Неделю он караулил Санди по утрам: не выйдет ли она из дома с другим. Но в школу ее отвозил отец. После уроков Вельтье поджидал ее у гимназии. И наконец поймал! Она шла рука об руку с сопливым мальчишкой! Господин Вельтье примчался на работу и долго бушевал: «Я думал, девчонка — первый класс! А она связалась с парнем из своего класса!»

Теперь трудно установить, кто засмеялся первым, Анжела или Бенедикт. Оба сваливали друг на друга, но хохотали все. И тут у Вельтье окончательно сдали нервы, и он наорал на Бенедикта. У Бенедикта не было особой охоты вспоминать, что именно тот кричал — что-то типа того, что все тут бездари. Слава Богу, шефа при этом не было. Потом господин Вельтье с грохотом захлопнул за собой дверь.

На следующий день он на работу не вышел. Анжела позвонила его жене и узнала, что Вельтье не покончил с собой, как она опасалась, а — как и предполагал Детлеф — в стельку пьяный вернулся к жене. Все пожелали ему скорейшего выздоровления. Дядя переговорил с Бенедиктом — и доверил ему самостоятельно довести до ума проект дома для престарелых. Сам он целиком занят другим проектом, но готов в любой момент прийти на помощь. Бенедикт был полон решимости принять вызов и справиться в одиночку.

Господин Вельтье проболел три дня. Потом публично извинился перед Бенедиктом. Как разболтала Анжела, со слов госпожи Вельтье, он накачан успокоительным.

Тем не менее Вельтье обиделся, что шеф передал проект Бенедикту, и бойкотировал его. Я должна радоваться, что мне не приходится работать в такой атмосфере, сказал Бенедикт. С господином Вельтье все носятся как курица с яйцом.

Из-за всех этих событий нам лишь в последнюю субботу перед Рождеством удалось вырваться в город за покупками.

Мы были счастливы как никогда. Неожиданно купили роскошное зимнее пальто Бенедикту. Оно оказалось дороже, чем те дамские пальто в салоне у Санди! Но теперь Бенедикт мог позволить себе добротные вещи.

А потом в витрине антикварного магазинчика мы обнаружили кольцо, понравившееся мне с первого взгляда. Всего за семьсот девяносто пять марок! Это было мое кольцо, именно то, что я искала, похожее на гладкое обручальное, но сплошь состоящее из граненых рубинов, грань к грани. Лишь вверху и внизу они были скреплены узкими золотыми полосками. Потрясающе просто и благородно.

— Ты не находишь, что оно чересчур скромное? — спросил Бенедикт.

— Скромное?

— По сравнению с мишурой, которую таскает на себе Анжела?

Я засмеялась. Во-первых, мы были не так богаты, а во-вторых, я нахожу слишком крупные драгоценности безвкусными.

Мы вошли в магазин. Рубины искусственные, отсюда и цена, объяснила нам продавщица. Но искусственные рубины гораздо ценнее, чем, к примеру, искусственные бриллианты, и золото здесь пятьсот восемьдесят пятой пробы.

Я примерила кольцо, и Бенедикт тоже нашел его потрясающим.

— Можно заплатить кредитной карточкой? — спросил Бенедикт.

Оказалось, нельзя, кольцо принято на комиссию, но его можно отложить на несколько дней, заплатив аванс в пятьдесят марок. Я радовалась как сумасшедшая. Рождество уже в следующую субботу!

Посреди ночи я вспомнила, где видела это кольцо: в одном из Нориных журналов, в статье о Брижит Бардо! Она получила от Гунтера Сакса на свадьбу три таких кольца: с сапфирами, бриллиантами и рубинами. Сине-бело-красная гамма, как французский флаг. Через много лет после развода Бардо продала эти кольца с аукциона, чтобы построить дом для бродячих собак.

Быть может, рубиновое кольцо было частью обручального кольца Брижит Бардо? Наверняка нет, но почему бы не помечтать?

21

Купюра в сто марок, которую я вынула девятнадцатого декабря из своего конверта, была последней. Я, конечно, замечала, что мои деньги тают с каждым днем, но была уверена, что прежде чем они совсем кончатся, я начну сама зарабатывать. К счастью, у меня уже куплены все рождественские подарки. Тем не менее меня охватила легкая паника. Я позвонила Бенедикту на работу и предупредила, что нам надо потолковать о деньгах. Бенедикт только хмыкнул.

