— Ничего удивительного, что существует закон, запрещающий жениться на близких родственниках, — первым, кто рискнул нарушить тишину, оказался Морган.

Он подошел вплотную к фабрике и теперь разглядывал грубые, непристойные рисунки на ее стенах. Кроме того, кто-то нацарапал на растрескавшихся досках неприличные слова. Они, совершенно произвольно соединяясь друг с другом, производили тот же шокирующий эффект, что и зажатое между рогами мертвой коровы обнаженное кукольное тело.

Морган никак не мог поверить, что все это происходит с ними в действительности: слишком ужасно для реальности. Сперва они встретили девушку, которая очень скоро застрелилась. Затем Люда Мей, вонючее мясо и перебранка. Потом старуха отправила их в эту глухомань — и тут…

Теперь Морган понял, что должен был чувствовать Чарли Марлоу. Разумеется, Морган читал «Сердце тьмы», это входило в школьную программу, но до этого момента почти ничего там не понимал. Теперь парень впервые осознал, что разница между Африкой и Техасом не так уж велика. Но, в конце концов, Марлоу никогда не существовал в действительности, он вымышленный персонаж, а тут все происходит на самом деле.

Все остальные были потрясены не меньше Моргана. Ехать на заброшенную фабрику — это одно дело, а найти кучу какого-то дерьма, стащенного вместе, наверное, целым племенем безумцев, — это совсем другое.

Ребята стали потихонечку разбредаться, разглядывая то, что больше всего их потрясло. Все, конечно, очень странно, но если это не искусство, то что же это?

— Боюсь, что шерифа здесь нет, — сказал Кемпер.

Он очень быстро осмотрел все раскиданное перед ним барахло, и, честно говоря, оно его нисколько не впечатлило. Что его сейчас заботило, так это то, что они приперлись сюда, как и велела им Люда Мей, а здесь нет ни полицейской машины, ни шерифа. Только куча никому не нужного мусора.

Морган же рискнул предположить:

— Думаю, стоит выкинуть ее здесь и поскорее выметаться из этого чертова места.

Парень был очень напутан, хотя и пытался скрыть это. Мерзости, написанные на стенах, черепа, гвозди, вбитые, во что придется, колючая проволока, разбитый фонарь, цепи, кости животных. Он нашел даже пару женских туфлей. Слишком мрачно и противно.

Никто не отреагировал на реплику Моргана, однако никто и не спешил зайти внутрь фабрики. Дверь была открыта — черт! да там вовсе не было двери, — и можно было разглядеть стоящее внутри кресло. Но никто не решался заходить, никто даже не решался крикнуть: «Эй! Мистер Кроуфорд! Мы приехали к шерифу!» Все стояли и не шевелились, а сквозь разбитые окна нельзя было рассмотреть, что делается внутри.

Кемпер посмотрел на Эрин. Дело в том, что ему нравилось предложение Моргана. Очень нравилось. Да, он знал, что так не делают, но они совсем сбились с пути с этой мертвой девушкой, и было непонятно, когда они наконец смогут от нее избавиться. Вот теперь они торчат на этой чертовой фабрике. Того гляди, сейчас в дверях появится какой-нибудь тип с ружьем.

Кемпер на полном серьезе был готов выкинуть труп из своей машины и бежать из этого места. Он хорошо представлял, что скажет по этому поводу Эрин. И какого черта девчонка поехала с ними?! Она же не принимала участия в деле, только всему мешала. Кемпер ничего не мог спокойно сделать, когда его подружка была рядом. Вот и теперь: он посмотрел на Эрин и увидел, что она ждет его ответа, причем совершенно определенного ответа. Неожиданно его осенила замечательнейшая идея.

— Ну, давайте проголосуем.

В ответ Эрин крикнула прямо ему в лицо:

— Кемпер! Нет!

— Почему нет, Эрин? — заскулил Морган, отступая к фургону. — Это и называется демократия.

Эрин взорвалась:

— А если бы твой труп здесь выбросили?

— Да брось ты! — возразил Морган. — Никто не просил ее вышибать себе мозги в нашей машине.

— В моей машине, — поправил Кемпер, и это было действительно существенно.

Эрин нуждалась в поддержке, а этим комментарием относительно машины Кемпер говорил, что он занимает нейтральную позицию: дескать, я просто водитель. Ну, хорошо. Она оглянулась на Пеппер и Энди.

— Я за то, чтобы ее здесь оставить, — сказал Энди.

