Он отбрасывал прочь одежду, скользя руками по её телу, иногда задевая обнажённые участки кожи и наслаждаясь их обжигающей прохладой. Аня тоже отбросила прочь его куртку и её ледяные руки заползли под кромку его свитера, но ему нравились эти прикосновения.

— Аня, — простонал он, оторвавшись на мгновение от её губ, а после подхватил под попку и понёс в сторону гостиной, снова возвращаясь к поцелуям. Его язык сплёлся с язычком девушки, доставляя истинное наслаждение и снося все тормоза, какие были. Он так хотел её в этом момент, что ни о чём не мог думать, кроме её губ под своими губами и рук, которые скользили по его телу.

Уложив её на пушистый ковёр возле камина, Дима на секунду отстранился, вглядываясь в лицо девушки, а потом снова с жадностью приник к её губам, одновременно скользнув руками по обнажённой коже плоского животика и предвкушая то, что должно было произойти дальше. Безумная страсть сменилась медленной и мучительной нежностью, потому что этот свет перед ним, именем которому было — Анна, — заслуживал только нежности и ласки.

Одежда уже давно валялась где-то в гостиной, впрочем, на её местоположение обоим было наплевать. Сейчас существовала только их близость, наверное даже не близость физическая, а то, что они испытали в объятиях друг друга. Это как идти по долгому пути, который кажется бесконечным, и прийти туда, куда шёл. Причём прийти совершенно неожиданно для самого себя.

Дима наклонился над распростёртой на белоснежном ковре Аней и, прикоснулся к её шее, провёл пальцами вниз, останавливаясь на груди и приподнимая её вверх. Прикоснулся губами к соску, чуть втянул его в рот и тут же обвёл языком, с удовольствием слыша её судорожный вздох и следом за ним — стон, сорвавшийся с её припухших от поцелуев губ. Аня запустила пальцы в его волосы, притягивая голову к себе, пока вторая её рука царапала кожу на его спине. Ей всё время казалось, что он может остановиться, прекратить эту пытку, в которой она так нуждалась, и от этой мысли ей было почему-то страшно. Так больно было бы быть отвергнутой именно сейчас, когда она нашла в нём то, что хотела бы видеть в мужчине. Но Дима всё ещё продолжал целовать её, спускаясь всё ниже губами, медленно обводя языком впадинку пупка. Он устроился между её широко разведёнными ножками, и Аня вскрикнула, когда его язык коснулся самых потаённых глубин её тела.

— Дима, Боже, — простонала она, пока он продолжал ласкать её. Её руки вцепились в ковёр, пытаясь удержать её на поверхности того наслаждения, в котором Дима топил её своей нежностью, смешанной со страстью. Она стонала, иногда пытаясь отодвинуться от источника своего мучительного экстаза, но сильные руки Димы удерживали её бёдра на месте.

Наконец он отстранился, и Аня присела, толкая его в грудь и давая понять, чтобы он лёг, и теперь уже его наслаждение находилось во власти её ротика. Дима сцепил зубы, потому что ему нестерпимо хотелось простонать, слишком приятны были ощущения, которые дарила ему девушка, чья светловолосая головка склонилась над его телом.

— Ань, я так долго не выдержу, — он приподнялся на руках и подтащил её к себе, сажая сверху и поддерживая под ягодицы. В её устремлённых на него глазах сквозило неприкрытое желание, а дыхание было неровным. Дима чуть приподнял девушку, и через пару секунд хрипло выдохнул, оказавшись в ней целиком и с удовольствием слыша, как она длинно простонала в ответ. Аня начала двигаться, а он поддерживал её под спину, и каждую секунду их взгляды были устремлены друг на друга. Вот так — глаза в глаза, чтобы уловить ту грань наслаждения, перешагнув через которую, они оба окажутся на пике удовольствия. Аня закусила губку, наращивая темп, а глаза её потемнели, она постанывала от удовольствия, и не знала, откуда оно берётся, то ли от самого соития, то ли от этих глаз, которые были устремлены на её лицо, то ли от этого коктейля вместе.

