— Это хорошо, — кивнул Вячеслав, — У меня как раз свободный вечер, и я с удовольствием проведу его с тобой.

Он замолчал, потому что официант принялся расставлять на столике закуски и напитки и теперь только смотрел на Дмитрия лучистым взглядом голубых глаз. И от этого взгляда становилось ещё хуже, чем могло быть вообще.

— Я ездил на могилу твоего отца, — дядя Слава вдруг стал серьёзным и в упор посмотрел на Диму, — Ты знаешь, я очень рад, что вы есть в моей жизни. Вы оба. Несмотря на то, что Сергея больше с нами нет, ты — его достойное продолжение, наш с ним сын. Я горжусь тобой, помни это, сынок.

Если Дима считал, что он уже прошёл все круги Чистилища перед тем, как его определили в ад, он был неправ. Именно сейчас, когда этот человек, который умрёт от его руки через несколько минут, сказал, что гордится им, он понял, что проходит последний круг. Это было невыносимо, но он не имел права выбрать ничего другого. А что, если рискнуть и всё рассказать? Что, если именно дядя Слава может помочь ему? Ведь, возможно, решение на самом деле очень простое и он сам его не видит.

— Пап, я…

Дима не договорил. Вячеслав Анатольевич дал ему знак подождать и отвлёкся на кого-то, кто звал его от двери.

— Я сейчас, Дим, подожди немного.

Он встал с диванчика и потрепал Дмитрия по волосам, отходя к бару, а Дима понял, что это его единственный шанс совершить то, что он должен был совершить. И всё равно он колебался, потому что выбор, который он должен был сделать, встал перед ним во всей своей пугающей простоте и сложности только сейчас.

Дима повернулся в ту сторону, куда отошёл дядя Слава, и увидел, что тот разговаривает по телефону, что-то яростно кому-то доказывая. Нужно было решаться немедля, иначе другого шанса могло и не представиться. Дима медлил только секунду, а потом достал из внутреннего кармана пиджака крошечный пузырёк и, ещё через одну секунду промедления высыпал содержимое в бокал с виски, из которого пил дядя Слава. Дело было сделано. Существовал только крошечный шанс на то, что Дима вдруг решится признаться в содеянном, но он априори знал, что он этого не сделает. Перед глазами снова встал образ Ани, за которую он так отчаянно переживал, ведь он совершенно не знал, что с ней сейчас происходит. Не знал, где его девочка, где его свет.

Вячеслав Анатольевич вернулся через пару минут, легко опустился на диван напротив и улыбнулся Диме.

— Людям вечно нужно доказывать, что твоя точка зрения тоже имеет право на существование. Мало того, нужно доказывать, что ты хочешь, чтобы было именно так, как ты желаешь. Как будто, я не плачу им за то, чтобы было по-моему, — он усмехнулся и потянулся за бокалом виски.

Вот он, момент истины. Или признаваться во всём, или ждать того, что должно последовать далее, и через десять минут созерцать тело убитого тобой родного человека. Дмитрий сжал зубы, чтобы только с языка не сорвалось какое-то слово, способное остановить это убийство.

Вячеслав Анатольевич залпом проглотил виски, даже не поморщившись, а после закурил снова с самым невозмутимым видом. Шло время, вот только Дима был уверен, что уже должно было произойти хоть что-то, но дядя Слава всё так же сидел и курил, как будто ничего не произошло.

— Ген, — наконец, он дал знак, чтобы к нему подошёл невысокий коренастый мужчина, лет тридцати. — Начинайте.

Дима сидел, не в силах пошевелиться, потому что не понимал, почему же дядя Слава всё ещё жив.

— Да, и вызывайте скорую и милицию, кто там ещё должен приехать. За входом явно следят. — Он нагнулся вперёд, проводив удаляющегося Гену взглядом, и улыбнулся Диме, — Ну а ты, сынок, жди свою Аню. Обещать то, что она будет в целости и сохранности, не могу, но очень на это надеюсь. По крайней мере, мои ребята сделают всё возможное.

Он откинулся на спинку дивана и дал знак официанту принести ещё спиртного, а Дима сидел как вкопанный, потому что ни черта не понимал в происходящем.

