...Охата медленно приходил в себя. Кажется, на секунду потерял сознание... Странно. Балконная дверь почему-то была открыта, оттуда дуло. В комнате царил мрак, и, осознав это, профессор вдруг ощутил безотчетный страх, который усиливался с каждой секундой. В густых тенях, в темных пустых углах таились призраки.

    Чувствуя подступающую к горлу панику, Охата преодолел ступор и кинулся к выключателям. Нашарил их неверными пальцами. Вскоре в квартире горела каждая лампочка, работал на полную громкость телевизор, и лишь тогда профессор смог немного отдышаться. Но никакая сила не заставила бы его подойти к балкону и закрыть дверь, хотя воздух становился все холоднее. Там, снаружи, город окутывала ночь. А Охата больше всего на свете, до дрожи в коленях, до безумия боялся темноты.

    На лаково-черных боках играли отблески неоновых огней. Стекла в окнах были опущены до предела. "Ягуар" молнией пронизывал ночные улицы.

    - И это все? Стоило морочиться с переодеваниями, - разочарованно протянул Таичи. - Я думал, ты устроишь что-нибудь грандиозное.

    - Даже минутное внушение забирает силы, это же должно будет длиться много лет. Несколько слов потребовали немалой подготовки.

    - Все равно. Ты едва не умер. И собираешься так просто его оставить?

    - Мой подарок хуже смерти. Умирая, он боялся бы считанные мгновения. Теперь он проведет в страхе всю жизнь.

    - Да... Ты жесток.

    - Согласен, я жесток. Но я точно знаю, что есть на свете тот, кто спас бы даже такую бессердечную сволочь, как я, - с этими словами Томоэ остановил автомобиль в совершенно неожиданном месте.

    Таичи высунулся посмотреть на здание, перед которым стоял "Ягуар", и с изумлением спросил:

    - Зачем мы здесь? Это церковь.

    - А я христианин. Даже сейчас. Хотя и перестал читать молитву перед едой.

    Виконт вылез из машины. Церковь была, разумеется, закрыта, но он опустился на колени перед входом, перекрестился и начал молиться.

    - С ума сойти. Вампир-христианин.

    - Всего лишь исповедуюсь время от времени - привычка детства. Когда совершаю что-то плохое, каюсь. Когда случается что-то хорошее, тоже рассказываю. Если Господь отвергнет меня за то, кто я есть, все в Его руках. Пусть райские врата навсегда закрыты для меня, я счастлив быть одним из Его верных детей.

    Покаявшись в причиненном профессору зле, Томоэ пригласил Таичи прогуляться по церковному парку. Парк был оформлен в европейском стиле, вскоре показалась красивая беседка с экзотическими птицами, дремлющими в крыше. Именно в беседку виконт и повлек парня, и птицы, обеспокоенные столь бесцеремонным вторжением, завозмущались сонными голосами.

    - Обещай, что будешь любить меня и в безлунные ночи.

    - Боюсь, от моей светлой стороны толку будет немного.

    - Таичи, по-моему, ты чего-то не понимаешь. Судя по всему, бабка внушила тебе, что существуют два абсолютно разных Таичи. Но ты ведь один. Нет светлой стороны, темной стороны - есть некоторые перемены, вызываемые луной, - Томоэ протянул руку. - Ну-ка, стань прямо.

    - Что ты собираешься делать?

    - Показать тебе, как надо танцевать. Сегодня я возродился. Хочу начать все сначала.

    - Причем здесь танцы?

    - Помолчи и повторяй.

    Таичи не приходилось раньше танцевать, он двигался неуклюже и постоянно наступал виконту на ноги. Однако Томоэ это мало тревожило.

    - Видишь, в небе луна, но ты не зверь. Ты танцуешь.

    - Это потому, что я отдал тебе много крови.

    - Вовсе нет. Это потому, что ты умный, спокойный и можешь держать себя в руках, - возразил Томоэ.

    Грациозно, плавно... Парк, тишина, и никого, кроме птиц... А когда-то были приемы, восторженные вздохи великосветских дам... все осталось в далеком прошлом.

    - Обещаю тебе, что никогда не посмотрю на другого. Я поклялся перед церковью.

    - И все-таки ты странный. Неправильный вампир, верующий... к тому же мужчин любишь, - Таичи остановился и обнял его.

