Все руководство города буквально стояло на ушах, чтобы не ударить лицом в грязь. Улицы были украшены флажками, транспарантами. Даже сняли на время рекламу с кока-колой, чтобы на лучшее место повесить приветствие дорогим гостям.

И вот настал этот час. Большой пароход, издавая протяжные гудки, подошел к пристани. Первым делегацию встречал мэр, затем двинули моих детишек. От волнения они перезабыли слова песни, и я вынуждена была появиться в первых рядах встречающих, чтобы помочь им.

Среди прибывших почти не оказалось женщин, зато мужчины были на любой вкус: молодые, средних лет и совсем пожилые. Они восторгались природой, чистой водой и воздухом. Поэтов и писателей я не знала, зато взгляд сразу приковал знаменитый еще с моих детских времен актер Роман Лиханов. Теперь он уже был режиссером. Огромного роста, широкоплечий с белозубой улыбкой, он выразительно произнес приветственную речь. Я стояла в первом ряду со своей малышней. Закончив, Лиханов обратил на меня внимание и стал флиртовать.

Роман Евгеньевич быстро сошелся с руководством нашего города, поэтому ему не составило труда пригласить меня, рядовую учительницу начальных классов, вечером на банкет, куда собралась вся местная знать.

— Вы будущая звезда, — целуя мне руку, галантно изрекал он. — Вам не место тут, в провинции. Будете освещать своей красотой Европу, а может быть, и остальную часть планеты. Поедете со мной.

— Да, но у меня скоро свадьба, — слабо сопротивлялась я.

— С кем? — отмахнулся он. — С местным трактористом?

— Нет, — покраснела я. — Это же не село, а город!

— Ах, город! — весомо повторил Лиханов. — Детка, перед тобой целый мир.

До банкета он дал небольшой концерт. После выступления все окружили его, чтобы взять автограф для детей, для жен.

— Напишите что-нибудь от имени героя вашего знаменитого детектива, — просил один.

— Для моей жены, — умолял другой, просовывая сквозь море рук открытку с изображением Лиханова.

— Ваша фотография висит у моей дочери над кроватью, — заверял третий.

Во время приема Лиханов сел за рояль, который специально для него выкатили в фойе.

— Эту мелодию я сочинил сам, — объявил он слушателям. — Я ее посвящаю самой красивой девушке на земле… Прости, забыл, как тебя величать, — обратился ко мне великий артист, и я почувствовала, что влюбилась в него бесповоротно.

— Дарья, — прошептала я, стыдясь ситуации, в которой оказалась.

— Неповторимому цветку — Дашеньке, родившемуся в таком прекрасном русском городке.

— Я не здесь родилась, — поправила его я.

— Не имеет значения, — отмахнулся он, сажая меня рядом с собой после выступления. — В мире искусства это называется раскрутка имени. Привыкай, будем делать из тебя профессиональную актрису. В моем следующем фильме я дам тебе главную роль.

— В каком? — умирая от счастья, пролепетала я.

— Еще не решил, как его назову, возможно, просто «Дарья». — Он вальяжно раскинулся на стуле, обнимая меня у всех на виду за плечи.

— Видишь, каких мы жемчужинок выращиваем? — хвастался мною мэр города, довольный, что чем-то может удивить столичную знаменитость.

— Да, — окидывая меня ласковым взглядом, соглашался Роман Евгеньевич, — редких. — Он провел рукой по моим темным, блестящим волосам и задумчиво произнес: — Черная жемчужина.

Я зарделась от счастья, хотя не имела понятия, что черный жемчуг действительно существует в природе.

Бросив маму, свой класс, жениха, я безоглядно отдалась всеобщему кумиру и поехала с ним в каюте люкс по Волге.

На пароходе все время крутили фильмы давних лет с участием Романа Лиханова, где он, молодой, крепкий богатырь, спускался на морское дно, сражался верхом на коне, обнимался с девушками и целомудренно целовал их в губы.

В фильмах последних лет актер играл респектабельных пожилых любовников. Теперь страсть его была более изысканна, и девушки сами целовали его, раздеваясь донага. Девушки не были знаменитостями и смотрели на великого актера Лиханова как на бога. Наверное, так же смотрела на него и я. Хотя при всех своих данных он, как любовник, к моему огромному удивлению, оказался не на высоте.

