за ног...

Слова застряли в горле. Токива тоже молчал, и это было ужаснее всего. Скульптора редко волновало что-то, кроме работы, и следовало здорово потрудиться, чтобы его разозлить. Но если уж удавалось... Дежа вю.

- Вот как? - прорычал Токива. - Тебе свистнули, и ты мчишься, задрав хвост. Быстро же у тебя меняются приоритеты... Как ему удалось так ловко тебя выдрессировать? Шантажировал? Угрожал семье?

Ицки не сразу понял, о чем речь.

- Чушь! Ямабэ не такой!

- А какой?! Каким надо быть, чтобы отправить своего разлюбимого помощника приманкой невесть куда невесть к кому?! Каким, я спрашиваю?!

В следующую секунду Ицки оказался на диване. Пальто и одеяло отправились на пол, туда же брызнули пуговицы рубашки. Ицки оцепенел, с губ сорвался жалкий, почти неразличимый всхлип. Токива сильно укусил его за ключицу, прижал руки над головой и быстро содрал оставшуюся одежду. Сам он не раздевался, только джинсы расстегнул. Ледяные безжалостные руки. Ицки обмирал от страха. Токива действовал полумеханически, будто выполняя опротивевшую обязанность, и это уязвляло даже сильнее физической боли. Хотя боль была такая, что в глазах побелело. Во много крат хуже, чем в первый раз. А Ицки то наивно полагал, что хуже быть не может.

Ласки, улыбки, взгляды, удивительное умиротворение - всё растворилось в темноте.

Ты всего-навсего одна из моих вещей.

Ицки тоже рванулся в темноту.

Когда Ицки открыл глаза, время перевалило за шесть. Комната утопала в сумерках, небо за окном хмурилось. Он подскочил было на постели, но стиснул зубы и повалился обратно, пережидая боль. Оправившись, осмотрелся и обнаружил, что лежит в спальне Токивы.

Да, сильно погодя скульптор перенес его из студии. До извинений или объяснений не снизошел, но все-таки позаботился: устроил удобнее, спросил, очень ли больно, и поцеловал, прежде чем уйти.

С облегчением убедившись, что в комнате один, Ицки принялся задумчиво созерцать потолок. Только пить хотелось ужасно. Пришлось слезать с кровати: уж до кухни он как-нибудь доползет. Держась за стену, Ицки поковылял к двери. Времени это заняло немало, но он справился. А когда выбрался в коридор и уже поворачивал в кухню, сзади окликнули.

- Ты что, еще здесь? - у входной двери стоял парикмахер. - Ну и дела! Это из-за ноги? Или ты Токи с работой помогаешь?

Голова отказывалась соображать, и Ицки неопределенно кивнул.

- Ты, значит, его ассистент? - не отставал паренек. - Я слышал, Токи над каким-то крупным проектом корпит. Он ведь в последний раз из дома высовывался, когда столбы в детском садике делали. Хе, я и не знал, что вы вместе работаете.

- К-какой крупный проект? - прозаикался Ицки.

Парикмахер вытаращил глаза:

- Ты не знаешь? А что ты тогда здесь делаешь? Подозрительно.

- Ага, - согласился Ицки. - Если б мы друзьями были, и то подозрительно. А я ему даже не друг.

Слова жгли язык, но, начав, он уже не мог остановиться.

- Что я здесь делаю? Это моя работа. Я уеду через пять дней и больше не вернусь... не стану больше тревожить Токиву-сэнсей, так что и вы не тревожьтесь.

- Ты бредишь, что ли? - озадаченно спросил парикмахер и вдруг изменился в лице: - Эй, ты чего? Не падай! Я сейчас!

Перед глазами запрыгали мушки, Ицки повело, и он вцепился в стену. Парикмахер торопливо сбросил обувь и кинулся к нему. Тронул лоб.

- Огнем горишь. И чего один выскочил? Эй, Токи, давай сюда быстрее!