    Однако виконт отстранился:

    - Этим мы будем заниматься дома, в постели.

    - Времени мало.

    - Время не имеет значения, - Томоэ казался несколько раздраженным, но погладил парня по щеке.

    - Акихиро, поехали домой, - серьезно сказал Таичи.

    - Зачем? Давай еще потанцуем. Сегодня прекрасная луна.

    - Может, кровь у меня сейчас и пожиже, но я совсем не прочь заняться чем-нибудь посерьезнее танцев. У нас медовый месяц. Или мы собираемся устроиться прямо в церковном саду?

    Теперь, когда здоровью Томоэ больше ничего не грозило, Таичи не собирался сдерживать свое нетерпение. Императору наскучило играть роль верного слуги.

    - Если не хочешь идти сам, я схвачу тебя в охапку и отнесу. Впрочем, можно и здесь. И твой заковыристый наряд меня не остановит.

    - Портной, сшивший мой костюм, давно мертв. Пожалуйста, не надо рвать эту одежду.

    - Ну ладно, - Таичи без предупреждения подхватил виконта и понес к машине.

    Томоэ с сожалением оглянулся:

    - Этот парк напоминает мне другой... много лет прошло. Однако это святая земля. Тут нельзя делать ничего неприличного.

    - Что ты там бормочешь? Я знаю, что у тебя есть, что вспомнить. Но мы создадим новые воспоминания, вместе. Так что вернись ко мне.

    Таичи усадил его на пассажирское сиденье, а сам преспокойно скользнул за руль.

    - У тебя прав нет.

    - Если наткнемся на копа, ты над ним поколдуешь. Прикажешь ему нас забыть, и без проблем, - парень взял у Томоэ ключи и с видимым удовольствием завел мотор. - Бабка говорила, что я никогда не смогу жить в городе. И вот он я, веду Ягуар и все такое.

    - Угу. И костюм надел впервые пять дней назад. Костюм, полагаю, восстановлению не подлежит?

    - У нас есть Энтони - лучший в мире дворецкий. Придумает что-нибудь.

    Вскоре они были дома, где ждала общая постель, - оба в предвкушении.

    Что-то определенно не заладилось. Принимая нетерпеливые ласки Таичи, отвечая на них, Томоэ чувствовал, что ему не по себе. С ним всегда так бывало поначалу, но потом проходило, а теперь тревога не унималась. Хоть убегай. И боль как будто была не сильнее, чем обычно... Однако виконт обнаружил, что сопротивляется и трясет головой - "нет".

    Таичи остановился, разочарованный.

    - Слишком быстро?

    Впрочем, и он почуял неладное.

    - Нет, не то... я не знаю... странно...

    - Принести ту цветочную пакость? Хорошо, сейчас.

    Не иначе, пережитый на днях страх за Томоэ оставил на душе Таичи глубокий след - ведь подобная покладистость была ему совсем не свойственна.

    - С этим не так больно? - он открыл бутылочку, раздвинул виконту ноги и удивленно заметил: - Кажется, ты вдруг заторопился.

    Томоэ не мог понять, что с ним творится. Тело отзывалось на прикосновения с такой готовностью, какой не бывало давным-давно. Он изнывал от желания, как животное в течке. Кровь Таичи?.. Чем еще объяснить эту жажду, дрожь, эти стоны: "Еще!".

    - Ну все, понежничали и хватит... - Таичи старался быть поаккуратнее, однако выдержка его покидала.

    Когда Томоэ не вскрикнул, как обычно, от боли, парень запоздало подумал, что масло оказалось неплохой штуковиной, и выдохнул:

    - И чего я раньше тебя не слушал...

    - Таичи... - виконт уже потянулся ласкать себя сам. - Делай что-нибудь!

    - Уже? - Таичи хлопнул его по руке и перехватил едва начатое. - Ты сегодня быстрый.

    Томоэ бился под тяжелым телом, не понимая, что происходит. Он, прежде слегка вздрагивавший на пике удовольствия, уже достиг совершенно невероятного оргазма и почти сразу оказался в преддверии следующего. Таичи положил его ноги себе на плечи. Томоэ схватил парня за ладонь, потянул к своему животу, но Таичи не дался - выговорил низким, ворчащим тоном:

    - Давай сам. Я хочу посмотреть.