На полигон прибывали новые силы. Видимо командиры решили вот так, в одном сражении, выяснить исход Великого боя. В небе пронеслись бомбардировщики, но пока не тронули тех, кто был внизу. Увлеченные своей собственной игрой там, наверху, самолеты безжалостно крушили друг друга.
Глядя на всё прибывающую технику мотов, на её поражающее воображение количество, воодушевление Горация стало спадать. По карте он увидел, как моты, пригнав на полигон танки, готовятся пустить их против пехоты. Алливийцы в ответ готовили противотанковые орудия, которые без разбора будут крушить как чужих, так и своих. Это Горацию уже совсем не нравилось. Сражение принимало всё более угрожающие масштабы, в которых усилия одного пехотинца уже не значили ничего, а ценность его жизни опускалась до нуля. Из этого боя надо было выбираться, Горация уже и так изрядно потрепало. Спрятавшись за случайно попавшийся ему на пути искореженный обломок какого-то орудия, Гораций по карте принялся искать друзей. Оказалось, что их разбросало порознь. Гораций не мог посмотреть, сколько оружия и жизней осталось у каждого из них, но, судя по тому, что обозначающие его солдат на карте точки ещё продолжали двигаться, все его ребята были пока ещё живы. Изредка до Горация долетали их сообщения, но по всему было видно, что им сейчас не до разговоров. Горацию надо было спасать свой отряд. Он отправил запрос Каволсу с просьбой перейти его ребятам на другой полигон. Резкий отказ Каволса заставил Горация крепко выругаться и снова отправиться в бой. Но как только он вылез из своего укрытия и поднял глаза, то тут же присел и в страхе спрятался обратно.
Он увидел санарионов. Их покрытые твердым панцирем шестиногие двадцатиметровые тела, выделяясь из толпы. Они приближались. Это было совсем уже нечестно. В этом бою не соблюдались никакие правила. Выставлять санарионов против обыкновенных пехотинцев было верхом беззакония. Санарионы были самой могучей расой, и одного взгляда её представителя было достаточно, чтобы обычный человек лишился десятка жизней. Санарионы обладали чудовищно высоким уровнем магии, а их тела были созданы специально для войны. Рождающиеся уже с оружием внутри себя, санарионы никогда не опускались до уровня людей. Будучи практически не уязвимыми они всегда сражались только с равными им по силе триметривитами, бизонами и ондорами. А тут… Уничтожая всё живое на своём пути, санарионы стремительно приближались…
– Санарионы! Прячьтесь! – прокричал Гораций своим ребятам.
А в следующее мгновение его уже поразил санарионский яд. Смерть от магии санарионов была мучительной. Мало того, что длилась она больше десяти минут и отнимала сразу восемь жизней, так ещё при этом в теле появлялось неприятное жжение, а после воскрешения человек всё равно оставался парализованным и абсолютно беспомощным.
«Это просто издевательство!» – думал Гораций, снова погружаясь в темноту.
Шансов на спасение не было. Моты выставляли свои самые мощные войска, а алливийцы для чего-то берегли силы. Оставалось надеяться только на чудо. Если бы Гораций верил в бога, то с удовольствием бы сейчас помолился, но в бога он не верил, поэтому стал произносить про себя единственные слова, которые знал: «О, все идущие в бой, да сомкнем наши ряды, да поднимем наши знамена…» А ещё Гораций вспомнил Миринду…
Когда Гораций очнулся, то вместо разрывающихся снарядов и толпы мотов увидел белые стены лазарета. Чудо всё-таки произошло.
Это Враччч+. Он добился того, чтобы их немногочисленному отряду разрешили покинуть поле боя на десять минут для лечения. Жизни и здоровье ребят были на исходе, и командование, видимо, решило разрешить лечение для повышение боевой эффективности взвода. Сейчас все они находились в абсолютной безопасности, вдали от боя. Враччч+, отказавшись от помощи больничных докторов-волонтеров, занялся лечением сам. Он быстро привел в норму Горация. Одной инъекции какого-то изобретенного доктором раствора было достаточно, чтобы тело Горация вновь обрело чувствительность и к нему вернулась подвижность. Остальным ребятам пришлось хуже. Моложу снесло полголовы, у Путча*** был раздроблен позвоночник, Лохище2147 лежал без ног. Василий-Васильевич сильно обгорел, Гораций с трудом узнал его. [N][I][K][0][L][K][A] был насквозь испещрен сотней осколков, теперь любой выпущенный в него выстрел был для него смертельным. Число оставшихся у ребят жизней было чудовищно малым. Почти невредимым остался только Враччч+. Прикрытый своим мистическим белым халатом с красным крестом на рукаве, врач и на войне оставался врачом, где даже моты, в случае чего, надеялись на его помощь.
