— Опять ты, Адмирал. Ну, собирайся домой.

— Нас он любит больше, чем своих хозяев, правда, мам?

— Знаю, Райан, но это не его вина.

Кортни забралась в джип, свистнула, подозвав Адмирала, и завела машину. Мотор громко взревел и сразу же заглох, вторая попытка также не увенчалась успехом. И только на четвертый раз мотор завелся, и они направились к главной дороге. Вечер был холодный и туманный. В такую погоду больше всего хотелось сидеть дома в тепле. Кортни вспомнила о насмешках Джерета над ней и угрозах Гая ее сыну — с каким удовольствием она бы свернула эти две шеи. И к тому времени, когда они добрались до дома Кэлхоунов, все в ней просто кипело.

— Райан, подожди меня в машине, я вернусь через пару минут, — спрыгивая на землю, предупредила она сына.

— Хорошо, мама.

Кортни постучала, затем позвонила. Адмирал вертелся у ее ног и радостно царапался в дверь. Увидев на пороге Кортни, Гай сильно покраснел и шумно вздохнул:

— О, это вы, миссис Мид!

— Твой отец дома?

— Да, только он не очень хорошо себя чувствует.

— Кто там пришел, Гай, — донесся глухой голос Джерета.

— Миссис Мид, папа.

— Пригласи ее войти. — Неохотно Гай отступил от двери, пропуская Кортни вперед.

— Миссис Мид, вы... — мальчик плотно сжал губы и не закончил. — Отец в гостиной.

Кортни вошла и увидела Джерета Кэлхоуна, который сидел в большом кожаном кресле. Ворот его голубой рубашки был распахнут, глаза мягко светились в полумраке. Забинтованная нога была устроена на высокой подушке. Кортни стремительно приблизилась к нему.

— Ну, и чем я заслужил такой приятный сюрприз? — насмешливо спросил Джерет. — Вы хотите прострелить мне вторую ногу? — Он засмеялся, резко приподнялся с кресла и встал перед ней, опираясь на костыли.

Кортни сжала кулаки:

— У вашего сына неправильное представление о том, что случилось вчера. Вам необходимо рассказать ему, как все произошло на самом деле.

— Вы ранили моего отца! — вмешался мальчик.

— Гай! — резко оборвал его Джерет. — Какого черта! Что все это значит?

— Гай, расскажи, пожалуйста, своему отцу о происшествии после школы.

— Да ничего не случилось, папа. — Мальчик переступил с ноги на ногу и уставился в пол.

— Гай! — Джерет повысил голос.

— Ну, я подрался с Райаном Мидом, — еле слышно пробубнил тот.

— Зачем?

— Потому что его мать ранила тебя.

— Гай, я ясно объяснил тебе, каким образом произошел несчастный случай. — Голос Джерета стал хриплым.

— Ты не мог сам себе прострелить ногу! — Лицо Гая горело, и на нем было написано такое страдание, что ярость Кортни сразу утихла.

— Иди и подожди в соседней комнате, — произнес Джерет сурово. — Мы попробуем обсудить это сами.

— Ну, пап... Я сделал это потому... — Съежившись под взглядом отца, Гай не смог договорить.

Неожиданно Кортни отчетливо поняла, что Гай — такой же уязвимый маленький мальчик, как и ее сын. Видимо, ему очень хотелось любым способом заслужить одобрение отца. И настоящая причина драки была спрятана, судя по всему, намного глубже.

— Ну, так почему? — настаивал Джерет. Тон его голоса — он буквально рубил слова — испугал Гая, и он стоял молча, закусив губу.

Затянулось неловкое молчание, наконец, Кортни мягко спросила:

— Ты сделал это ради своего папы, ведь так?

Широко раскрытые глаза мальчика наполнились слезами, он повернулся и выбежал из комнаты. Джерет запустил пальцы в волосы, растрепав короткие темно-каштановые пряди.

— Думаю, вы понимаете и видите то, что мне не дано осознать, — неуверенно проговорил он. — Я не могу взять в толк, почему же он все-таки подрался с вашим сыном, ведь я объяснил ему, что это была просто случайность.

— Может быть, он сильно переживал и боялся вас потерять?

Джерет тихо выругался и уставился на дверь, через которую выбежал его сын.

— Проклятье! Часто я думаю, как бы поступила Лия, если бы была сейчас здесь. Я делаю все, что могу, но временами мне кажется, что этого «всего» совершенно недостаточно.

— Мне знакомо ваше состояние. Я ведь тоже не могу быть Райану отцом. Все, что я умею, — это просто любить своего сына.