Наконец, она вздрогнула и с долгим стоном впилась в его губы, пока волны оргазма распространялись по её телу. Дима не мог больше сдерживаться, он опрокинул девушку на спину, всё ещё не выходя из её горячего тела, и резко ударил бёдрами, чтобы отстраниться и снова заполнить её собой. Он раз за разом погружался в неё, выбивая из её тела стоны, которые так сладко было слышать. Движения становились всё резче и быстрее и, наконец, Дима излился в неё, впиваясь в её губы поцелуем, чтобы заглушить свой стон.

Дыхание всё ещё было неровным, когда мужчина откатился в сторону, увлекая за собой Аню, которую он обнимал одной рукой. Не было слов, не было ничего, кроме сбившегося дыхания двух людей, которые лежали, обнявшись в тишине гостиной.

— Согрелась? — нарушил молчание Дима, когда, наконец, смог говорить.

Аня рассмеялась, прижимаясь к его груди ещё сильнее.

— Не то слово.

— Кстати, что у нас там с ужином? — приподнял бровь Дима и Аня снова рассмеялась.

— Сейчас что-нибудь придумаем.

Она поднялась на ноги, и грациозно потянулась всем телом, пока Дима наблюдал за ней. Божественно сложена и в то же время, наряду с манящей сексуальностью в ней видна какая-то беззащитность и всё тот же свет, который он стал замечать в ней в последнее время.

— А ну-ка иди сюда, — он привстал на полу и потащил её за собой вниз. Желание снова забурлило в крови, и он не смог его больше сдерживать. Повалив девушку на ковёр, он снова навалился на неё и набросился на её рот с жадными поцелуями.

Дима проснулся поздно, на часах был уже двенадцатый час, а Аня всё ещё спала, лёжа рядом с ним. Вчерашний вечер был лучшим вечером для него за последние несколько месяцев точно. Они долго занимались любовью, потом приняли совместный душ, а после поужинали. Легли спать тоже вместе, в одной из спален второго этажа.

За окном было солнечно и, очевидно, морозно и Дима некоторое время вглядывался в облака, плывущие по светло-голубому небу. Нестерпимо хотелось курить, но он не хотел тревожить спящую рядом девушку, поэтому он просто лежал, размышляя о том, что случилось. Он не жалел о том, что произошло, ни секунды, казалось, что свет, исходящий от Ани, прогнал всю ту тьму, в которую он сам себя загнал. Нет, он ничего не забыл, не забыл всё то, что совершил, но сейчас ему казалось, что и с этой виной можно жить дальше. Он улыбнулся при воспоминании о том, как доверчиво и открыто вчера отдавалась ему Аня.

Дима повернулся к ней и поцеловал её плечо и через секунду послышался её хриплый и надрывный кашель. Чёрт! Неужели, всё же простудилась?

Аня открыла глаза и взглянула на Диму и улыбка осветила её лицо.

— Доброе утро, — поздоровалась она с ним.

— Доброе утро. Ты кашляешь, — нахмурился Дима.

— Это ничего, наверное, простыла, — отмахнулась девушка, отворачиваясь к окну. — Ой! Смотри, какое облако! Как будто сердечко!

Диму абсолютно не волновало, какой формы было облако. Сейчас были важны совершенно приземлённые вопросы, например, болезнь Ани или ситуация, с которой находились они оба. Он вообще совершенно расслабился здесь и абсолютно забыл о той причине, по которой они здесь оказались. А тем временем, им просто необходимо было выяснить, что знает Влад и что вообще происходит в Питере.

— Хочу сегодня Владу позвонить, пусть уже пояснит некоторые вопросы, — задумчиво протянул он, наблюдая, как напряглась после его слов Аня.

— Хорошо, думаю, что быть в курсе нам не помешает, — она снова закашлялась и стала выбираться из постели.

— Я после завтрака схожу до аптеки, куплю лекарство, — Дима тоже поднялся с кровати и накинул халат, который, скорее всего, был предназначен для гостей.

— Не нужно, — снова отмахнулась Аня, — Выпью горячего кофе и всё пройдёт.

Но после завтрака кашель только усилился, и Дима решил идти в аптеку. Он клял себя по чём зря, потому что сам был виновником случившегося. Это он не дал ей вчера нормально обуться, а чего, собственно говоря, он этим доказал? Ничего. Лишь только то, что он сильнее и может навязать ей свою волю. Выиграл ли он что-то от этого? Определённо, только проиграл.