Пока доктор колдовал над телами друзей, взгляд Горация привлекли появившиеся в их палате девушки в коротеньких белых халатах. «Надо же, даже на войну они пробрались», – подумал Гораций. Сегодня эти девчонки выдавали себя за медсестер, и будь у друзей Горация хоть немного побольше сил и времени, они бы с удовольствием воспользовались их услугами. Узенькие халатики шумных красавиц игриво распахивались, при каждом их движении, обнажая уголки молодых, здоровых тел, а забавные медицинские колпачки на головах, придавали облику девчат чистоту и невинность. Смотрелись они премиленько, но здесь была война. Хлопая шлюх по задницам, Враччч+ быстренько выпроводил их за дверь и снова принялся за работу. Времени оставалось немного.
– Держи его! – приказал Враччч+ Горацию, начиная вкручивать Лохище2147 новые ноги.
Один за другим ребята восстанавливались. Девять минут и тридцать секунд – этого времени хватило Врачччу+, чтобы привести в норму всех. Доктор устало стёр пот со лба. До выброса снова в бой оставалось ещё тридцать секунд.
– За оружие! – скомандовал Гораций.
Нельзя было расслабляться. Надо было быть готовыми ко всему. Горацию не хотелось повторять прошлых ошибок. Отхлебнув для храбрости из фляги доктора, ребята произнесли:
Ожидая града выстрелов, друзья с напряжением следили за мигающими цифрами оставшихся до выброса секунд.
Как только их ноги коснулись земли, они сразу же открыли огонь и только потом поняли, что палят в пустоту. Это был совершенно другой полигон, названный Создателями «Ледяная мечта». Ничего общего с тем, который они покинули десять минут назад, он не имел. Никакого боя, никаких мотов и никаких красных марсианских гор на горизонте. Здесь было светло и прохладно.
– Ух ты! – воскликнул БаЛаБоЛ, поднимая голову. – Вот это красотища!
Все невольно устремили взгляды вверх. Там был ледяной купол. Опрокинутой чашей он накрывал всё, что было внизу. Его резным многоярусным сводам не было числа. Замысловатые узоры ледяных арок, переплетаясь, переливались нежным светом. Здесь повсюду был лёд. Прозрачные стены пещер, фигурные сосульки, резные листья замерзших пальм и зеркальная поверхность под ногами – всё было изо льда. От этой величественной прозрачной красоты захватывало дух. Гораций сделал шаг и тут же упал. Невольный смешок друзей быстро смолк, потому что через пару секунд все они, также нелепо распластавшись, лежали на льду. Идти по нему было невозможно. Подмерзшая подошва ботинок скользила по гладкой поверхности льда. Гораций поспешил сесть. Понимая, что появись здесь сейчас моты, его беспомощно барахтающийся на льду отряд будет ими моментально безжалостно расстрелян, Гораций кинулся выбирать себе новую обувь. Но не тут то было… Карман с одеждой был пуст. Он вспомнил, что перед боем выложил всё лишнее, чтобы взять с собой побольше оружия. Безразмерность сумки для переносимых с собой вещей, присущая по обыкновению всем играм, в Великом бое была отменена. Кто бы мог подумать, что в этом бою может понадобиться что-то кроме оружия! Однако в данной ситуации оружие вряд ли могло помочь. Нужна была обувь. Нужно было что-то, что позволило бы встать на ноги. Хотя Гораций очень сомневался, что в Пространстве вообще существует что-либо подходящее для таких случаев. Обычно лёд в любой игре был таким же, как и обыкновенный грунт и отличался только лишь цветом.