- Ты ведь не притрагивался к вину, - начал Саид, не сочтя нужным ответить на вопрос. - В самолете я заметил, что ты не пьешь, и предположил, что и тут не станешь. Иначе провернуть это дело было бы сложно. Я подсунул им снотворное.

       Всё оказалось запланировано. Такэюки задохнулся от удивления. А Саид продолжал:

       - Люди тяжелые, как камни, когда без сознания. Пришлось бы повозиться, закидывая тебя на Аслана. Мне повезло, что ты такой ребенок.

       - Ребенок?! - Такэюки моментально вскинулся, забыл, где находится, и попытался повернуться к обидчику лицом.

       И тут же поехал вбок.

       - Идиот!

       Если бы не Саид, кувыркаться ему с бегущей лошади вверх тормашками.

       - Кто ж так в седле вертится? Мальчик, ты сущее наказание, причем наказание безрассудное и бестолковое. И ты еще обижаешься, что я называю тебя ребенком? Постарайся взяться за ум.

       - Я...я... как ты со мной разговариваешь!

       Саид притворился глухим.

       Черный Аслан ни разу не сбился с ровного галопа. Такэюки весил меньше среднего мужчины, но все же лошади приходилось скакать по вязкому песку. Тем не менее, вороной, словно не чувствуя двойной ноши, летел как на крыльях. Казалось, минула целая вечность, когда Саид, наконец, открыл рот.

       - Скоро будем в убежище.

       Такэюки прищурился. Впереди смутно различались очертания чего-то большого. Волны дюн сменились разновеликими скалами - этакий гигантский сад камней. Удивленный Такэюки только головой вертел, подмечая: тот, круглый, похож на перевернутую чашку, а вон тот - совсем как гриб, а этот - стол... Саид остановил коня возле продолговатой скалы, чей бок перечеркнула глубокая расщелина. Соскользнул с седла и протянул руки.

       - Хватайся.

       Молодой человек, понимая, что сам не слезет, послушался.

       - Вооот, хороший мальчик, - ухмыльнулся кассинец.

       Потихоньку становилось понятно, когда он серьезен, а когда издевается.

       Повинуясь кивку Саида, Такэюки неохотно побрел следом. Выбора в любом случае не было: вокруг скалы да песок. Слишком рискованно бежать, если понятия не имеешь, в какую сторону тебе нужно.

       Расщелина была гораздо больше, чем казалась на первый взгляд. Даже Саид с его широкими плечами прошел без труда. "Коридор" почти сразу же переходил в небольшой "карман", однако мужчина шагал дальше. Тропка повела направо - и темнота здесь отличалась от той, что царила снаружи. Такэюки замедлил шаг. Словно почувствовав его нерешительность, кассинец достал из седельной сумки свечу - со светом стало легче. Полость внутри скалы имела, видно, неплохую вентиляцию: было хоть и прохладно, но сухо и совсем не душно. Впрочем, сосредоточившись, Такэюки уловил слабый аромат - будто от сжигаемых благовоний. Еще несколько минут - и перед ними открылось пустое пространство. Такэюки ахнул: размеры залы потрясали. Вокруг возвышались белые известняковые стены, под ногами ковром расстилался мелкий сухой песок. Причем его явно завозили сюда специально: песок пустыни выглядел куда грубее.

       "Да кто же Саид такой?"

       Обустроить подобное помещение абы кому не под силу.

       Пока Такэюки терялся в догадках, похититель умело раскладывал костер у дальней стены. Место для костра было постоянное: огораживающие его камни почернели от сажи. А вверху виднелась щель-вытяжка. По стенам заплясали блики.

       - Сядь здесь и жди.

       "Здесь" представляло собой красивый килим с вытканным вручную узором.

       - Ты куда? - встревожился Такэюки.

       Он вдруг остро почувствовал, что не желает оставаться тут один.

       - Привяжу Аслана, покормлю, воды дам. Потом вернусь. Не волнуйся, не исчезну.

       - А, ясно... И вовсе я не волнуюсь. Просто спросил.

       - Ну-ну, - хмыкнул Саид.

       Сообразив, что над ним снова смеются, Такэюки вспыхнул. Ну что за человек! Навешивает это свое выражение "а-я-всё-знаю" и насмехается. Сил нет терпеть!