Все повторялось. Тогда, на дороге, Эрин и Пеппер хотели подобрать девушку, Энди и Морган — оставить, а Кемпер занимал нейтральную позицию и заботился только о своей дурацкой машине. Но с тех самых пор все и идет шиворот навыворот, Эрин даже не пыталась этого отрицать. Что же Пеппер скажет теперь? Снова поддержит ее или выберет легкий путь?

Но Эрин напрасно беспокоилась. Как только Пеппер услышала, что сказал Энди, она топнула ногой и обозвала его свиньей.

Но Морган не собирался сдаваться. Он вышел в центр крута, поскреб всей пятерней в своих густых черных волосах и пропел:

— Круто-круто! Два голоса — за. Еще один — и мы убираемся с этого кладбища. Кемпер?

О!

Кемпер, настоящий мужик, Кемпер, шофер, Кемпер, который не слезал с водительского кресла, попался: с одной стороны — парни, с другой — разъяренная подружка.

Все смотрели на него, все ждали, что же он скажет. Кемпер же, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица, мучительно раздумывал, как поступить. Все зависело от него. Последний голос был за ним. Двое хотели остаться, двое — уехать. Он посмотрел на Эрин — строгая, решительная, рассчитывающая на его поддержку. Перевел глаза на Моргана — испуганный, решительный, рассчитывающий на его поддержку.

— Крошка, — наконец произнес Кемпер, глядя на свою девушку. — Ведь она же мертвая. Все равно, где мы ее оставим.

Морган едва не подпрыгнул от радости: наша взяла!

Но когда он увидел, как Кемпер смотрит на Эрин, то решил, что дело швах: Кемпер увидит слезы у нее на глазах — и согласится остаться. Дурак! Что ему женщина скажет, то он и делает. Пожалуйста, делай, но не сегодня! Нет, сегодня Кемпер — молодчина! Он показал этой сопливой девице, кто здесь хозяин. Все! Едем! Прочь отсюда!

Но Эрин тоже не собиралась так просто сдаваться. О чем Кемпер вообще думает? Все равно где оставить тело!

— Для меня не все равно, — сказала она, а потом мягко добавила. — Если это еще кого-нибудь интересует.

«Сука!»

Морган был готов убить ее. Это удар ниже пояса, просто шантаж: или ты делаешь, как я захочу, или мы расстаемся.

«Какая сука!»

— Эрин… — вздохнул Кемпер.

— У этой девушки, наверное, есть родители, которые вряд ли захотели бы, чтобы тело их дочери выбросили на какой-то помойке, как мешок с мусором.

Кемпер покачал головой. Он не мог сказать Эрин «нет», но и согласиться тоже не мог. Дело приобретало совсем уж скверный оборот. Кемперу не нравилось буквально все: эта девчонка, его собственный фургон, заброшенная фабрика — все. Сейчас он был настроен согласиться с парнями и готов расхлебывать последствия, когда они доберутся до Далласа. Если Эрин, конечно, еще будет с ним разговаривать.

Да куда она денется. Они вместе вот уже пять лет, и за эти годы успели не раз поссориться и помириться. Она будет злиться, не будет отвечать на телефонные звонки, но через несколько недель успокоится и простит его. Черт побери, они же любят друг друга! Нельзя же разойтись из-за такой чепухи. Ведь не он же застрелил эту девушку. Нет, Кемпер решился. Всё, мы уезжаем!

Он поправил бейсболку и уже собирался направиться к фургону, когда Пеппер сказала:

— А если эта дама с бензозаправки записала наш номер? У нас будет масса проблем с полицией.

— Да ну, этой «даме с бензозаправки» на все наплевать, — возразил Энди. — Ты же слышала, что она сказала: «Что вам делать — это ваша забота». Чем меньше трогаешь этих захолустных полицейских, тем лучше.

Гм, они оба в чем-то были правы. Люда Мей могла записать их номер. А могла и не записать. Ей могло быть все равно. А могло и не быть все равно.

Кемпер пожал плечами и даже не остановился.

Дискуссия окончена.

Морган был в восторге. Наконец-то хоть что-то будет сделано правильно. Ему совершенно не хотелось торчать на этой чертовой фабрике, дожидаясь какого-то ублюдочного копа, чтобы показать тому лежавший у них в машине труп. Жара становилась просто невыносимой. Но все это неважно, потому что они уезжают, наконец-то уезжают.