— Прости, детка, я немного устал, — оправдывался он, — это временно, пройдет.

И я лежала с открытыми глазами всю ночь, мое истерзанное пьяными ласками неудовлетворенное тело помнило молодого ненасытного учителя физики, такого страстного, но такого незнаменитого.

Когда пароход сделал круг и мы проезжали на обратном пути наш город без остановки, Роман сильно забеспокоился.

— Разве мы не причалим к берегу? — допытывался он у капитана.

— Никак нет, — приложив к козырьку руку, шутил капитан, повторяя игру Романа в некогда популярном фильме о русском флоте.

Я не могла понять, почему у него после этого так испортилось настроение.

— Что с тобой? — допытывалась я.

— Знаешь, детка, мне в Москве некогда задерживаться. Я приглашен на съемки в Испанию. У меня контракт.

— Понимаю, — удрученно соглашалась я, приготовившись быть Пенелопой. — Догадываюсь, что у тебя были договоренности и планы до меня. Все равно я не смогла бы с тобой сейчас поехать.

— Да ну? — обрадовался он. — Наверное, ты хочешь к маме?

— Нет, — я покачала головой.

— А, школа, твой любимый класс? — Он даже повеселел. — Не расстраивайся. В ближайшем порту я куплю тебе билет на поезд, и ты вернешься к своим малюткам.

— Как вернешься? Ты же сказал кино… роль… — Я ничего не понимала.

— Дарья… — официально начал он.

Но я его перебила:

— Знаю, что это не сразу, мне нужно поучиться, ведь я даже говорить правильно не умею. Но ты не беспокойся, я способная, за пару месяцев, пока буду тебя ждать, научусь. Ведь твоя поездка продлится не дольше? — Я наивно заглядывала в его припухшие от частых алкогольных возлияний глаза.

Он обхватил голову руками.

— У меня в Москве жена, — выдавил из себя мой кумир.

— А я беременна, — с трудом вымолвила я.

— Это меняет дело, — твердо заявил он.

Я облегченно вздохнула.

До самой Москвы мы не возвращались к этому разговору.

Столица встретила нас пасмурной погодой и проливным дождем. У меня не было с собой теплых вещей. И вообще — ни-че-го. Из речного порта Роман долго вез меня на машине. Мы ехали через центр, и мне казалось, что я ничего подобного в своей жизни не видела. Ярко раскрашенные площади, и дома с зеркальными витринами, рекламой одежды, обуви и косметики. Я была настолько зачарована этим зрелищем, что даже забыла о главном: ведь в одном из таких прекрасных домов Романа ждет жена.

Но после центра мы попали в район новостроек, где все было серо и уныло, а бетонные здания с переделанными каждым на свой лад лоджиями напоминали Шанхай после пожара. Мы вошли в немытый подъезд и долго ползли по лестнице в самое поднебесье, потому что не работал лифт.

Потом Роман открыл ключом дверь в маленькую квартирку и сказал:

— Ты останешься здесь и будешь ждать моего звонка.

— А ты? — испугалась я.

— Я же сказал, что у меня жена.

— Да, но ты не говорил мне до… этого.

— Детка, — покачал он головой, — если ты и дальше будешь так себя вести, то пропадешь.

Я заплакала.

— Все будет хорошо, я позабочусь о тебе. — Он потрепал меня рукой по щеке и ушел.

Часа через полтора в дом ворвалась какая-то девушка.

— Привет, — с порога заорала она, — Роман мне все доложил. Пока поживешь со мной, а потом…

— Когда потом? — испуганно переспросила я.

— Ой, как ты смешно окаешь! Слушай, да ты прирожденная топ-модель. У меня есть спонсор.

— Для чего? — перестав ее бояться, поинтересовалась я.

— Сначала он тебя двинет на конкурс красоты. А потом пойдешь в модели. Будешь рекламировать его продукцию.

— Какую?

— Купальники. У тебя классный рост. Метр восемьдесят?

— Может, уже и больше, не знаю.

— Вот и отлично. — Она обошла меня, как новогоднюю елку. — Макияжик сделаем, шмотки прикупим, и все будет отлично. — Ай да дедушка Роман! Ай да молодец!