— На этот раз, думаю, около меня ее нет. Поскольку она ужинает с мистером Угрем из риэлтерской компании.

Робин удивленно уставился на Бретта.

— О, так он повел ее в тот чудесный ресторан, «Черный лебедь»? Будет кормить ее вкусным обедом и поить хорошим вином. Зачем вы ее отпустили?

— Она не спрашивала моего разрешения. — Однако Бретт не мог забыть выражения лица Джун, когда она обернулась и посмотрела на него, перед тем как сесть в машину. — Что с ней случится, если она поужинает с этим ничтожеством? — спросил он, но что-то холодное прокралось в его сердце. — Он ведь полное ничтожество, не так ли?

Робин удивленно заморгал.

— Откуда мне знать? Но он может очаровать ее так, что она сразу подпишет бумаги. Он мастер на такие дела.

Бретт перевел дыхание.

— И только-то? Я хочу сказать: ей ведь не угрожает опасность?

— Только ее невинности, — хмыкнул Робин. — И здравому смыслу. Он умеет распустить хвост, если вы понимаете, о чем я говорю.

— Может быть, ты и не заметил, но у миз Джун на плечах не кокосовый орех. Она не позволит какому-то прощелыге вовлечь себя в авантюру.

Однако на лице Робина отразилось сомнение.

— Понимаете, к мистеру Свенсону, ее папаше, приезжал один джентльмен из Новой Зеландии, кажется, его зовут Гарри. Хотел купить этот парк. Похоже, они понравились друг другу и о чем-то даже договорились: то ли звонить друг другу, то ли встретиться попозже. Я ей сразу об этом не сказал. Думал, она захочет оставить парк себе. Но раз уж так пошло… Хочу, чтобы она знала об этом господине из Новой Зеландии и не принимала быстрых решений. Понимаете? Вот только телефон…

— Что — телефон?

— Никак не могу его найти, хотя, помнится, сам записал в нашу конторскую книгу.

— Ладно, поговоришь с ней обо всем завтра утром. Миз Джун не из тех, кто действует под влиянием порывов, — сказал Бретт, но тут же вспомнил их поездку на мопеде и добавил: — В основном.

— Конечно.

Бретт дошел с Робином до ворот, посмотрел, как тот уселся в свою четырехколесную развалюху и уехал, потом взялся за руль мопеда и подивился, почему на этот раз столь важная работа, как изучение медицинской карты Найси, совершенно его не прельщает.

Знал ведь, что общение с этой женщиной до добра не доведет, подумал Бретт, вылетая на дорогу.

Когда они вышли из ресторана, настроение Уолтера заметно улучшилось. Он медленно вел машину по городу и указывал Джун на различные строения, продажей которых сейчас занимался. Иногда останавливался, чтобы подробнее рассказать о том или ином продаваемом доме.

Самолюбование этого человека беспредельно, сделала вывод Джун, выслушав очередные сведения об очередном доме: стартовая цена, продажная цена, процент с продажи и прочее, и прочее. К тому же она заметила, что Уолтер прихватил из ресторана бутылку вина и пару бокалов, что ей очень не понравилось. Вина ей уже вполне достаточно. Так же как и Уолтера.

— Все было просто замечательно, — сказала Джун, подавляя зевок. — Но я до смерти устала. Если вам нетрудно, высадите меня у парка. — Джун не хотелось, чтобы этот тип знал, где она остановилась.

— Но у нас еще есть в запасе бутылочка вина.

— Я больше не хочу. И, кроме того, я действительно валюсь с ног от усталости.

— Еще одна остановка, и я отвезу вас. Вам понравится это местечко.

Джун вздохнула.

— Ну хорошо, еще одна остановка.

Вскоре машина свернула на широкую подъездную дорогу, исчезающую в густом кустарнике. В конце ее сиял огнями красивый особняк с колоннами и ажурной галереей, тянущейся вдоль всего фасада.

— Уолтер, что это?

— Мой дом.

— Я не буду входить, — твердо сказала Джун.

Мужчины есть мужчины, подумала она. Они везде одинаковы. Вечно пыжатся, стараются произвести впечатление, чтобы поскорее затащить женщину в постель.

— Как угодно, — послушно сказал Уолтер и, взяв ее руку, поднес к губам.

Он вышел из машины и открыл дверцу с ее стороны.

— Я хочу показать вам пляж. Отсюда его не видно, он как раз за домом. У меня личный пляж. Скажу без ложной скромности — это самый красивый пляж на свете.

