— Мне тоже этого не нужно.

— Наконец-то мы хоть в чем-то добились единства. — Он протянул руку и стиснул ее пальцы. — Если бы ты знала, как я намучился со своей семьей! — Его голос звучал глухо. — Мой отец не уделял близким никакого внимания. Ни моей матери, ни Марте — второй своей жене, ни Роберто, ни Серене. Никому. И все мы в итоге заплатили ужасную цену. Я до сих пор стараюсь заботиться об остальных, но, признаться, очень устал. И не могу себе представить, что на мои плечи навалится дополнительный груз, связанный с собственной семьей.

— Разве тебе не хочется иметь детей, наследников, которым ты мог бы передать свое имя?

— А с ним и наложенные на наш род проклятья? Нет, этого я никому не пожелаю. — Фелипе одной рукой обнял Джессику за плечи и поцеловал в висок, на секунду оторвав взгляд от дороги. — Не нужно усложнять дело, дорогая. Я хочу быть с тобой, неужели этого недостаточно?

— А где я буду жить?

— В моем доме. Впрочем, если хочешь, могу купить для тебя отдельный дом.

— Но никаких иных обязательств на себя не возьмешь?

— Если ты снова о браке, то нет, жениться я не стану.

Итак, он не желает ни детей, ни брака, ни семьи. Зато Джессика может жить в отдельном доме.

Сделка хуже некуда. Неудивительно, что клан Рабалей пользуется дурной репутацией.

Джессика повернулась и долго рассматривала лицо Фелипе.

— Знаешь, у тебя могли бы получиться красивые дети.

— Поверь, они мне не нужны. — Он поймал ее руку, поднес к губам и стал целовать пальцы. — Мне нужна ты.

— Но сколько это продлится? Пока ты не встретишь более привлекательную девушку? Которая не будет связана с тобой долговыми обязательствами?

Фелипе скрипнул зубами и ничего не ответил.

— Кстати, а что, если я беременна? — спросила Джессика.

Мгновение он молчал, потом повернулся к ней.

— Ты думаешь, что это произошло?

— Мы занимались любовью без презерватива, так что...

Вновь повисла тишина, тяжелая, удушающая. Гордость Джессики была задета, но с сердцем все обстояло хуже. Оно разрывалось на части.

Как только они доберутся до поместья, она сложит вещи и уедет. Чем скорее, тем лучше.

Остановив «роллс-ройс» у дома, Фелипе вышел, чтобы открыть Джессике дверцу, но та не стала дожидаться и выбралась сама.

Взбегая по ступенькам, она вдруг заметила у входа какую-то тень и похолодела. Спустя мгновение темный силуэт переместился на свет.

Серена.

Фелипе не удивило неожиданное появление сестры. Взглянув ему в лицо, Джессика поняла, что он уже знал о скором возвращении Серены.

Фелипе почувствовал ее взгляд и повернулся к ней. В его глазах не было и намека на тепло.

— Ты приняла решение? — Большего безразличия, с которым был задан этот вопрос, он не мог бы изобразить, даже если бы очень сильно постарался.

До этого момента Джессика еще колебалась, но теперь решилась окончательно.

— Да. — Коротенько слово упало словно нож гильотины.

— Что ж, не буду тебе мешать.

Вот и все. Конец.

Джессика подошла к Серене и обняла ее, избегая вопрошающего взгляда. У девочки хватает своих проблем, ни к чему навязывать ей дополнительные волнения.

Джессика привезла с собой мало одежды и поэтому быстро собралась. Но уходить все равно было тяжело. Прощание прошло бы гораздо более спокойно, если бы они с Фелипе избежали близости. Теперь же сердце Джессики разрывалось от тоски.

Она спустилась по лестнице с дорожной сумкой в руке и остановилась в нерешительности. В холле слышался плач Серены. Он доносился из-за закрытых дверей библиотеки. Джессике очень не хотелось заглядывать туда и прерывать разговор брата и сестры, но и уйти не попрощавшись она не могла.

— Ты понимаешь, что натворила? — гремел голос Фелипе. — Чтобы разыскать тебя, я нанял частных сыщиков. С тобой могло произойти что угодно. Самое плохое, что только можно вообразить!