Вечером он сказал, что его не интересуют подробности. Я просто должна сказать, сколько хочу денег — больше он ничего не желает знать. Но я уже все рассчитала в деталях, чтобы внести ясность для самой себя. Сначала был переезд, который обошелся мне в тысячу марок. Бенедикт собирался оплатить его сам, и я не возражала, потому что дядя Георг возместил ему эти расходы. Кроме того, я почти каждый день тратила от десяти до пятидесяти марок на продукты и домашние мелочи. Иногда и больше — когда сдавала в ремонт его ботинки или вещи в химчистку. Во время учебы у меня после всех затрат ежемесячно оставалось четыреста пятьдесят марок, и мне вполне хватало. Разве здесь я жила шикарнее? Напротив. И если из восьми тысяч, данных мне отцом, вычесть плату за комнату и прочие расходы — подарки Бенедикту и Анжеле, рождественские подарки, три футболки, плату за телефон, все необходимое для ремонта наших комнат, — получалось, что за все это время я истратила три тысячи на продукты и хозяйство. При этом меньше половины — на свои собственные нужды.

Бенедикт ничего не мог понять. Он и не подозревал, что все покупки я оплачивала сама. Конечно, я ему об этом рассказывала, но он все же думал, что мать тоже давала мне деньги.

— Не могу в это поверить, — признался Бенедикт.

— Каждый день завтрак и ужин, джем тоже стоит пять марок за банку, и печеночный паштет, вот и набегает.

Бенедикт сходил за своим бумажником.

— Я отдаю тебе все, что у меня есть, — у него оказалось двести тридцать пять марок и шестьдесят два пфеннига.

Я не хотела забирать все, но он настоял на том, чтобы я взяла двести марок.

— Если хочешь, завтра получишь больше… правда, мой счет в жутком минусе.

— Ведь ты так много зарабатываешь!

— Весь вечер собираюсь тебе сказать: я сегодня подписал льготный строительный контракт. Это мне Фабер посоветовал. Через пару лет, если мы надумаем расширяться или строить новый дом, этот контракт окажется идеальной штукой.

— Здорово!

— Но из-за него я в этом месяце на полной мели. И зачем я только купил это жутко дорогое пальто?

— Тут я виновата, это я тебе посоветовала. И зачем я только купила эти жутко дорогие футболки? — Мы рассмеялись. На самом деле во всем виновато только то несчастливое обстоятельство, что у меня до сих пор нет работы.

— Что нам теперь делать?

Я уже все продумала: мне надо выдоить из своего отца мини-кредит. Нам нужны деньги на январь и, возможно, на февраль. Мы с Бенедиктом договорились в первый день Рождества поехать на два дня к моим родителям, вот и представится подходящая возможность.

— Отлично, — одобрил Бенедикт. Я-то знала, что он был рад избавиться от этой проблемы. Бенедикт терпеть не может денежные вопросы, называя это «супружескими разговорами». — С сегодняшнего дня начинаем экономить, — объявил он. — Переходим на домашний смородиновый джем.

Конечно, это было сказано не всерьез.

22

В памяти остаются лишь завершенные дела — неважно, сколько для этого пришлось попотеть. В тот момент, когда ты говоришь себе: «Все готово», ты забываешь обо всех потраченных усилиях. Ты счастлив. В Сочельник комната Бенедикта была закончена.

Она выглядела как картинка в журнале по интерьеру: сдержанная элегантность и холодное мужское начало. Мне удалось разыскать недорогой кусок паласа в серо-голубых тонах. Плинтус я выкрасила в бело-серую полоску, отчего переход от паласа к стене казался размытым, а комната — больше. Местами они походили на мрамор. Сверху все было покрыто прозрачным лаком.

Непременный атрибут интерьера, большой гардероб Бенедикта, превратился в часть стены. Пространство между гардеробом и потолком я закрыла платком из репса. Сняла со шкафа ручки, загрунтовала отверстия, и теперь дверцы открывались с помощью почти невидимых петель из плексигласа, а закрывались магнитными защелками. Узкую кровать я превратила в диван, обтянула серой материей, а по бокам пришила толстые валики. С него мы будем смотреть телевизор. У окна — наше рабочее пространство. На стройке бригадир подарил Бенедикту две бракованные подвальные двери из жести. Из них я соорудила два шикарных рабочих стола, покрасив в матовый черный цвет. Для контраста повесила на стену четыре фотографии: наши комнаты до ремонта. Сразу было видно, что я создала новый мир. Свой красивый мир в Норином убогом царстве. И наше пространство в нем с каждым днем, сантиметр за сантиметром, увеличивалось.