— Бедняжечка, — прошептала Эмили. — Кожа да кости!

— Не беда, откормим, — успокоила мать. — Глядите, как он на нас смотрит — настоящий волк! Должно быть, с ним с ним очень плохо обращались.

Вид у собаки был злой и одновременно испуганный.

— Все будет хорошо, малыш. Мы тебя не обидим, — ласково сказал Нил, присев на корточки возле сетки. Пес отпрыгнул в дальний угол вольера и злобно зарычал на него.

Клетки в приюте были обустроены так же хорошо, как в питомнике, но чуть меньше размером и с пластиковыми корзинами вместо обычных — их было удобнее чистить. Здесь также был свободный проход между вольерами и отопительная система.

Приют существовал главным образом за счет пожертвований от местного окружного совета, а также на деньги от благотворительных чаепитий, регулярно устраиваемых Паркерами. Кое-что жертвовали друзья и постоянные клиенты питомника. Паркеры выхаживали, лечили больных собак, а затем по объявлениям или через знакомых подыскивали им новых хозяев, более ответственных и благонадежных, чем у них были до этого.

— А как мы его назовем? — спросила Сара.

— Ворчун, — предложила Эмили.

Нил покачал головой:

— Нет, это плохая кличка. Он ведь не всегда будет ворчать. Давайте назовем его Сэнди.

— Сэнди так Сэнди, — согласилась мать. — А сейчас давайте-ка его оставим, ему нужен покой. А вы идите переоденьтесь и покушайте, обед на плите еще теплый.

— Ну, как прошел первый день учебы? — поинтересовалась мать, когда вечером они все вместе собрались в столовой, ожидая, пока Боб накроет на стол. Сегодня была его очередь готовить ужин.

— Просто класс! — воскликнула Эмили. — Миссис Роунтри назначила меня Контролером кроликов!

— Контролером кроликов? — удивленно переспросил отец. — Ты что же, будешь проверять у них билеты?

Все семейство дружно расхохоталось.

— Да нет же, — обиделась Эмили. — Я буду присматривать за ними вместе с Анжелой Смит: кормить, убирать клетки… Ну, в общем, буду их опекать.

— И надо полагать, будешь приносить их домой на выходные, — добавила Кэрол, мельком переглянувшись с мужем.

— Ну, я не знаю… — замялась Эмили. — Вообще-то у нас пока еще нет ни одного кролика…

Взрыв хохота был еще громче. Эмили надулась:

— А вот и ничего смешного! Миссис Роунтри обещала, что со временем мы заведем парочку кроликов, но сначала нужно узнать, чем их кормить и как за ними ухаживать.

— А я сегодня нарисовала две звездочки! — заявила Сара, с гордостью показав свой альбом. Она обожала рисовать и раскрашивать картинки.

— Ну, а как у тебя дела, Нил? — спросил отец, поставив перед ним тарелку с горячими спагетти.

Улыбка мгновенно сошла с лица мальчика.

— Лучше не спрашивай, — вздохнул он. — У меня новый историк… Ужасно строгий! Вдобавок совершенно без чувства юмора, и постоянно придирается ко мне.

Родители нахмурились.

— Почему? — обеспокоенно спросила мать. — Ты что, плохо себя вел на уроке?

— Не в этом дело, — ответил Нил и рассказал о происшествии с далматином, свидетелем которого он невольно оказался в минувшую субботу.

— Я тогда сказал, что некоторые люди не умеют обращаться с собаками. Я думал, он не слышит… А он наверное услышал и обиделся на меня…

Боб Паркер задумался.

— Человек попал в неловкое положение. А вы с Эмили вместо того, чтобы Посочувствовать, посмеялись над ним. Теперь он, конечно, думает, что ты рассказал обо всем одноклассникам и над ним потешается вся школа. Да… не самое лучшее начало для знакомства с учителем…

Мальчик понурил голову. Отец всегда все очень хорошо объяснял. Он умел посмотреть на ситуацию как бы со стороны, самому Нилу это редко удавалось.

— Что же мне теперь делать? — спросил он.

— Учить уроки, хорошо вести себя в классе и постараться забыть о том, что случилось в субботу, — ответила мать. — Я уверена, что со временем, когда вы узнаете друг друга получше, все нормализуется.

Нил немного успокоился. Ему хотелось верить, что родители были правы.

