- Но мы же исследовали Землю, прежде чем получили некоторую информацию…

 - Мы тоже.

  Определенно, он умнее, чем кажется. Странно, что Доктор этого не замечает. Сказал, что Бенито был более способным… Лично я слышал от этого зомби реплики лишь на уровне максимум пятого класса.

 - А Доктору ты это рассказывал?

 - Он не спрашивал.

 - Ты не говоришь с ним просто так, если он сам не начинает беседу?

 - Он занятой человек. Или говорит так.

  Ирония, однако! Причем довольно язвительная, и хорошо, что Доктор этого не слышал. Или Гораций не подразумевал ничего под этими словами?..

 - Хочешь сказать, Доктор пытается казаться занятым? – решил уточнить я.

 - Хочу сказать, что он порой сидит неподвижно, ничего не делая, а когда я что-нибудь у него спрашиваю, он заявляет, что думает и очень занят. Но ведь он же всего-навсего сидит!..

  Переоценил я излома.

 - Он не просто сидит, а размышляет.

 - Мысли есть нечто нематериальное и, соответственно, не имеющее ценности.

 - Не все материальное имеет ценность, и не все нематериальное ее не имеет, Гораций.

 - Тогда какова ценность мысли?

 - Если она умная, то стоит поведать о ней остальным.

 - Каков критерий умной мысли?

  Я на мгновение растерялся, но ответил:

 - Если есть вероятность, что она кому-то поможет, то она умная.

 - В таком случае она не имеет ровно никакой ценности до того момента, пока не поможет кому-либо.

 - Главное, что она может помочь.

 - Я этого не понимаю.

 - Это не так просто.

 - Доктор рассказывал мне про одну умную мысль, кажется, русского полководца, которая за время существования, передаваясь устным путем, потеряла свое изначальное звучание и вместе с этим свою ценность.

 - Умные мысли нужно записывать. Бумага сохранит их лучше, нежели человеческая память.

 - То есть все, что написано на бумаге, имеет ценность?

 - Я этого не говорил.

 - Хорошо. Стругацкие – имеют?

 - Да.

 - Почему?

 - Потому что в их книгах есть смысл.

 - Какой смысл в том отрывке про выговор?

 - Смысл не в нем, а в книге целиком.

 - То есть если из книги убрать несколько предложений, она не потеряет смысл?

 - Не обязательно.

 - Почему?

  Общаться с Горацием становилось все сложнее. Мои мозги были близки к состоянию кипения… но это было также и интересно.

 - Потому что не всякая книга имеет смысл. Или их может быть несколько.

 - Зачем печатать бессмысленную книгу?

 - Ради денег.

 - Разве кто-то будет ее покупать?

 - Кто-то – будет.

 - Зачем же?

 - Есть те, кому лень думать над книгами.

 - Зачем им тогда читать?

 - Чтобы убить время.

 - Время невозможно убить.

 - Это просто выражение. Означает «чтобы время пролетело быстрее и незаметнее». Короче, чтобы чем-то заняться.

 - Можно ничего делать, если лень думать.

 - Это скучно – ничего не делать.

 - А читать бессмысленную книгу не скучно?

 - Ее читают не из интереса, а чтобы занять себя чем-нибудь.

 - То есть при прочтении все равно скучно?

 - Нет…

 - Но ее же читают без интереса!

 - Лишь бы что-то делать.

 - Зачем делать то, что заведомо не имеет смысла?

 - Я же сказал, бывает скучно…

 - Люди – странные, - покачал головой Гораций.

 - Тебе не бывает скучно?

 - Когда я жил инстинктивно, мне никогда не было скучно. После того, как Доктор взял меня к себе, - иногда бывает.

 - Ты жалеешь о знакомстве с Доктором?

 - Нет. У него всегда можно найти осмысленное занятие. Когда мне скучно, я иду смотреть телевизор. Или готовлю что-нибудь для Доктора. Или играю на компьютере.

 - Серьезно?

 - Да, это порой сложно, я даже однажды раздавил своей… левой рукой клавиатуру. Но Доктор не обиделся.

 - И во что же ты играешь?

 - Доктор включает мне игры, где надо кого-то убивать. После них у меня пропадает инстинктивная потребность в охоте, и мне легче быть… похожим на вас.