— Я знаю, ну, или знал, Таира пару лет, — вдруг начал рассказывать Слава, не глядя на сидящего перед собой Диму, — Мы пересекались несколько раз в основном по вопросам благотворительного фонда «Дети Петербурга». Он принимал активное участие в его создании, стоял, можно так сказать, у самых истоков.

Вячеслав Анатольевич замолчал, а Дима так и продолжал сидеть молча, потому что гнетущее чувство, что его родной человек знает о том, что именно он собирался совершить и совершил, неотвратимо давило на него тяжелейшим грузом.

— Потом мы разошлись, потому что общих тем у нас не было, а дружить мы друг с другом не дружили. И я не слышал о нём примерно полгода, пока мне не предоставилась возможность заняться тем, чем я занимаюсь сейчас. Подробности не важны, по крайней мере, для тебя. И вдаваться в них я не стану. И примерно в это же время я узнал, что Таир очень недоволен тем, что этим проектом занимаюсь я. Я ждал чего-то подобного, просто не знал, что он изберёт именно такой способ до меня добраться.

Вячеслав Анатольевич поморщился и потёр щёку ладонью. А Дима всё ещё сидел, не в силах пошевелиться. Он был виновен, и, что бы не решил дядя Слава относительно его судьбы, — он обязан принять этот приговор, каким бы он ни был.

— С Владом я познакомился тогда, когда он приехал жить в Питер, — продолжал Вячеслав тихим голосом, и Дима встрепенулся, услышав имя друга, — Отличный парень, самый смышлёный адвокат из тех, кого я когда-либо знал. Упустить его — означало бы потерять очень ценного парня, а позволить себе такую роскошь я права не имел. Солидная компенсация за то, что его могут вызвать в любое время дня и ночи, да и вообще одно моё имя сделали своё дело, и Влад стал работать на меня. Я тогда ещё не знал, что вы дружны, что ты помог ему, а он готов в любой момент помочь тебе. И когда ты обратился к нему за помощью в деле с Ратмиром, он пришёл ко мне сразу, потому что я собирал любую информацию относительно Таира. И представь моё удивление, когда оказалось, что в деле, касающемся племянника Таира, замешан мой собственный сын!

Он невесело рассмеялся, периодически поглядывая на дверь, и вдруг резко сменил тему.

— Нет, ты только представь, ну и службы, что милиция, что скорая помощь…Сколько же можно ехать?

— Полиция, — машинально поправил Дима.

— Да…Полиция, хотя хрен редьки не слаще. Оттого, что их стали называть по-другому, скорости им это не прибавило.

Вячеслав Анатольевич снова залпом осушил бокал с виски и задумчиво поглядел, как в «кафе» входят представители полиции и скорой помощи. Их тут же разместили на диванчиках, где они так и остались сидеть.

— Сейчас Влад приедет, с ними разберётся, — махнул рукой дядя Слава, почти сразу забывая о гостях.

— Влад? — тупо переспросил Дима.

— Да, уверен, с ним всё будет в порядке. Впрочем, и с Аней тоже. Так на чём мы остановились? Ах, да…Так вот, когда я узнал, что ты замешан в этой ситуации с Ратмиром, я готов был убить этих сучат голыми руками. Однако, и в этот момент мне помог Влад. Он вообще уникальный человек, — может втереться в доверие любому и повернуть всё так, как ему нужно. Это не значит, что он неискренен. Нет, ради своих он готов на всё. Ему удалось стать для Таира человеком, которому тот полностью доверял. Доверял настолько, что готов был рассказывать все свои планы, одним из которых был вариант, где он использовал тебя в качестве моего устранителя. Таир настолько увлёкся этой идеей, что не стал проверять Влада, полностью положившись на него. Однако, Влад сумел сообщить мне детали и, когда ты позвонил мне, я был готов. Коля, который осматривал тебя при входе, смог заменить пузырёк на точно такой же, только с сахарной пудрой. Благо, Влад знал, как именно выглядит бутылочка.

Не думай, что я виню тебя в чём-то. Мало того, думаю, на твоём месте я бы поступил точно так же. Однако, ты знаешь, что-то внутри меня будто умерло, и как бы я ни убеждал себя, что ты был прав на все сто, это что-то пока мертво. Прости меня за это.