— Мой отец ни разу и пальцем не пошевелил ради меня или моих братьев, однако мы не сомневались в его любви. Поэтому я и мысли не допускал, что Гай страдает, оттого что я к нему безразличен. В то же время мне не хотелось бы и испортить его. От всего этого я иногда чувствую себя таким беспомощным, — Джерет вновь запустил пальцы в волосы.

— Идеальных людей не бывает, как вы знаете. Однако мне кажется, только любовь помогает избегать ошибок или вовремя исправлять их.

Вдруг Джерет Кэлхоун открылся перед ней с такой стороны, которая, казалось, была в нем совершенно невозможна. Сейчас это был неуверенный отец-одиночка, озабоченный ответственностью и долгом, которые легли на его плечи. Кортни представляла, какие жизненные испытания выпали на его долю и какие еще ждут впереди.

— Ох, почему же вы не садитесь? — спохватился хозяин. — Нам нужно еще о многом поговорить с вами.

— Да нет. В машине меня ждет Райан, а на улице сейчас очень холодно. Лучше вы поговорите со своим сыном: он угрожал Райану.

— Угрожал?

— Да, он обещал, что и завтра побьет его после школы.

— О черт, — устало пробормотал Джерет, потом твердо пообещал: — Он не станет этого делать. Можете успокоиться. — Сдвинутые брови придали его лицу свирепое выражение, и в эту минуту Кортни испуганно подумала о Гае.

— Я привела назад вашу собаку, — проговорила она, — почему-то пес решил разгуливать около нашего дома.

— Ответьте мне вот что, — задумчиво произнес Джерет, — не могли бы вы поговорить со мной о наших мальчишках? Приходите завтра к ленчу.

— Мне кажется, что это совершенно бесполезно — вы ведь не можете встать, чтобы приготовить еду.

— Приходите, когда дети будут в школе, и у нас будет достаточно времени все обсудить. Иногда я прислушиваюсь к женскому мнению. — Лицо его посветлело. — А приготовить ленч вы можете и сами.

Кортни вдруг растерялась, спрашивая себя, не согласиться ли ей на это предложение.

— Хорошо, — наконец ответила она. — Я приду в полдень и ленч принесу с собой.

— Вот и чудесно.

Затаив дыхание, Кортни пыталась завести джип. Всего пару раз чихнув, мотор заработал, и они выехали со двора Кэлхоунов. Райан напряженно ждал, глядя на мать:

— Ну что там было, расскажи мне.

— Ты можешь не беспокоиться насчет Гая, больше он тебя не тронет.

— Ну, а как ты?..

— Его отец пообещал еще раз поговорить с ним. Знаешь, мистер Кэлхоун очень рассердился.

— Да? — Устраиваясь на своем сиденьи, Райан хмурился, о чем-то сосредоточенно размышляя. Кортни вспомнила, как всегда бледнело лицо сына, когда речь заходила о его собственном отце.

— Мистер Кэлхоун такой грозный.

— Ты знаешь его?

— Один раз он приезжал в школу. Ужасно мрачный.

— Да, временами так оно и есть.

— Мне кажется, что лучше было бы еще раз подраться с Гаем, чем разозлить его отца, — Райан взглянул на мать. — Ты такая храбрая!

— Ну что ты, — однако ей было приятно выслушать ребяческий комплимент сына. — Мистер Кэлхоун пригласил меня завтра к нему на ленч, чтобы более подробно все обсудить.

— Он пригласил тебя?! И ты пойдешь?

— Не знаю. Если это поможет...

— Наверняка. Ты ведь всегда говоришь мне, что надо доводить дело до конца и выяснять отношения — тоже.

— Правильно, — Кортни улыбнулась сыну.

— Я сказала, что приду. Да, я схожу поговорить с ним.

— Я проголодался, мам, — заявил Райан.

— Вернемся, и выпьешь молока с печеньем, — предложила Кортни, с удовлетворением отметив, что вопрос о визите к Кэлхоуну для Райана решился так просто.

На следующее утро перед школой Кортни поцеловала на прощание сына, помолившись, чтобы с ним все было в порядке и он благополучно вернулся домой. Потом взялась за приготовление обеда, одновременно размышляя об отношениях, сложившихся между ней и Джеретом Кэлхоуном. Ее волнение возрастало: беспокойство за Райана и Гая, страх за судьбу Эбенезера не давали ей покоя. В Кортни скапливалась обида на Джерета, его насмешки и постоянное «Малыш» раздражали ее.