  Компьютер – лекарство от всех проблем? Дела-а…

 - А какого мнения Доктор о твоей готовке?

 - Он подарил мне кулинарную книгу.

  Ну, это-то уж точно самоирония.

 - Полагаю, фильмы ты тоже выбираешь такие, где есть убийства?

 - Какой интерес смотреть на то, как убивают других?

 - А на компьютере? Ты ведь, по большому счету, точно также смотришь.

 - Да, но там хотя бы есть ощущение причастности. Все-таки  ты управляешь героем игры…

 - О, я смотрю, ты подружился с Горацием, Феникс? - в столовую вошел Доктор.

 - Тебя так зовут? – спросил излом.

  Я кивнул обоим.

 - И как тебе беседа со сталкером, Гораций?

 - Я узнал много нового.

 - Это хорошо.

 - Я надеюсь.

 - Можешь быть уверен, - Доктор снова собрался уходить и уже потянул дверь на себя, как вдруг остановился: - Феникс, нога твоего приятеля уже намного лучше, и я полагаю, что медицинская помощь более не требуется. Однако я бы посоветовал вам задержаться до завтра, потому что на рассвете будет выброс. Так, Гораций?

 - Так, - подтвердил излом.

 - Рановато, не находите? – удивился я.

 - Зона растет, - пожал плечами Доктор и удалился по своим делам.

 - Нехорошо… - пробормотал я.

 - Феникс, а почему все сталкеры берут себе клички? – осведомился Гораций.

 - Потому что сталкерство само по себе противозаконно, и хотя государство смотрит на это явление сквозь пальцы, конспирация все же не помешает…

  Как и предсказывал Гораций, долбануло на рассвете. Я проснулся затемно от жуткого зуда в кончиках пальцев. Подобный бывает, если долго подержать руки на морозе, а потом сунуть в горячую воду, и у меня он всегда начинался за полчаса до выброса. Ужасно хотелось пить. Я встал, включил свет, оделся и пошел на кухню. Там я обнаружил Фотографа.

 - Доброе утро, - усмехнувшись, поприветствовал я его.

 - Не спится? – спросил он, отхлебывая из кружки. Тоже, значит, жажда замучила.

 - Нет. Выброс скоро.

 - Ага, Доктор меня предупредил.

 - И мне, что ли, налей, - я показал на кружку, которую он держал в руках.

 - Это вода, - на всякий случай предупредил Фотограф.

 - А я, что ли, спирту требую?..

  Он пожал плечами, достал из шкафа еще одну кружку и плеснул туда воды из чайника. Ну, оно и правильно – уж в Зоне-то точно нужно воду кипятить.

 - Благодарю, - сказал я и залпом опустошил кружку.

 - Угу, - глухо отозвался Фотограф.

 - Вспомнил чего-нибудь? – поинтересовался я.

 - Так, отрывочно.

 - Ничего важного?

 - Не знаю, может, и важное. Просто какие-то не связанные между собой кусочки, которые не дают общей картины происходящего.

 - А как оно вообще, без памяти-то жить?

 - Будто хорошенько отдохнул.

 - То есть?

 - Все из головы вылетело.

  Тряхнуло.

  Подземный это был толчок, воздушный или еще какой – откуда мне знать? Но это был еще не выброс, всего лишь его преддверие. Секундное сотрясение.

 - Так, начинается, - мотнул головой Фотограф.

 - Это еще не выброс, - сказал я.

 - Да я не о том… - он медленно сел на ближайший стул.

 - Эй, ты опять, что ли?

  А в ответ – тишина. Просто замечательно!.. Фотограф, кажется, опять решил потренировать память. Ну, флаг ему в руки. И барабан на шею, ага.

  Я постоял, изучая свою кружку. На всей посуде Доктора были разнообразные рисунки, но ни одного осмысленного. Одни абстракции. Вот мне попалась геометрическая – яркие квадраты, круги, треугольники. Решив, что у Доктора воды достаточно, а мне предстоит трудный день, я выпил еще одну кружку.

  Вот с чего бы в Зоне нехватка воды? Не патронов, не оружия, не одежды, не провианта – воды! Где, черт возьми, логика? Хотя… действительно, какая логика в Зоне?

  На горизонте забрезжило солнце. А вот и рассвет… Опять тряхнуло. Все, на третий раз обычно сам выброс случается.