Джессика и так очень много потеряла. Мать, Фрэнка Доусона, здоровье отца...

А теперь у нее хотят отнять любимую лошадь.

Но Королева Техаса не просто кобыла. Она ее лучший друг. Ухаживая за ней, Джессика поверяла ей самые сокровенные тайны и мечты. Возможно, кому-нибудь это покажется глупостью, но лошадь понимает свою хозяйку. Королева любит Джессику, позволяя той считать ее своей.

В который раз за нынешний день Джессика двинулась к охладителю воды, однако, сделав шаг, обнаружила, что не способна сделать второй. Ноги не слушались ее.

— Королева Техаса — центр нашей племенной программы.

— Это сейчас. Но ее малыш, Принц, примет эстафету от матери и сосредоточит в себе будущее вашего конезавода.

Джессика представила себе Принца, которому недавно исполнилось три месяца. Жеребенок еще нетвердо стоял на ножках. Если в годовалом возрасте выставить юного жеребчика на аукцион, за него можно получить не менее миллиона долларов. А если в течение еще одного года Принц пройдет школу у хорошего тренера, то будет стоить раза в три-четыре дороже. Потому что станет потенциальным чемпионом.

Джессика понимала, что ей придется нанять тренера с именем, но денег для этого нет. Кто согласится работать у владельцев конезавода, которые едва сводят концы с концами. В таком бизнесе репутация означает все. К тому же заводчики обычно люди суеверные. Чтобы с тобой сотрудничали, нужно обладать добрым именем, животными-победителями, а кроме того, тебе должен сопутствовать успех.

Потому-то Джессика и не признавалась никому, что ее отец серьезно болен. Если об этом станет известно, конезаводу Бейнов придет конец.

— Нам нужен тренер, — медленно произнесла она, глядя в окно, но ничего не видя. Разве можно продать Королеву Техаса? С другой стороны, речь идет о спасении семейных владений, о будущем Лины, наконец. Если рассматривать проблему с этой точки зрения, возникает другой вопрос: можно ли не продавать Королеву? — Я уступлю эту кобылу за шестьсот тысяч долларов. Пятьсот уйдут в счет погашения долга, а остальное станет платой для тренера Принца.

— Шестьсот тысяч?

— Да. Кроме того, Королева останется здесь до тех пор, пока Принц не перестанет нуждаться в материнском молоке.

Фелипе помолчал, словно взвешивая эти условия.

— И ты согласна составить письменный договор?

— Сегодня вечером я подготовлю необходимые документы, а завтра с утра мы первым делом отправимся к нотариусу.

По крайней мере не придется расставаться с Королевой Техаса сразу. Она останется еще как минимум на четыре месяца. А если повезет, то и на все шесть.

Странно, но, приняв решение, Джессика успокоилась. Подобного состояния она не испытывала уже больше года. А сейчас ей стало ясно, что конезавод уцелеет. Это означает, что отец останется жить в собственном доме и наследство Лины сохранится в целости.

Разлука с Королевой является личной жертвой Джессики, которую отец, скорее всего, не одобрил бы, однако подобный вариант представляется единственно разумным. Джессика пошла на это ради всей семьи.

— Встретимся завтра в городе, — сказала она, назвав известную адвокатскую контору в Остине, занимающуюся подобными сделками.

Они покинули офис, и Фелипе подождал, пока Джессика запрет дверь. Она не собиралась возвращаться сюда до утра, так как спешила домой, чтобы сменить ухаживающую за отцом Лину, которой тоже требовалась передышка. Прежде сестренка брала автомобиль и ездила в город повидаться со старыми школьными друзьями. Они отправлялись в кино, кафе или просто гуляли в парке. Однако с некоторых пор Лина перестала бывать в Остине, да и подружки звонили ей гораздо реже.

Фелипе распахнул перед Джессикой дверцу ее зеленого пикапа.

— Рука все еще беспокоит тебя? — спросил он, словно желая обосновать свои действия.

— Да, побаливает, — призналась она, понимая, что винить в этом может лишь себя одну. Глупо было поддаваться вспышке гнева. Детская выходка.

— Прими дома аспирин, что ли. Надеюсь, он уменьшит опухоль.