— Что с Мигелем? Почему его нет? Что они с ним сделали?

— Ничего.

— Тогда где он? Мигель не оставил бы меня, потому что любит. Слышишь? Он любит меня!

Крик Серены полоснул Джессику по сердцу. Она двинулась к двери, но, взявшись за ручку, замерла. Чем можно помочь в подобной ситуации?

— Если этот парень любит тебя, то почему его нет рядом с тобой? Почему он сбежал? И почему поставил тебя в такое положение?

— Не знаю! С ним наверняка что-нибудь случилось.

— Признавайся, ты беременна?

Джессика закрыла глаза и затаила дыхание, ожидая ответа.

— Не знаю, — сказала Серена.

— Не юли! Это очень просто узнать.

— Я не ходила к врачу.

— Иными словами, задержка у тебя все-таки есть?

У Джессики сжалось сердце. Если Серена беременна и отцом будущего ребенка является парень, которого она видела в «лендровере», что предпримет Фелипе?

Впрочем, почему он должен что-либо предпринимать! Это дело касается только его сестры.

Почувствовав, как в душе закипает злость, Джессика заставила себя успокоиться. Она не вправе вмешиваться, потому что не принадлежит к семье Рабалей и в свое время Фелипе ясно дал ей это понять.

Подняв с пола сумку, Джессика направилась к выходу. В этот момент дверь библиотеки распахнулась и на пороге появился Фелипе. Лицо его было бесстрастно.

— Автомобиль ждет тебя у крыльца, — произнес он. — Кроме того, я заказал билет на самолет. Тебе нужно лишь зарегистрироваться в аэропорту Санта-Круса.

Сердце Джессики сжалось.

— Благодарю, — прошептала она, не зная, что еще можно сказать.

Их конезавод по-прежнему должен Рабалю кучу денег. Деловые отношения между Джессикой и Фелипе тоже не завершены, но личные закончились. Отныне все будет по-другому. Во всяком случае, должно быть.

Наш семейный бизнес важнее всего, сердито напомнила себе Джессика — сердито, потому что в глубине души начала сомневаться в истинности этой аксиомы.

Разумеется, дела всегда будут стоять на первом месте, но любовь к Фелипе изменила Джессику. Ее чувства стали более глубокими, она начала желать большего лично для себя. Джессике уже недостаточно было просто посвятить себя конезаводу. Ей хотелось любви, причем взаимной.

Однако ее желания никак не отражаются на мировоззрении Фелипе Рабаля. Она не может заставить его хотеть того же. Единственное, что ей остается, это вернуться домой, сосредоточиться на работе и постараться определить для себя новые перспективы.

Пора было уходить, но Джессика не могла двинуться с места. Несмотря на твердое решение попрощаться как можно суше, она страстно желала еще хотя бы разок напоследок прикоснуться к Фелипе, обнять его.

Но если она позволит себе это, то вообще не сможет уйти. Желание быть рядом с Фелипе делает ее слабой, а этого она не может допустить, потому что от нее зависит благополучие семьи Бейнов.

Наконец, Джессика резко повернулась к Фелипе спиной. Она испытывала столь сильную душевную боль, что взор мутился, а сознание грозило вот-вот покинуть ее.

Однако ей все-таки удалось опуститься на заднее сиденье ждавшего у крыльца джипа, за рулем которого сидел один из слуг. Стиснув кулаки так, что ногти впились в ладони, она молила небеса дать ей силы не разреветься, пока автомобиль не отойдет на некоторое расстояние.

В эти напряженные мгновения Джессика вдруг поняла, что действительно спасла свой конезавод, но лишь для того, чтобы отныне навсегда оказаться в долгу у дона Рабаля.

Через шесть недель после возвращения из Боливии Джессика получила письмо от Серены.

С сильно бьющимся сердцем она вскрыла конверт.

«Дорогая Джессика! Мне нашли новую школу, и теперь я упорно штудирую учебники, чтобы сдать экзамены. Очень тоскую по Мигелю, но стараюсь сосредоточиваться на учебе. По тебе я тоже скучаю. Поскорее приезжай в гости.

Целую, Серена».

Итак, девочка все-таки не забеременела. Должно быть, Фелипе очень доволен.