На другое утро Сара пулей слетела по лестнице. Вид у нее был крайне возбужденный.

— Ура!!! У меня получилось! — торжественно объявила она. — Я научила Тяпу сидеть!

Тяпой звали ее хомячка. Сара была уверена, что это умнейший хомяк во всей вселенной, и постоянно пыталась его дрессировать, чтобы научить разным трюкам. Даже тот факт, что хомяки большую часть времени проводят в спячке, не мог уменьшить ее рвения. Стоило Тяпе высунуться из своей норки, чтобы хлебнуть водички или набить чего-нибудь за щеку, как Сара немедленно хватала его и принималась дрессировать до тех пор, пока он снова не впадал в спячку.

— Спустись на землю, Нюня! — насмешливо сказала Эмили. — Хомяка невозможно ничему научить, потому что он хомяк!

— А вот и можно! — разобиделась Сара. — Я сказала ему: «Сидеть!», и он сел вот так, — она показала, как именно сидят хомяки. — Честное слово, я не вру!

Нил оторвался от завтрака и усмехнулся, поглядев на сестер. Бесполезно было объяснять Саре, что Тяпа сел лишь потому, что в данный момент ему самому этого захотелось.

— Очень хорошо! Ты молодец, Сара, — похвалил Боб. — Продолжай в том же духе, и скоро ты сможешь выгуливать его без поводка.

— Но ведь… — тут девочка замолчала, сообразив, что отец подшучивает над ней, и нахмурилась.

Все засмеялись.

— Вы… вы… — Сара уже собиралась заплакать, но тут позвонили в дверь, и это ее отвлекло.

— Это Крис, — крикнул Нил и, запихнув в рот остаток бутерброда, схватил школьную сумку и выскочил за дверь: — Всем пока!

— А причесаться?! — вдогонку крикнула мать.

Нил пригладил пятерней свои торчащие во все стороны волосы и, чмокнув на ходу Сэма, схватил велосипед. Крис ждал за воротами.

— Ну, как настроение? — спросил он.

— Отгадай с трех раз, — с грустной усмешкой ответил Нил. — Интересно, что Хамли сегодня придумает? Как бы я хотел перейти в твой класс!

— Будем надеяться, что сегодня он в хорошем расположении духа, — сказал Крис. Однако Нил совсем не был в этом уверен.

Заехав на школьный двор, они поставили велосипеды на стоянку. До начала занятий оставалось еще пятнадцать минут. Главной темой для обсуждения по-прежнему был новый историк.

— Я вижу, ты страшно соскучился по Щелкунчику! — поприветствовал его Хэшим. — Мы тоже. Ждем не дождемся истории!

— Ужасно соскучился, — безучастно ответил Нил. — Только, пожалуйста, больше не остри. И так тошно.

— Кто? Я? — шутливо возмутился Хэшим. Да как ты мог обо мне такое подумать?!

История была последним уроком и, на счастье Нила, мистер Хамли, казалось, был сегодня в хорошем расположении духа. Он уже не сверкал очками, как накануне, и даже позволил себе небольшое отступление от программы.

— Сегодня мы ненадолго оставим историю, и я попрошу вас сделать следующее, — начал он. — Напишите мне небольшое сочинение, или, если угодно, эссе. Расскажите о себе, о своей семье, есть ли у вас какое-нибудь хобби и чему вы хотите посвятить свою жизнь после школы. Словом, все, что угодно. Это не для оценки, а просто для того, чтобы я мог познакомиться с вами получше.

Раздалось привычное клацание портфелей, треск вырываемых из тетрадей листочков, и в классе воцарилась тишина.

Нилу не нужно было даже обдумывать свое сочинение. О чем еще он мог написать? Разумеется, о Питомнике на Королевской улице, о своих занятиях с Сэмом и о других собаках. Слова сами собой ложились на бумагу. Это было не просто увлечение, это была его страсть, его жизнь и в конечном счете его главная козырная карта в общении с людьми. Нил давно обратил внимание на то, что стоило ему рассказать кому-нибудь о своем пристрастии, как люди начинали относиться к нему с уважением. Когда прозвенел звонок, он очень удивился: неужели урок пролетел так быстро? Он пробежал глазами свою работу и остался доволен. Теперь вся надежда была на то, что она понравится и мистеру Хамли.