       "Я взрослый!" Такэюки проводил Саида испепеляющим взглядом и сердито уселся на указанное место. Гнев не желал стихать. Но по мере того, как шли минуты, а человека, который обещал вернуться, все не было, злость улеглась, забылась. В одинокой тишине перед Такэюки начали проплывать знакомые лица. Кто знает, доведется ли ему снова увидеть их? Старший брат Ацуси. Невестка Масако. Посол Кусуноки. Мустафа. Домой хотелось так отчаянно, что слезы наворачивались. Этого еще не хватало... Такэюки торопливо принялся утираться.

       - Ай...

       Он совсем забыл, что с ног до головы в песке. С рук песчинки попали в глаза - слезы потекли сильнее.

       - Ты чего? - На плечо опустилась ладонь.

       Ну конечно! Очень вовремя.

       - Ничего! - Такэюки вывернулся из-под чужой руки.

       В голосе отчетливо звучали плаксивые интонации. Тьфу.

       - Просто в глаз что-то попало.

       Абсолютная правда выглядела наивной отговоркой. Раз уж Такэюки это понимал, так Саиду сам бог велел.

       - Дай посмотрю.

       - Пусти!

       Мужчина поймал его за подбородок, заставил вскинуть голову. Такэюки, смаргивая слезы, подозрительно уставился в ответ. Позади, на плоском камне, горела свеча. В ее свете глаза Саида слабо мерцали, снова напомнив Такэюки бездонную морскую пучину. Усмешки в синих глазах не было. Нет злобы, нет желания помучить - отчего-то в это верилось легко и сразу. Наверное, такая была у этих глаз магия. Когда Саид склонился еще ниже, молодому человеку даже не пришло в голову зажмуриться. Крепкие пальцы легли на затылок.

       Два осторожных, почти невесомых поцелуя - в один глаз, потом во второй. И жгучая боль исчезла как по волшебству.

       - Ч-что ты сделал? - пробормотал Такэюки, с которого моментально слетела вся бравада.

       - Ты же сказал, что у тебя глаза болят.

       - Да, но...

       - Теперь ведь не болят?

       - Ну... нет.

       - А как тебя зовут?

       Такэюки хлопнул ресницами. Только-только про глаза разговаривали и вдруг на имя перескочили ни с того ни с сего.

       - Онозука Такэюки.

       Охота сопротивляться пропала. По крайней мере, на эту ночь.

       - Такэюки? - Саид явно пробовал слово на вкус, и Такэюки это польстило.

       Метахат не счел нужным утруждать свою память - он вообще не поинтересовался именем пленника. Да и зачем знать имя того, кого и за человека не считаешь. А Саид даже произнес правильно. Наверное, не такой он уж и плохой... Такэюки понимал, что делать далеко идущие выводы из таких мелочей неосмотрительно. Но ему очень хотелось довериться инстинктам. А может, он уже попал под чары таинственного Сокола Пустыни.

       - Такэюки...

       Нет, не могло быть в этом тоне никаких особенных чувств. Они же не знакомы толком. Еще неоткуда взяться отношениям. Просто перенервничал, вот и мерещится всякое.

       Саид провел пальцем по его щеке. Длинные легкие пальцы. Приятно.

       На секунду подумалось, что, должно быть, чувствовать такое неправильно.

       Ведь нельзя, нельзя доверять, а как хочется. Этого ему и надо? Умеет расставлять ловушки на человеческие сердца?

       Саид выдержал долгую паузу (Такэюки показалось, что он хотел что-то сказать, что-то еще, помимо имени) и в конце концов просто объявил:

       - Тебе пора спать.

       Из ниши в стене он принес большое теплое одеяло - не чета тому, которым приходилось довольствоваться в ржавом грузовике. Такэюки взял одеяло и вдруг почувствовал, что буквально падает от усталости. Он лег на ковер, укутался и закрыл глаза. Наконец-то свободные ноги - уже одно это казалось счастьем. Подошел Саид. Такэюки слышал, как он садится прямо на песок. И шепчет:

       - Спокойной ночи.

       Такэюки глубоко вздохнул. Через минуту он уже спал.