— Хорошо. — Джессика села за руль, испытывая желание поскорее уехать. Ее смущала его заботливость. Это после того, как она его ударила!

Однако боливиец придержал дверцу, поставив ногу на истертую ступеньку пикапа. С минуту он изучал Джессику с непроницаемым выражением лица.

— Я получил приглашение на прием, который состоится завтра в поместье Джефферсонов, — произнес наконец он. — Не составишь мне компанию?

— У Джефферсонов? — повторила Джессика, непроизвольно стискивая руль.

— Это событие года. Соберется множество людей, имеющих отношение к лошадям и ко всему, что с ними связано.

Джессика прекрасно знала об этом благотворительном мероприятии, ежегодно устраиваемом Джефферсонами накануне лошадиного аукциона. В прошлый раз вырученные средства были направлены в помощь начинающим литераторам. В этом году они поступят в женские защитные организации. Однако ни тогда, ни сейчас Бейны приглашения не получили.

Джессика открыла рот, чтобы что-то сказать, но так ничего и не произнесла. Некогда Грег Джефферсон был лучшим другом ее отца, но потом отношения между ними разладились.

— Не думаю, что смогу пойти, — в конце концов выдавила она. Ее горло так сжалось от обиды, что говорить стало чрезвычайно трудно. Джессика не питала к семейству Джефферсонов ненависти, но и любви, разумеется, тоже не питала.

Однако Фелипе не спешил принять ее отказ.

— Почему? — поинтересовался он.

— С некоторых пор мы стали не очень популярны здесь.

— А ты просто не думай об этом.

Джессика взглянула на улыбающегося Фелипе и подумала, что еще никогда не видела более уверенного в себе человека.

— Не могу. Вообще, мне не нравится все это. Снобизм, ничего не значащий треп, шикарные наряды дам, обходящиеся их мужьям в бешеные суммы... Это не мой стиль.

— Выходит, ты не относишься к разряду модниц?

Джессика вспыхнула. Фелипе насмехается над ней! Ведь и так ясно, что ей некогда заниматься тряпками, тем более такими дорогими. Она проводит дни в джинсах и ковбойских сапогах, отдавая предпочтение удобству и практичности.

— Нет.

Фелипе протянул руку и легонько коснулся ее щеки.

— Тебе не нужны дорогие наряды, чтобы хорошо выглядеть. Ты красива, Джессика. Неважно, в чем ты будешь, люди станут оборачиваться тебе вслед.

Его пальцы словно обожгли ее кожу, их тепло мгновенно распространилось по всему телу. Она прерывисто вздохнула, радуясь тому, что сидит. В противном случае ноги могли бы подвести ее.

— Не нужно мне льстить, мистер Рабаль. Я вполне могу прожить без комплиментов.

Он усмехнулся.

— Мне казалось, что мы уже отказались от формальностей. Теперь я для тебя просто Фелипе. После того как ты меня ударила, назад пути нет.

Джессику бросило в жар. Краска на ее лице приобрела пунцовый оттенок. Нет, боливиец определенно обладает властью над ней!

— Просто не знаю, что на это ответить, — растерянно пробормотала она.

— Скажи, что согласна отправиться со мной.

Джессика подняла голову и встретилась с взглядом удивительных золотисто-карих глаз. Ее сердце совершило сальто. Ощущение было довольно болезненным. Если так пойдет дальше, то, отправившись на прием и постоянно находясь рядом с Фелипе, ее просто разорвет на части от желаний, которых она вообще не должна испытывать.

Например, чтобы он снова дотронулся до нее.

Джессике нравились ощущения, порождаемые его прикосновениями, — покалывание кожи, напряжение внизу живота и разливающееся по телу тепло. Ее будоражила новизна этих переживаний. В каком-то смысле они явились событием в ее размеренной, полной забот и труда жизни. Которая монотонно текла годами.

— Нет, — покачала она головой. — Не могу. Извини, но у меня есть кое-какие дела дома. Завтра вечером у Лины выходной, а я, напротив, буду занята.

Фелипе на миг задумался.

— Вы могли бы поменяться днями.

— Не имеет смысла. Все равно ничего не получится.