— Не лучше ли посмотреть его днем? — спросила Джун.

— Ночью он особенно прекрасен.

Джун неохотно вышла из машины и, взглянув на небо, обнаружила, что оно снова затянуто тучами. Выглянула луна, но тут же скрылась, снова погрузив мир во тьму.

Уолтер взял ее за руку и по узкой, выложенной гравием тропинке повел к пляжу. Она слышала шум волн, но сам океан, высвечиваемый огнями на задней лужайке, казался большой черной дырой.

Несмотря на ее предупреждение, Уолтер все же налил в бокал вина и протянул Джун. Затем налил себе и вдавил бутылку в песок. Она незаметно вылила почти все, стараясь держаться поближе к свету. Но Уолтер взял ее за руку и потянул к пляжу, погруженному в темноту.

— Вы думаете, Джун, я привел вас сюда, чтобы изнасиловать? Или, наоборот, обольстить вас и заставить принять предложение моего инвестора?

— Не знаю, — сказала она, стараясь незаметно высвободить свою руку. — Но, может быть, мы оба сбережем свое время, если я скажу вам, что из этого ничего не выйдет?

Джун остановилась — как раз на границе света и подступающей с пляжа темноты.

Уолтер неожиданно резким движением повернул ее к себе лицом.

— А вам не приходило в голову, что вы очаровательная женщина, а я интересный мужчина и что я хочу узнать вас поближе? Так сказать, на личном уровне.

Ситуация, похоже, выходила из-под контроля. Джун занервничала. Только поэтому она и не рассмеялась, услышав столь «лестное» для нее признание.

— О, хм… ценю ваше признание. — Она откашлялась. — Но в настоящий момент я не расположена к подобному «уровню» знакомства.

Уолтер придвинулся ближе.

— Позвольте вам не поверить. Уж больно много вы говорили об этом парне с дельфином, говорили без остановки, весь вечер напролет.

Джун покоробила такая дерзость, и она довольно резко ответила:

— Это потому, что я нахожу его потрясающим. Дельфина, я имею в виду.

Его раздражение испарилось без следа.

— А я нахожу потрясающей вас. — Уолтер притянул ее к себе. — Мы могли бы чудесно провести время, независимо от результатов сделки. Как вам это, а?

Джун ощутила, как его отяжелевшая плоть упирается ей в живот, и почувствовала, что, помимо ее воли, в ней поднимается пульсирующее волнение.

Она оттолкнула Уолтера.

— Нет, мне не нравится эта идея. Я хочу вернуться домой, немедленно.

Джун повернулась и пошла прочь, но Уолтер схватил ее за руку и потянул обратно.

— Нет-нет, дорогая, не надо сердиться. — Его пальцы пробежали по ее щеке. — Каждая женщина мечтает о легком флирте на белом песке под голубым небом. Я тот мужчина, который способен воплотить в жизнь все ваши фантазии. Вы можете остаться в моем доме до конца своего пребывания в Австралии. Уверяю вас, жить в нем гораздо приятнее, чем в той скрипящей коробке, где ютился ваш отец.

Джун напряженно выпрямилась и попыталась отодвинуться от него.

— Откуда вы знаете, где я остановилась?

Уолтер улыбнулся, как будто услышал в свой адрес приятный комплимент. На миг вышла луна, и Джун успела заметить особый тусклый блеск в его глазах, явно алкогольного происхождения.

— Я произвел кое-какую разведку. — Он хитро улыбнулся. — Дорогая, оставьте свою позицию защиты. Я не маньяк. Большинство женщин были бы счастливы, если бы такой человек, как я, вознес их в рай. Поверьте мне. Ну же, Джун, смелее. Отдайтесь вашим желаниям. — Уолтер крепче стиснул ее талию. — Ты же знаешь: ты хочешь меня.

Джун дрожала. Но это не был чувственный озноб. Ее гормоны были спокойны, абсолютно спокойны. Его собственный, персональный рай означает для нее ее собственный, персональный ад. Нет, она не уступит без борьбы.

Джун от отвращения закрыла глаза и нацелила колено между его ног. Но прибегнуть к известному способу самозащиты она не успела. Уолтер так крепко притиснул ее к себе, что лишил какой-либо возможности двигаться. Его губы не просто прижались к ее губам: они накрепко запечатали ее рот, а руки усилили свою хватку.