Ицки отчаянно замотал головой:

- Не надо. Я в порядке. Сам могу идти.

- У тебя нога сломана.

- Ничего. Токива-сэнсей и так со мной натерпелся. Я пойду... - и он, сам не того не заметив, оказался на полу.

Секунду посмотрев на все это безобразие, парикмахер кинулся его поднимать:

- Держись за меня.

- Нет... еще и вас беспокоить...

- Какое, блин, беспокойство? Ты же болен. Или держись, или Токи позову.

С помощью парикмахера Ицки добрался до гостиной и в полуобморочном состоянии упал на диван. Паренек накрыл его одеялом.

- И чего было, спрашивается, шляться по дому с температурой и больной ногой? Чем ты только думал? Попросил бы Токи, если чего надо. Он же не зверь. Пить хочешь? Лежи, сейчас энерготоник принесу: такое, если жар, лучше воды.

Парикмахер оставил дверь открытой, а у Ицки не хватало сил встать и ее притворить. Дышать и то тяжело было. Он закрыл глаза. Хотя кожа пылала, в груди давила и не таяла снежная глыба. Простыня пахла сигаретами - именно от этого, должно быть, хотелось плакать. Ицки свернулся в комок и затрясся.

- Ему же плохо! Ему к доктору надо и домой! Что ты себе думаешь! - бушевал за стеной парикмахер. - В кайф смотреть, как друг мучается? Отпусти его домой!

- Не лезь, куда не просят, мальчик-ножницы, - холодно отвечал Токива. - И потом, разве Ицки плохо было, когда ты его в последний раз видел?

- Я его видел полминуты назад в коридоре! - завопил паренек. - Даже призраки лучше выглядят!

- В коридоре? - вдруг заволновался Токива.

- Да, вот здесь, за углом. Он за стенку держался, а когда я с ним заговорил, вообще свалился! Я отвел его в гостиную.

Ицки услышал стремительно приближающиеся шаги и поспешно отвернулся к стене. Видеть Токиву было сейчас непосильным испытанием.

- Ицки? - позвал скульптор.

Молодой человек лежал неподвижно, притворяясь спящим, хотя голос всколыхнул резкую горечь. Токива убрал ему волосы со лба. Знакомый жест, но как будто впервые.

- Уже заснул? - удивился парикмахер. - Тогда лучше не будить. Оставим попить на столе. Может, коляску из машины притащить?

- Хорошая идея, - согласился Токива. - Сделай милость, принеси.

- Конечно. Но зачем ты ее в машине держишь? Она у него под рукой быть должна. Тогда ему не пришлось бы пешком ковылять.

- Да.

- Ключи на базу. Больше ничего не надо принести? Это же твоя пижама на нем? Его смена одежды тоже в машине?

- Нет у него смены одежды.

Парикмахер убежал. Ицки остался с Токивой наедине.

- Тихо. Сейчас перенесу тебя в спальню.

Токива поднял его вместе с одеялом, однако Ицки не шелохнулся, продолжая прикидываться, что крепко спит. Потом он почувствовал под собой матрас. Скрипнула, закрываясь, дверь. Пить хотелось по-прежнему. Шаги вернулись, что-то стукнуло о прикроватный столик, затем к первым шагам присоединились вторые.

- Токи, я же просил не будить!

- Он спит. Ему здесь удобнее будет.

- Ладно, а сам ты спать где собираешься?

- Где-нибудь. В доме полно места.

- А не простудишься? И у тебя для дивана слишком ноги длинные. Футон дать? У меня есть запасной.

- Спасибо за предложение. Кстати, Аота упоминал какой-нибудь альбом?

- А, точно. Там фотка - здание работы того чувака, о котором я рассказывал.

- Сейчас принесу. Подожди в гостиной.

- Угу. Да, коляску я на крыльце оставил. Позже колеса помою и втащу внутрь. Ицки хоть легче будет. Если ты, конечно, не наказываешь его таким способом - тогда другой разговор.